Железная стена. Израиль и арабский мир - Avi Shlaim

силен. Теперь он пытался оценить, достигнут ли этот рубеж. Ключ к разгадке находился у Насера. Он, несомненно, был самым важным лидером в арабском мире. Если бы он согласился на примирение с Израилем, другие арабские лидеры последовали бы его примеру. Но Бен-Гурион не мог с уверенностью сказать, каковы сейчас взгляды Насера на судьбоносную тему такого примирения. Поэтому он взял на себя инициативу и попросил других мировых лидеров, включая У Ну из Бирмы и президента Югославии Тито, попытаться организовать секретную встречу между ним и Насером.

В начале 1963 года представилась необычная возможность. Денис Гамильтон, редактор лондонской Sunday Times, взял интервью у Насера в Каире. В этом интервью Насер, очевидно, не для публикации, сказал, что «он считает, что вся проблема может быть решена, если его (Насера) и Бен-Гуриона запереть в одной комнате на три часа». Гамильтон сообщил об этом разговоре барону Эдмунду де Ротшильду, который, в свою очередь, довел его до сведения Бен-Гуриона. Бен-Гурион пригласил Гамильтона посетить Израиль, и 28 марта состоялась их встреча. Он сказал Гамильтону, что Насер - единственный арабский лидер, способный договориться с Израилем, и попросил его поехать в Каир и передать свое предложение о тайной встрече в любом месте, которое выберет Насер, даже в Каире. Гамильтон передал это предложение, но Насер отказался от встречи с Бен-Гурионом, заявив, что у него нет оснований доверять ему. В качестве доказательства того, что Бен-Гуриону нельзя доверять, он привел длинный список событий, произошедших за предыдущие пятнадцать лет, включая его личный опыт участия в войне 1948 года, нападение Израиля на Газу и Синайскую кампанию.

Не успела угаснуть надежда на диалог с Насером, как страх перед совместным нападением арабских стран на Израиль вновь стал преследовать Бен-Гуриона. 17 апреля 1963 г. в Каире Египет, Сирия и Ирак подписали временную конституцию арабской федерации. В конституции много говорилось о "вопросе Палестины и национальном долге освободить ее". Постоянный представитель Израиля в ООН Майкл Комай обратился с письмом к председателю Совета Безопасности, в котором заявил, что выражение "освобождение Палестины" означает не что иное, как цель уничтожения Израиля. Он осудил документ как грубое нарушение Устава и прямую угрозу международному миру и безопасности.

Личная реакция Бен-Гуриона на создание арабской федерации была глубокой, почти иррациональной тревогой. Он рассматривал федерацию как план окружения Израиля со всех сторон и, в конечном счете, нападения на него и его уничтожения. Больше всего он боялся, что король Хусейн будет свергнут, Иордания попадет под влияние Насера, и окружение Израиля станет полным. Его идея о том, что Израиль должен оставить за собой право на захват Западного берега реки Иордан в случае неблагоприятного изменения политического статус-кво, не вызвала никакого сочувствия со стороны западных держав. Хотя его опасения не разделяли советники, он решил обратиться с драматическим личным обращением к лидерам ряда крупных держав, включая Индию, Советский Союз, Великобританию и Францию. Каждое письмо было сформулировано несколько по-разному, но все они заканчивались просьбой оказать давление на арабские государства на предстоящем заседании Генеральной Ассамблеи, чтобы они придерживались принципов Устава ООН и уважали независимость и территориальную целостность всех государств Ближнего Востока. В письме президенту Пятой республики Шарлю де Голлю содержалась еще одна просьба - провести срочную встречу и предоставить французские гарантии безопасности Израиля.

Самое важное письмо, наиболее полно раскрывающее душевное состояние Бен-Гуриона, было отправлено президенту Кеннеди 26 апреля. Бен-Гурион, всегда полностью отождествлявший себя с судьбой еврейского государства, в последние месяцы своего премьерства пребывал в мрачном настроении, и это письмо могло быть задумано как своего рода политическое завещание. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у Гидеона Рафаэля, который помогал ему готовить английский вариант письма. Черновик на иврите отражал мрачное настроение Бен-Гуриона. В нем он много говорил о Насере и его коварных замыслах. Он писал, что после того, что произошло с евреями во время Второй мировой войны, он не может отвергать возможность повторения подобного, если арабы продолжат свою воинственную политику в отношении Израиля. Далее следует фраза, которая повергла в шок Голду Меир и ее чиновников: "Возможно, это произойдет не сегодня и не завтра, но я не уверена, что государство продолжит существовать после того, как моя жизнь подойдет к концу". Голда попросила Рафаэля попытаться убедить Бен-Гуриона исключить это мрачное пророчество, но он, как всегда, был непреклонен в вопросах, имевших для него огромное значение.

В своем письме Кеннеди Бен-Гурион напомнил, что цивилизованный мир не воспринял всерьез заявление Гитлера о том, что одной из его целей является всемирное истребление еврейского народа. Бен-Гурион не сомневался, что подобная беда может постигнуть и Израиль, если Насеру удастся разгромить его армию. Чтобы предотвратить это бедствие, Бен-Гурион выступил с удивительным предложением, чтобы США и СССР опубликовали совместную декларацию о том, что "любая страна на Ближнем Востоке, которая откажется признать территориальную целостность и жить в мире с любой другой страной в этом районе, не получит финансовой, политической или военной помощи от этих двух держав". Затем он предложил две меры по обеспечению мира и безопасности на Ближнем Востоке: полную демилитаризацию Западного берега реки Иордан, чтобы устранить опасность для Израиля от любой смены режима в Иордании, и заключение двустороннего соглашения о безопасности между США и Израилем, к которому будут приглашены союзники первого. Наконец, он выразил готовность прилететь в Вашингтон для беседы с президентом без огласки. 44

Кеннеди не разделял трактовку Бен-Гурионом трехсторонней федерации и отверг все предложения Бен-Гуриона, включая предложение о тайной встрече между ними. Американцы считали, что федерация построена на песке, что ситуация в Иордании стабильна, что Израиль в состоянии отразить любое арабское нападение, и что арабские лидеры знают об этом. Американцы также считали, что программа баллистических ракет Египта не представляет угрозы для Израиля, и отвергали сообщения о том, что Египет разрабатывает неконвенциональное оружие.

Наиболее серьезное беспокойство у американцев вызывала ядерная программа Израиля. В докладе ЦРУ предупреждалось, что приобретение Израилем ядерного потенциала нанесет существенный ущерб позициям США и Запада в арабском мире. Это сделает Ближний Восток более поляризованным и нестабильным, сделает политику Израиля в отношении своих соседей скорее более, чем менее жесткой, заставит Израиль чувствовать себя более свободным в принятии энергичных мер против пограничных преследований, настроит арабов против Америки и заставит их обратиться к Москве за помощью в борьбе с новой израильской угрозой. В мае президент Кеннеди усилил давление на Бен-Гуриона, чтобы тот согласился на регулярные международные инспекции Димоны. Отчасти это было связано с тем, что реактор вот-вот