«Если», 1995 № 10 - Альфред Ван Вогт

Правда, все жгучие листья скоро облетели, но тут же выросли новые. Эти были крупнее и мясистей прежних, а с их кончиков то и дело опадали белые кристаллы. Тогда-то на городскую площадь, точно угорелая, примчалась Хелин и заголосила:

— Мой сад умирает! Растения гибнут! Все, кроме капризок!

Кристаллы оказались гидроокисью натрия — едким натром. Капризки, извлекая это вещество из грунтовых вод, накапливали его в специальных полостях стволов, и падающие с листьев кристаллы вскоре превращали землю вокруг в щелочную пустыню, где могли расти только капризки.

К тому времени долину заполонили капризки. Они были повсюду — перед жилыми домами и амбарами, вдоль улиц и в парке… Появились они и за городом, поначалу только по краям полей, но белая зона смерти, ширясь день ото дня, вытесняла земные растения.

— Выкорчуем их, — предложил я на общем собрании.

Меня тут же поддержал Майк Зуков, а затем и все остальные жители городка. Мы вышли на улицы с тепловыми колунами и бензопилами и, начав с капризки Хелин, через три часа свалили их не меньше двух десятков.

За нами пристально наблюдали привидки.

— Они потешаются над нами! — заявил вдруг Бад Гласник.

— С чего ты взял? — поинтересовался я. — Неужели прочитал на их плоских физиономиях?

— Нет, но…

Вскоре мы обнаружили, что опасность представляют не столько сами капризки, сколько их бесчисленные корни. Уходя на глубину пятидесяти, а порой даже и ста метров, они добирались до грунтовых вод. Выкопать их оттуда не было никакой возможности. Ствол можно было спилить или срубить, но всего через час-другой на пеньке появлялись молодые побеги, а если выкорчевывать и пенек, то ветки вырастают из оставшихся в земле обрубков корней, порой даже метрах в тридцати от уничтоженной капризки.

К тому же приходилось быть предельно внимательным с каждой щепочкой. У оброненной на влажный грунт щепки в палец длиной, а то и у кусочка коры, вскоре вырастали корешки. Подбирать щепки мы поручили детям, но, как они ни старались, все равно пропускали одну щепку из каждых пяти, и к утру уже тысячи молоденьких капризок помогали своим старшим сестрам и братьям превращать нашу плодородную долину в пустыню.

— Как получилось, что до сих пор вся ваша планета не покрыта сплошными зарослями капризок? — спросил я у старшего привидка. — Как вы ухитряетесь избавляться от них?

— Да легче легкого, — ответил тот. — Как только поблизости от нас появляются капризка, мы напускаем на них жуков хугу, и те в мгновение ока поедают капризок. Хугу очень любят есть капризок.

Конечно, «хугу» было не совсем точное название жуков, но человеческий язык не в состоянии воспроизвести звуки, которые издал убеленный сединой привидка. Хотя «хугу» очень похоже на то, что он сказал.

Идея скормить капризок жукам хугу сразу же пришлась по душе всем нам. Загвоздка заключалась лишь в том, что в нашей долине хугу отродясь не водились. Хотя привидки, судя по всему, не имели ничего против капризок, но опечаленные увяданием наших садов, полей и парков милостиво согласились совершить паломничество на Священную Землю Глопглип, где обитали хугу, и добыть для нас жуков. Священная Земля, конечно, называлась вовсе не Глопглип, но весьма и весьма похоже.

…Либо Священная Земля Глопглип находится на другом конце континента, либо привидки особо не спешат. Жуков хугу мы дожидаемся уже давненько…

Капризки меж тем времени даром не теряли: отравив едким натром верхний плодородный слой почвы и осушив до последней капли грунтовые воды, они превратили всю некогда зеленую и цветущую долину в белую щелочную пустыню — идеальную для себя среду обитания, и теперь, куда ни кинешь взгляд, всюду увидишь лишь море колышащихся на ветру розовых цветов, гладкие, сияющие, точно древний фарфор, стволы да прорастающие из земли побеги капризок. Красотища, от которой разрывается сердце.

23, шестого месяца, 2217 года

Паломники наконец-то вернулись из Священной Земли Глопглип с дюжиной большущих плетеных бутылей. В бутылях находились самые безобразные из когда-либо созданных Господом тварей — насекомые длиной со средний палец, с желтыми блестящими жвалами и зелеными светящимися в сумерках глазищами, приклеенными на голову, словно пуговицы. Кроме того, что жуки хугу безобразны, они еще и невероятно прожорливы. Смысл их существования — пожирание, а пожирают они, на наше счастье, капризок.

Жуки сразу же дружно взялись за дело. Расправляться с очередной капризкой они начали с листьев, затем принялись за ветки, а сожрав ствол до основания, вгрызлись в корни. Поглотив растение до последней молекулы, они отложили под землей яйца, и через считанные дни на свет выползло новое поколение хугу и тут же набросилось на громадные кусты.

За первую неделю жуки сожрали всех капризок в восточной части долины, от пограничной линии до центра города, и двинулись бесконечно растущей армией к западу. Третье поколение жуков достигло границ полей.

Откровенно говоря, эти маленькие монстры не вызывали у нас особой симпатии. Но радовала мысль, что жуки хугу обречены. Подъев последнюю ка приз ку, они неминуемо должны умереть с голоду. Большинство городских районов было полностью очищено от проклятых растений, но стоило только пробиться молодому побегу капризки, как жуки тут же возвращались и приканчивали его.

…Без капризок долина выглядит совершенно опустошенной. К счастью, недавно прошедший дождь смыл кору гидроокиси натрия, и сразу же из почвы потянулись зеленые ростки милых сердцу земных растений.

Мы чуть ли не круглые сутки отсиживаемся по домам, ждем окончания расправы с капризками. Оно и понятно: кому же охота оказаться снаружи, когда там свирепствуют армии ненасытных жуков хугу? Мы благодарны жукам за то, что они нещадно изничтожают капризок, но их вид нам совсем не по душе. Если честно, мы даже слегка побаиваемся их и оттого терпеливо ждем, когда, съев последнюю капризку, жуки либо вымрут, либо отправятся на поиски новых пастбищ. Скорей бы!

Из-за проклятых капризок потерян весь урожай этого сезона, а запасы нашей пищи тают на глазах. Уверен, что мы быстро восполним потерянное, когда вернемся к привычным работам на полях. Вопрос в том, прикончат ли хугу капризок прежде, чем нас прикончит голод.

18, восьмого месяца, 2217

Вчера прошел самый обильный дождь со времени нашего прибытия на эту планету. Стоит великолепная погода; беда в том, что поля пусты.

Ни единой капризки уже не осталось, но жуки хугу по-прежнему здесь. И они чертовски голодны.