Две половинки райского яблока - Инна Бачинская

Наконец, в разговоре наступила пауза. И тут, к счастью, появился Анчутка, которому удалось выбраться из ванной. Нисколько не обидевшись, он взобрался на колени гостя, а оттуда попытался забраться на стол. Он уперся передними лапками в край стола и присел на задние, готовясь взлететь.

– Нельзя! – сказала я страшным голосом. – Сюда (я постучала пальцем по столу) – нельзя! Табу!

Он уставился на меня своими зелеными крыжовинами, в которых, честное слово, стояли слезы. «Вы тут развлекаетесь без меня, – говорил его взгляд, – лопаете всякие вкусные вещи, наполеоны и эклеры, а я?»

– Бедняга, – сказал Володя, сгребая котенка рукой и прижимая к груди. – Мы про тебя совсем забыли. А ты, как стойкий оловянный солдатик, бросился на пришельца.

Он взял со своей тарелки недоеденное пирожное и предложил Анчутке. Тот потыкался в пирожное носом и стал есть, деликатно откусывая. Сидя на его груди и щекоча длинным розовым ухом его подбородок. Они были так заняты друг другом, что совсем забыли обо мне.

– Еще кофе? – спросила я, и они оба с удивлением воззрились на меня. Анчутка даже жевать перестал.

– Нет, спасибо, – ответил Володя. – Две чашки и три пирожных для меня… это… это… – он замялся, подыскивая слово.

– Нарушение режима? – ехидно подсказала я.

– Вроде того, – ответил он. Осторожно снял Анчутку со своей груди и опустил на пол вместе с пирожным. – Мне пора.

Уже у двери он снова вернулся к собственному предложению.

– Хотите, напишем объявление прямо сейчас? – произнес он это слишком небрежно, не глядя на меня, и слегка порозовел скулами. – Я могу принести ноутбук.

Рыжего перса с самурайской разбойничьей мордой на лестничной площадке уже не было.

Глава 4

Вызов

Володя вернулся через тридцать минут. Как свой, прошел прямо в кухню, поставил на стол белый металлический кейс. Раскрыл. Взглянул на меня – поехали? Я кивнула.

Плод совместных усилий в законченном виде выглядел следующим образом:

«Молодая женщина приятной наружности (тут наши мнения разошлись – я считала, что в такого рода информации нет никакой необходимости, но Володя сказал, что это повышает мои шансы. При этом он бесцеремонно меня рассматривал) с университетским образованием, свободно владеющая тремя европейскими языками, проживавшая долгое время в одной из европейских стран, ищет интересную, хорошо оплачиваемую работу в качестве секретаря-референта в сфере бизнеса, политики (что за бред!), художественного и технического перевода, туризма. Возможны также педагогика и тьюторинг. Поездки за рубеж приветствуются. Резюме предоставляется по первому требованию».

Электронный адрес прилагается. Даже два. Мой собственный и Володин, для солидности и надежности. «Уж я-то не пропущу», – заявил он снисходительно.

Мы еще раз перечитали объявление. Женщина, о которой шла речь, была мне незнакома. Это была светская дама, молодая, красивая, предприимчивая, проживающая постоянно за границей и оказавшаяся дома совершенно случайно – скажем, приехала получать наследство после смерти богатого дядюшки и застряла по причине… ностальгии. Прекрасно одетая… Я бросила взгляд на свои рваные чулки. Знающая, чего хочет, и умеющая отсечь все, что может помешать успешной карьере. Даже любовь! Карьера версус любовь. Женщина из объявления, вне всякого сомнения, выберет карьеру и экономическую независимость. Жребий брошен, и Рубикон остается позади. Только непонятно, что общего у меня с этой женщиной… А Володя… однако! Неужели он видит меня такой? Или просто дал волю фантазии? Интересно, бывает у программистов фантазия? Или они по жизни жестко придерживаются одних лишь фактов и математики?

И вообще, что ему нужно? Должна заметить, что все мы стали такими меркантильными и подозрительными, что совершенно перестали верить в добрые намерения и взаимопомощь, увы.

Сомнения, видимо, отражались у меня на лице – я поймала взгляд Володи, в котором светились любопытство, ожидание… еще что-то… азарт? Как будто он поспорил о чем-то сам с собой и теперь с нетерпением ожидает, кто выиграет.

– Нужно убрать про долгое проживание за границей. Три месяца всего…

– Уберем, – легко согласился он. – Еще есть замечания?

Я пожала плечами:

– Нет, кажется.

Мы помолчали.

– Кто такая Шеба? – спросила я вдруг, чем, видимо, озадачила его.

– Не знаю, – удивился он. – А что?

– А можно поискать в Интернете?

– Можно, в принципе, – ответил он. – Как пишется?

Я продиктовала. Он напечатал, побегал пальцами по клавишам и в итоге получил несколько десятков страниц о Шебе.

Оказалось, Шеба не кто иная, как царица Савская. Экзотическая и загадочная женщина, воплощение божественной мудрости, а также ясновидящая, о которой упоминают мировые исторические источники. Жила три тысячи лет тому назад в Сабе или Шебе, была такая доисторическая страна… Ученые до сих пор спорят, где она находилась. Одни считают, что на территории современной Эфиопии, другие настаивают на Йемене. Одна из легенд рассказывает, что во дворце царицы жили около двухсот кошек, поэтому в народе ее называли Королевой кошек. Но это недостоверно, утверждают известные ученые. Легенда эта, считают они, из разряда исторических сплетен и досужих выдумок.

– А Шеба имеет какое-нибудь отношение к Хеллоуину? – спросила я.

– К Хеллоуину? – удивился Володя. – По-моему, нет. Я думаю, Хеллоуин появился гораздо позже. И совсем в другом месте.

– Откуда вы знаете?

– Про Хеллоуин? Читал где-то… Все знают… Интересовался историей, – ответил он неопределенно. – Ну, что, закидываем?

– Валяйте, – разрешила я.

Его пальцы летали по клавишам, взгляд прирос к экрану, на лице рисовалось вдохновение. Он напоминал пианиста. Или… пришельца с технократической планеты, совершенной и гармоничной, не имеющей ничего общего с миром человека.

Потом мы снова пили кофе и ели бутерброды. Причем на сей раз Володя принес свой кофе. Удивительно практичный молодой человек. Его кофе был лучше моего и дороже. Удивительно, как много развелось богатых людей вокруг…

Еще из прихожей я услышала пронзительный телефонный звонок. Звонила Танечка Сидорова. Ее интересовало, как я. Подтекст – растоптанная, несчастная, униженная. Я ответила, что хорошо, чем удивила ее. Она уже готова была бежать на помощь, и мое «хорошо» выбило ее из седла. Чтобы не разочаровывать Танечку, я сообщила, что мне тяжело, но я стараюсь изо всех сил держать себя в руках. Она вдохновилась и предложила пойти в парк подышать свежим воздухом.

Мои родители на старости лет сошли с ума, по выражению маминой подруги Али. Отец – бывший военный – ударился в бизнес, для чего три года назад переехал к своему брату и моему дяде Руслану на Дальний Восток. Дядя Руслан был торговым моряком, а когда вышел на пенсию, затеял бизнес по продаже леса и металлолома японцам. Дела шли ни шатко ни валко, но все-таки шли.

Мама часто звонит, втайне надеясь однажды услышать в трубке мужской голос, но… увы. А как Танечка Сидорова, спрашивает мама. И побаивается услышать в ответ, что с Танечкой все в порядке, вышла замуж, собирается рожать. Из-за Танечкиной радости моя неприкаянность покажется ей еще горше. Моя мама любит Танечку и желает ей счастья, но ей делается немного легче оттого, что нас, таких нескладех, двое.

Моя подруга Танечка Сидорова – цветущая жизнерадостная женщина. Кто-то, возможно, нашел бы ее… как бы это сказать… простоватой или не особенно умной, или просто толстой… что неправда! Просто Танечка говорит, что думает. Справедливости ради нужно заметить, что не столько говорит, сколько ляпает. Бывает, ничего не попишешь. И пара-другая кэгэ лишнего веса в наличии. Зато в ней столько мягкости и желания утешить первого попавшегося горемыку, прижать к своей пышной груди, даже одолжить деньги, что на работе она пользуется заслуженной любовью. У всех – даже у заклятых врагов. Чего-чего, а врагов в том месте, где она работает, навалом. Танечка работает костюмером в городском драматическом театре. Она – актриса в душе, она видит себя тонкой, стремительной, поразительно красивой и ведет себя соответственно. Разговаривает тонким детским голоском, обожает цитаты из пьес, сентиментальна и любит всех мирить. А также разнимать в драках и призывать к любви и дружбе. Другого человека уже давно бы сожрали с потрохами за подобные художества, но Танечку не только терпят, но и любят. Хотя и хихикают за спиной, и крутят пальцем у виска.

Однажды, когда новый режиссер накричал на нее и чуть ли не обозвал коровой – он сказал, что не потерпит неповоротливых, как корова… как корова! – весь коллектив дружно, как один, устроил ему импичмент. Даже подхалим и трус Трубецкой, герой-любовник, в едином порыве примкнул к массам, что было просто поразительно. И режиссеру пришлось просить у Танечки прощения и целовать ей руки. Он даже встал перед ней на колени – умным человеком оказался и незлым. И с чувством юмора. Только излишне взрывным. Они потом даже подружились. Режиссер был холост, да еще с язвой желудка, и Танечка подкармливала его домашней едой, причем без всяких задних мыслей.