Тайна без точки - Альбина Коновалова

– Нет, я так не считаю, – ответил Президент. – Но надо разобраться в истинных причинах трагедии. Мне предлагают немедленно расправиться с военным руководством, отдать всех под суд. Но надо сначала разобраться!

– От того, что вы кого-то уволите, наших мужей не вернешь! – выкрик из зала.

– Верно! Я встречался с главным конструктором подводных лодок академиком Игорем Дмитриевичем Спасским, ему за 70, я знаю его много лет. «Игорь Дмитриевич, – спрашиваю я его, вы можете сказать, что это конец? У меня сердце болит, потому что там близкие.» «Чтобы подтвердить это, – говорит он, – мы должны разрезать лодку». «А если там есть какие-нибудь воздушные пузыри? – спрашиваю я. – Тогда человек погибнет?»

– Почему сразу не приняли помощь норвежских спасателей? – это спрашивает Оля Шевчук.

– Спасательные средства начали конструировать в конце 70-х годов, когда строились и лодки. На Северном флоте эти средства были, но они устарели, их пришлось утилизировать. А новые нам сейчас построить не по средствам. Контакт с лодкой был утрачен в 23 часа 12 августа. Мне сообщили 13-го в семь утра, сказали, что у нас нештатная ситуация. Мне доложили, что развернуты спасательные работы, я сразу спросил, нужно ли что-нибудь от меня лично, от страны, от других стран. Ответ был, что у нас есть все средства спасения. Признаемся, что если бы 13-го военные обратились за помощью, то удалось бы спасти.

Возможно, это была случайная правда, а возможно Президент страны не владел информацией в полной мере, но фраза прозвучала именно так. Владимир Путин на этом собрании выглядел искренним человеком, возможно, он и был таким, он тогда только что вступил в должность, и в наследство ему досталась странная разрушенная страна.

Я не знаю, спасли бы ребят, если бы обратились за помощью 13 августа, но то, что их не спасали или спасали вяло и беспомощно, как будто не считали нужным спасать – это было очевидно. И чье это было решение – неважно, Президент страны явно был в курсе обстоятельств спасательных работ или должен был быть в курсе.

Я не поклонник нашего Президента, но надо отдать ему должное – он весьма умело управлял залом, держался очень уверенно.

– Когда мы получим наших детей? – выкрик из зала.

– Норвежское правительство рекомендует продолжить работу. Но они поставили три условия: регулярная смена водолазов, другое оборудование и заключение нового контракта. С контрактом все не так просто, первоначально контракт на спасение экипажа «Курска» был заключен с коммерческой фирмой, которая специализируется на работах на морских буровых вышках. Теперь водолазы считают, что раз спасать некого, то нужен новый контракт – на поднятие тел погибших моряков. А фирма не имеет лицензии на такие работы. Мы пробиваем этот вопрос, но все это требует времени.

– Сколько же мне ждать сына? – спросила одна женщина. – Денег нет, чтобы ждать.

– Что касается денег, – сказал Президент. Шум в зале. Люди кричат:

– При чем тут деньги! Вы скажите, когда вернут наших сыновей?

– Мы пока не дошли до восьмого отсека, и точного ответа на этот вопрос не можем дать. В девятом отсеке там не просто вода, там все перемешано с дизтопливом и, – он запнулся, – и человеческими телами. 75 процентов экипажа находилось в 1-2 отсеках, который был уничтожен в первые минуты взрыва. Взрыв был огромен, он выбил дыру размером полтора-два метра. Но что касается денег, – он сделал паузу, чтобы в очередной раз проверить реакцию зала.

И люди сдались – никто его не перебил, никто не возразил, все слушали, затаив дыхание. Это был перелом собрания, ожесточенных настроений – и Путин это сразу понял, он стал спокойнее:

– Что касается денег, то накануне я разговаривал с одной женой офицера, и она мне сказала, что они жили здесь для того, чтобы накопить за оставшиеся 10 лет денег для обучения своего ребенка. Возьмем среднестатистические данные по зарплате офицера, это 6 тысяч рублей.

– Какие там 6 тысяч! – раздались голоса из зала, но это был уже конструктивный диалог. – Меньше.

Вот сегодня, когда я вижу стратегию и тактику этого человека, я не уверена, что он случайно ошибся. К таким мероприятиям тщательно готовятся, данные распечатывают сто офицеров. Он хотел, чтобы начался спор по конкретным вопросам – и он начался.

Надежда Тылик:

– Вы знаете, как мы тут живем? Мы платим огромные деньги за отопление. У нас же нет льгот ни на что.

– Льготы нужны! – сказал Путин. – Но нет смысла о них говорить. Нужны реальные деньги.

Ему приносят распечатку со средними зарплатами, и он читает:

– Капитан 2 ранга получает пять с половиной тысяч. Мичман – три, начальник штаба – восемь. Будет справедливо, если мы каждому из погибших выплатим среднее жалованье за десять лет вперед.

Умиротворенный зал задает вопросы уже другим тоном, не сдались лишь 2-3 бывших подводников.

– Раньше были специальные организации для спасения лодок, – говорит Роман Колесников. – И вдруг все исчезло. Почему?

Путин не успевает ответить, как возникает другой вопрос:

– Как будет выдаваться жилье?

– Будем прорабатывать этот вопрос, квартиры и дома дадим в любой точке страны, где пожелаете. В центральной части страны квартира гарантирована всем.

– Центральная часть – это что?

– Москва и Питер, по моему мнению. Если у моряка есть родители, которые нуждаются в помощи, то такая помощь будет организована.

– Можно ли дать квартиру моим родителям, так как у меня есть квартира в Питере? – спросила Ирина Белозорова.

Она стала единственной, кто не получил бесплатного жилья.

– Нет, – ответил Президент. – Мы не можем дать квартиры всем.

В это время в обморок упала Людмила Синица, подруга Макса Сафонова. Они познакомились совсем недавно и еще не успели расписаться. Она сидела передо мной, и я видела, как она медленно начала падать набок. Ее на руках вынесли над головами.

– Мы приехали из Дагестана, – сказала Сафинат Гаджиева. – Мой муж был гражданским специалистом, а деньги пообещали только членам экипажа. Как быть?

– Приравняем вашего сына к членам экипажа, – ответил Путин.

– Мы с Украины, – сказала Антонина Садиленко, – там с нас такие налоги за жилье возьмут, что страшно.

– Зачем вам Украина? – сказал Путин. – Мы вам здесь дадим жилье.

– Прям щас?

– Нет, щас не дадим! Зал рассмеялся.

– Мне нужен брат! – сказала Рита Щавинская. – Я верю, что там есть живые. Я требую, чтобы их достали!

– Окружающие вас люди говорят вам, что их можно спасти, – доброжелательно ответил Президент. – Вы им верите, но они вас обманывают. Нам всем очень больно, нам всем жить с этим крестом!

– Но почему нет спасательных средств?

– Они есть, но они не сработали.

– У нас с 1983 года аварийная служба флота не способна никого спасти! – сказал Анатолий Сафонов.

Выкрики из зала:

– Наши спасатели несколько дней не могли залезть в эту лодку. Норвежцы это сделали за один час.

– У меня уже сил нет! У моих родителей сил нет! А они сидят там и жд ут. Мы верим, что ждут!

– Да что же, у нас нет таких водолазов?

– Да нет в стране ни шиша! – рассердился президент.

– Мы предлагали свою помощь! Мы – водолазы! – говорит один мужчина. Почему нам отказали?

– Специалисты у нас есть, и в том числе по глубоководным погружениям, но оборудование будет идти месяц-два, – сказал Путин.

– Кто ответит за некомпетентность? – выкрик из зала.

– За некомпетентность надо ответить! – сказал Путин.

– Почему вы так поздно приехали?

– Первое желание такое и было, приехать сразу, – сказал Путин. – Но один слух, что я приеду, что бы тут произвел? А сколько людей я бы привез? Мы бы не дали вам работать.

– В субботу в пять часов вечера женщины в гарнизоне уже знали о случившемся, – сказала Мария Станкевич, жена капитана медицинской службы Алексея Станкевича. – А руководство флотом не знало? Ответьте, когда вы отдадите наших мальчиков? Нам сказали, что их достанут через год?

– Их достанут в течение месяца! – ответил Путин.

– Будет ли в Видяево ЗАТО? – это спросил капитан 1 ранга Олег Горелов, командир моего мужа.

– Видяево не может быть офшорной зоной, – ответил Президент. – Здесь служат честные люди. Люди, которые стоят за этим, не платят налоги, а себе в карман кладут тысячи. Там будут одни жулики.

То есть, ответ был отрицательным. Но Путин не сдержал своего обещания и уже через год подарил Видяево звание закрытого территориального образования, а вместе с ним и некоторые льготы.

Встреча продолжалась два часа сорок минут. У меня осталось впечатление, что он приехал именно тогда, когда должен был приехать, то есть, когда люди обессилели. Что он говорит именно то, что хотел сказать, и что все мы стали участниками продуманного сценария.

Мужество вырвалось из отсеков

23 августа

День траура! Простой и великий! Суетливый и суматошный! В этот день выдают свидетельства о смерти. Деловито и четко.