Ты не поедешь на отбор! (СИ) - Спасибко Яна Анатольевна

Лион, судя по всему, на месте решил выпытать у девицы, кто она, и откуда, когда вдали послышались звуки погони.

— Светлые рядом. — Тихо, на грани слышимости сказал он девице. — Быстренько поднимайся, я тебя к ним выведу, а сам показываться не буду… Нельзя мне.

— Нет… — Вроде бы не выкрикнула, а в глазах такой первобытный ужас, что даже Андера пробрало. Так не за ворованные цацки боятся, а за шкуру свою единственную.

Оборотень едва уловимо кивнул Лиону, чтобы брал девицу с собой, в лагерь. В крепости разберемся, кто такая и откуда. Если ничего серьезного, или из под венца сбежала — подвести к границе, всыпать ремня, да сдать родителям на руки. Пусть и они всыпят, чтоб по вражеским территориям почем зря не бегала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4.

Вопреки моим самым смелым ожиданиям, меня не вывели к границе, и не отправили на все четыре стороны.

Мы ехали через лес, который я как ни старалась представить себе зловещим или темным, на крайний случай, дремучим, таковым быть не собирался.

Лошади от оборотня не шарахались, не били копытом, и не косили на него налитым кровью глазом, как в сказках, которые нам рассказывала маменька. Наоборот, приземистая лошадка в яблоках, на которую меня бережно посадили, то и дело тыкалась бархатистым носом в плече своему хозяину.

Все мужчины шли спешившись, неспешным шагом, то и дело тихо переговариваясь между собой. Меня словно и не замечали. Складывалось впечатление, что спрыгни я с лошади, и припусти зайцем в лес — ухом не поведут. Но, во-первых, в какую сторону бежать я уже даже не представляла, а во-вторых, разум мне подсказывал, что среагируют они быстро, и дальше я поеду уже связанная.

Солнце уже приближалось к зениту, когда мы вышли к крепости.

Вот она-то моих ожиданий и не обманула — мрачная каменная махина с выглядывающими из бойниц орудиями величественно возвышалась над лесом.

— Все, Рёва, приехали. — Оборотень подал мне руку, когда мы въехали в крошечный вытоптанный дворик, помогая спешиваться. — Дальше пойдешь ножками.

Он поймал какого-то юнца за рукав, и быстро дал указания:

— Найди девице отдельные покои. И чтоб жалоб от нее я не слышал.

Парнишка понятливо кивнул, и поманив меня рукой, скрылся за ближайшей дверью. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Мы шли темными коридорами, несмотря на внешнюю мрачность, и какую-то основательность, изнутри крепость была очень чистой. Ни одной паутинки, ни одной пылинки, прямо таки вылизанной изнутри. И по-военному лаконичной. Никаких излишеств.

Я, откровенно говоря, думала, что покои мне предоставят на втором этаже, ну в крайнем случае, в башке, но мы все дальше спускались вниз. В темницы. Да, жалоб он действительно отсюда не услышит.

Мне предоставили крайние "покои", поближе к выходу, с единственным окошком где-то на уровне земли.

Пустой каменный мешок с нарами. Антуражу добавляли цепи с кандалами, свисающими со стен.

— Сейчас придумаем удобства. — Парень принюхался. — И бадью с горячей водой принесем.

Нет! Каков нахал! Я чуть не задохнулась от возмущения.

Но, по крайней мере, мне явно указали на мой статус в этом приветливом заведении. Пленница. Ни больше ни меньше. Интересно, что они хотят от дочери зажиточного крестьянина, коей я, скорее всего, выглядела? Выкуп? Так не похожи они на бедствующих.

Я так и стояла посреди каменного мешка, гордо названного отдельными покоями, пока не появился мой сопровождающий. Он тащил перину и постельные принадлежности, следом за ним двое крепких молодцев несли бадью, и пару ведер с водой. Ну, не на голых досках мне спать — и на том спасибо. А еще мне принесли ЗАНАВЕСОЧКИ, которыми можно было прикрыть окошко в стене и решетку в двери, чтобы я могла уединиться сама с собой, так сказать… Нет, ну какие заботливые мужики мне попадаются в последние сутки! Прям придраться не к чему!

Мне потребовалось примерно четверть часа, чтобы привести себя в порядок, и переодеться в длинную сорочку до пят, потому что платье мое действительно попахивало кострищем и жженым волосом, а после чего, не дожидаясь, пока меня покормят, залезла под одеяло.

После бессонных и насыщенных на события суток спать не получалось. Несмотря на дикую усталость, в глаза словно песка насыпали, и долгожданный сон так и не уносил мое бедное сознания в свои дальние дали. Я не знаю, сколько я так провалялась в болезненной полудреме, но по ощущениям — не долго.

Однако, когда я поняла, что лежать мне уже не в моготу — на окном уже занимался закат, раскрасивший низкие облака в персиковые оттенки. Я встала, прошлась, шлепая босыми ногами по каменному полу, попыталась подергать ручку, особо я не на что не надеялась, просто от нечего делать.

Дверь, к моему удивлению, легко поддалась. Можно было бы подумать, что ее забыли запереть, но в коридоре на штыре для ключей висели плечики с простым, добротным платьем из темно-синей шерсти. Не иначе в деревню за ним кого послали, иначе откуда оно в пограничной крепости?

Меня все сильнее поражал сюрреализм происходящего. Темные представлялись мне кровожадными монстрами, не знающими ни пощады, ни жалости. Последняя война, прогремевшая с ними задолго до моего рождения навсегда отгородила их от нас четкой границей.

Когда-то очень давно, все народы жили в мире. Настолько, насколько это возможно. Всюду стояли сдвоенные храмы для Светлейшего и Темнейшей, они должны были олицетворять мир, как единое целое. Но потом темным стало мало того, что они имеют — они хищники, ночные охотники. Оборотни, вампир себя права в Темнейшую ночь выходить на охоту, резать людей, пить кровь. Кто-то скажет, что это же всего одна ночь в году… но только до тех пор, пока эта ночь не коснулась его близких.

Тогда разгорелась первая война, после которой Светлейший и Темнейшая навсегда были разъединены. Сначала их переселили просто в разные храмы, чтобы паства не пересекалась, ибо зачастую богослужения перетекали в драки, а после последней войны, темные были переселены в специально выделенные для них резервации, которые они сами гордо именовали княжествами.

Резервации темными подпалинами зияли на карте империи, с ними если и велась торговля, то очень слабо, и как правило, в обход казны.

То и дело на границах с резервациями начинались волнения — некоторые люди требовали, чтобоы их совсем стерли с карты, уничтожили раз и навсегда, объявляли светоносные воины, но призывы так и оставались призывами. Почему-то корона не сочла нужным донести до всех, что темные нужны этому миру не меньше, чем светлые. Они подпитывают своей энергией Темнейшую, без нее будет окончательно нарушено равновесие, перестанет наступать ночь, землю выжжет бесконечным солнцем… В общем, такой себе сценарий апокалипсиса.

Отец всегда скептически относился к религии, но и не позволял себе высказываться не уважительно по отношению к верующим. Хотя и откровенных фанатиков сторонился.

Я, уже полностью одетая, вышла из своих покоев, и, почему-то крадучись, направилась к выходу из подземелья.

Снаружи топтался единственный пожилой страж в легкой броне.

— Проснулась наконец. — Ворчливо сообщил он, переминаясь с ноги на ногу. — Тебя велено проводить в обеденную залу для господ. Будешь с князем разговаривать.

Я похолодела.

Не такого уж я и высокого полета птица, чтобы отрывать ради меня от дел самого темного князя. А ну как у него привилегии есть, и он периодически перекусывает девицами на выданье?

Страж словно не замечая моего состояния, шел впереди, и даже не оглядывался, чтобы проверить, следую я за ним, или уже сбежала. Что-то подсказывало мне, что уйти живой мне из этой крепости не дадут. Каменные стены мрачно нависали надо мной, я шла на ватных ногах, словно на эшафот, в очередной раз жалея, что сбежала от Маркуса. Ему я, хотя-бы, нужна была живой.

Шли мы не долго — показавшаяся на первый взгляд огромной крепость, оказалась обычным охранным бастионом. С казармой, конюшней, кухней, и конечно-же, темницами.