Сколько стоит мечта? - Дарья Лав

Я: — Я тебя тоже люблю, мам.

Тем не менее в чем-то она была права, например, когда говорила, что я брошу любую работу, как только она станет именно «работой». И в привычном клубе, в который я вернулась сразу по возвращению домой, все превратилось из развлечения в самую настоящую каторгу, да еще и почти бесплатную. Тогда я стала задумываться о перспективах развития и возможностях в рамках родного города. Мало кто тогда строил планы относительно постоянного рабочего места, будучи студентом второго курса, да и мало кто работал в ночную смену, только лишь поступив в институт, но меня никогда не волновало мнение большинства, оно слишком часто не совпадало с моим. Еще одним фактором, определяющим мои предпочтения в вопросах заработка, было стремление к независимости, точнее к тому, чтобы зависеть по возможности только от себя самой и своих действий.

Но это вовсе не означает, что самостоятельность не подразумевает наличия ошибок. Просто за свои ошибки, как правило, и отвечаешь сам, но за свои собственные, не за чужие.

Я: — Пап, хочу открыть свой бизнес!

П: — Не понял, правильно построй предложение.

Я: — Что тут непонятного-то?

П: — Я не услышал, чем ты хочешь заниматься, почему, как именно ты проанализировала рынок актуальных на сегодняшний день услуг или товаров и какие выводы сделала в пользу выбранного вида деятельности.

Я: — Пап, ты чего? Нас даже на лекциях по экономическому анализу так не грузят!

П: — Значит, ты рано завела этот разговор.

В те моменты, когда кажется, что в тебя никто не верит, еще больше хочется всему миру доказывать, что очень даже зря и все совсем наоборот. Вариантов было немного, и отталкиваться нужно было от того, что было в моем распоряжении на тот момент. После покупки машины у меня оставалось около ста тысяч рублей. Для открытия бизнеса сумма, мягко говоря, непривлекательная. Значит, нужно было искать что-нибудь, не требующее больших первоначальных вложений, но с возможностью последующего роста. На крупный бизнес я отнюдь не претендовала, значит, можно было зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя. Идея пришла сама собой при просмотре объявлений о работе, в одном из которых несколько размыто говорилось о взаимовыгодном сотрудничестве.

Как выяснилось из телефонного разговора, человек, назвавшийся посредником, предлагал вложить в сделку сто пятьдесят тысяч рублей и получить триста уже через месяц.

Сделка заключалась в том, что одной женщине, которая содержала две парикмахерские на заемные деньги (видимо, не очень удачно), нужно было срочно погасить кредит, и ей нужна была эта сумма, она рассчитывала получить ее на руки в ближайшие дни, а вернуть после продажи собственной квартиры, которой наш посредник и предлагал заняться. Квартиру она продавала по заниженной цене, так как были четко обозначены сроки, примерно месяц, посредник же предлагал продать ее дороже, заработав на разнице, но денег в сумме ста пятидесяти тысяч у него не было, и он искал партнера, готового вложить эти деньги.

Я: — Пап, я нашла, куда вложить оставшиеся деньги, что думаешь?

П: — Думаю, что нужно посмотреть квартиру и изучить документы, ведь получается, что мы ее покупаем, так?

Я: — Так, только отдаем хозяйке квартиры часть денег сразу, а остальное через месяц. И за этот месяц нужно ее продать.

П: — Квартира, конечно, далеко не роскошная, но цена ниже рыночной, я думаю, риск оправдан. А посредник нам зачем?

Я: — Ну, он говорит, что сам нашел клиента, поэтому хочет прибыль пополам.

П: — Тогда пусть и работает, дает объявления, ищет покупателя.

Я: — Хорошо, значит, мы в игре?

П: — Давай попробуем.

Месяц подходил к концу, а покупателя не было. Тогда я стала сама давать объявления, расклеивать их в округе и показывать квартиру тем, кто ей интересовался, пока наконец она не понравилась двум молодым людям, впоследствии и ставшим ее обладателями. Все прошло удачно, но, когда после регистрации сделки с покупателями мы окончательно рассчитались с продавцом, мне стало непонятно, почему нужно отдавать половину прибыли посреднику.

Я: — Пап, я позвонила ему и сказала, что мы ему ничего не должны, потому что сами все сделали. У него был целый месяц, а если бы я не нашла покупателей? Он ведь ничем не рисковал, даже ничего не вложил, да и на бумаге мы с ним ничего не оформляли! А я чуть с ума не сошла, пока искала покупателей.

П: — Все равно так нельзя, я отвезу ему хотя бы двадцать процентов, нужно всегда уважать тех, с кем сотрудничаешь. И потом, никогда не знаешь, как все может обернуться в следующий раз. И еще, я думаю, благодаря ему ты теперь знаешь, чем хочешь заниматься.

Так я открыла свое маленькое агентство недвижимости. Оно не требовало первоначального взноса, большого количества сотрудников, отдельного помещения.

Вся работа, как и ответственность за нее, были на мне, я могла корректировать свое расписание так, как мне было удобно, и никто на меня не давил.

Хоть она и не была стабильной и сверхприбыльной, но меня вполне устраивала. Мне нравилось быть самой себе хозяйкой и начальницей, хоть и приходилось иногда избегать встреч с директорами других агентств по вопросам совместных сделок, так как меня в мои 19 лет не воспринимали всерьез на этой должности. Поэтому я старалась решать все вопросы по телефону либо назначала встречу в папином офисе, представляясь при этом одним из сотрудников. Несмотря на то что вроде все складывалось удачно, я чувствовала, что это все-таки не мое, хотя этот опыт все равно был для меня очень полезен.

На следующее лето я, не задумываясь, снова отправилась в США. Теперь уже я знала, куда идти, что делать и как провести с пользой эти три месяца.

На этот раз четких целей передо мной не стояло, и я просто позволила себе отпустить ситуацию. За это лето заработанная сумма оказалась примерно той же, что и за прошлое, только еще и на себя я потратила приличную сумму и вместо одного маленького чемоданчика, привезенного с собой, увозила я уже шесть больших. Пришлось очень долго на таможне доказывать, что целый чемодан сумок — это не коммерческая партия, а исключительно для целей личного пользования. Но самым ценным был все же опыт общения с людьми разных национальностей, профессий, религий и убеждений.

Довольно скоро я научилась по одному только внешнему виду определять, что из себя представляет человек и может ли он мне быть полезен или хотя бы интересен.

Это, возможно, парадоксально, но чем успешнее и состоятельнее был мужчина, тем проще он выглядел. Это всегда был абсолютно расслабленный и уверенный в себе человек, который, независимо от общей суеты вокруг, источал спокойствие и какую-то многообещающую уверенность в завтрашнем дне. Он не суетился и не пытался казаться лучше, чем он есть, ему было абсолютно наплевать, что о нем подумают окружающие и даже как сложится для него вечер.

Он просто наблюдал за происходящим, ничего не выискивая и не выжидая, ведь жизнь в целом у него уже и так сложилась. Он мог быть одет в шорты и футболку за 5 долларов, тогда единственным, что его выдавало, были дорогие наручные часы. Такие люди внушали мне уважение и даже восхищение.

Они не пытались демонстрировать свое превосходство, выставлять напоказ дорогие игрушки, которые могли себе позволить без особых усилий, но даже наоборот пытались скрыть свои возможности. Они не обязательно ездили на дорогих автомобилях, чаще на стареньких подержанных машинах или даже на метро.

И немного саркастическая, но все же добрая полуулыбка как будто говорила: «Я знаю настоящие ценности жизни, и они совсем не те, за которыми гонитесь вы, но как же забавно за вами наблюдать».

Я: — Симпатичные «Ролекс», белое золото?

Мужчина: — Да, спасибо, им скоро будет уже 10 лет, юбилей. А ты, видимо, счастливая, раз без часов?

Я: — Не жалуюсь. И еще я никогда не понимала, как можно потратить такие бешеные деньги на часы!

М: — Тут дело не в деньгах, они обозначают статус. Некоторые готовы платить за него любые деньги, наивно полагая, что за это к ним проникнутся большим уважением. Но это не так, человека уважают за его поступки и дела. Я могу себе позволить носить такие часы, хотя сам бы себе не купил, мне их подарили партнеры по бизнесу еще 10 лет назад. Они надежные и качественные, к тому же, как ты сама подметила, симпатичные, но вот тебе проигрывают.

Я: — В чем? В отсутствии такого количества бриллиантов?

М: — В том, что они не умеют так улыбаться, с ними не поговоришь, а настоящая роскошь — это не бриллианты, это человеческое общение.

Я: — Да, наверное, а еще возможность ничего не делать, если, конечно, средства позволяют.

М: — А вот это как раз самая большая ошибка. Как говорил Шекспир, «никто не хорош настолько, чтобы учить других», но поверь мне, я знаю наверняка, что «ничего не делать» — самый тяжелый и неблагодарный труд!