XVII. Де Брас - Игорь Александрович Шенгальц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я чиркнул клинком по его щеке, оставив зигзагообразный разрез. Хотел по лбу, но передумал в последний момент.
Кровь, слюни, сопли, слезы — все, что непроизвольно выделяет человеческое тело, текло по его лицу.
Но он держался!
Я приставил острие рапиры к его горлу. Одно движение — и я убью его, причем без малейшего сожаления.
Схватка наверху замерла. Все ждали, чем закончится дело у нас. Зачем рисковать жизнями, если за это не будет заплачено…
Меня не интересовали разборки этого человека с леди Карлайл, но я стал ее невольным защитником на сегодняшний день, поэтому ее враги оказались и моими врагами.
И все же, перед тем, как ударить, я спросил:
— Назовите ваше имя, сударь, чтобы я мог сообщить его могильщикам…
— Напишите просто, — ответил он тусклым голосом, — Арман де Сийег д’Атос д’Отвиль. И будьте вы прокляты, что влезли в это дело!..
Видно, я, и правда, буду проклят! Это так же несомненно, как то, что с утра взойдет солнце, а морозная белая зима сменит желтую-красную осень.
Только что своей рукой я чуть было не заколол человека, образом которого восхищался всю свою жизнь.
Я почти убил Атоса!
Глава 3
— Прикажите своим людям отступить, — негромко сказал я, чуть отводя рапиру в сторону, — и я оставлю вас в живых. Мне нет дела до ваших претензий к леди Карлайл, но сегодня ночью ее защищаю я. Отступитесь, и ваша честь не пострадает. Что вы будете делать дальше, меня не волнует ни в малейшей степени…
Д’Атоса я убивать не хотел, пусть он и не был тем самым Атосом, но все же…
— Если вы меня не убьете, то я обязательно вернусь, — предупредил он все тем же безликим голосом, более подходящим призраку, чем человеку.
— Мне все равно, что случится после моего отъезда, — я вовсе не собирался брать на себя ответственность за дальнейшую судьбу миледи.
— Пусть будет так! — кивнул Арман, поднимаясь на ноги, и резко приказал: — Уходим!
Через минуту таверна опустела. И как раз вовремя, Левый осел на пол, потеряв сознание. Правому тоже досталось. Я же не пострадал, но все произошедшее заставило меня крепко призадуматься.
Первым делом, пинками, я заставил трактирщика и его слуг оказать помощь моим людям. Промыть раны, перевязать чистыми тряпками, напоить обоих братьев целебным отваром и уложить спать. Сегодня приключений более не предвиделось, так что пусть отдыхают.
Мне же предстояло обсудить некоторые нюансы произошедшего с леди Карлайл, хотя я очень не хотел этого делать.
Миледи ждала меня в своей комнате, полностью одетая. Она сидела за столом, сосредоточенная и серьезная, а прямо под ее рукой лежали оба пистоля, уже заряженные и готовые к стрельбе. Взгляд ее не выражал абсолютно ничего.
— Вы отпустили его, — констатировала леди Карлайл.
— Отпустил, — согласился я с очевидным, и тут же начал говорить в более агрессивном тоне: — Вы не хотите со мной объясниться? Кто был этот человек и что ему нужно от вас?
— Это не ваше дело, шевалье, — холодно ответила Люси, и я понял, что выбрал неверный тон, но было уже поздно. — Вы совершили ошибку, подарив ему жизнь. Эта ошибка еще вам отзовется в будущем. Сейчас же, могу лишь сказать, что если вы человек слова, то пробудете здесь до утра, а после вы свободны от всяческих обязательств.
Ни намека на проведенное вместе время, ни капли симпатии во взгляде. Меня использовали, грубо и незатейливо, во всех смыслах, и как любовника, и как телохранителя, и я же еще остался виноватым.
Эта английская девица, пожалуй, могла бы дать фору самой графини де Шеврез! Классическая школа!
И тут меня, как током дернуло. Я внезапно понял, с кем имею дело. Все сошлось в моей голове. Люси Хей, леди Карлайл — не она ли явилась прообразом той самой пресловутой миледи Винтер? Кажется, я попал в серьезный переплет. Опять!
До утра нас никто более не беспокоил. Разве что хозяин таверны и его люди весь остаток ночи стаскивали мертвецов в ледник в подвале, потом драили полы от крови.
Левый и Правый — мои бравые богатыри залечивали раны. Я, разумеется, не поскупился и послал за лучшим доктором в округе. Тот явился, осмотрел братьев, повторно промыл ранения чистой водой, заштопал нитками и залил все поверх какой-то дурнопахнущей мазью. Я выложил, не скупясь, с десяток пистолей, и довольный доктор обещал после обеда заглянуть еще разок, дабы проведать пациентов.
Братья после его визита так жалостливо смотрели на меня, что я дозволил им употребить для общего здоровья организма по бутылке вина. И это пошло им на пользу гораздо больше, чем мазь доктора.
Леди Карлайл до утра пробыла в своей комнате, и мне уже начало казаться, что ее ночной визит мне привиделся. Слишком уж большой контраст был между ее любовной страстью и последующим холодным безразличием.
Очевидно, что на ее отношение ко мне повлияла дарованная д’Атосу жизнь.
Уж не знаю, что связывало их прежде. Вряд ли в этой реальности имела место история с лилией на плече, обманутым мужем и вздернутой на первом же суку жене. Миледи была чуть старше Армана, и, хотя, всякое возможно, все же сомневаюсь, чтобы они были прежде женаты. Нет, тут таится нечто иное. Но что именно, узнать мне было не у кого. Люси вряд ли будет откровенничать с тем, кто пощадил ее лютого врага.
Сказать, что мне было неинтересно, я не мог. Но и утолить любопытство пока не получалось. Поэтому я попросту перестал о них думать и даже умудрился подремать часов до семи утра, пока меня не разбудил перестук множества копыт во дворе трактира.
На этот раз, к счастью, то были не враги, а люди миледи. С десяток вооруженных до зубов всадников в черных плащах и с весьма мрачными выражениями на лицах ворвались в трактир, готовые убивать каждого встречного.
К счастью, леди Карлайл тут же вышла из своих покоев, одетая, собранная и молчаливая. Одного ее жеста хватило, чтобы всадники успокоились. И еще через четверть часа вся группа во главе с миледи покинула трактир.
Я не удостоился ни слова благодарности, ни даже мимолетного взгляда со стороны леди Карлайл. Словно я перестал для нее существовать.
Когда кавалькада умчалась прочь, я лишь глубоко выдохнул. Пусть
