Подари мне себя (СИ) - Франц Анастасия

Кто говорит, что там будет намного легче, чем тут, то тому несказанно повезло, и их приняли хорошо. Но не во всех сферах и не везде адекватный, нормальный персонал. Неизвестно, какой там коллектив и завотделением. Может, даже и хуже будет. А здесь я уже знаю, чего ожидать не только от начальника, но и от коллег, с которыми работаю уже не один месяц.

Да и уйти легче, когда работаешь не так долго — месяц, может, три. Но когда здесь же проходила практику, а потом пришла работать, то уходить совершенно не хочется. А когда сам завотделением поймёт, что меня всеми этими дежурствами не напугать — прекратит все эти издевательства. Ну, по крайней мере, я на это очень надеюсь.

Но несмотря на то, что мы иногда ссоримся с друзьями, я до жути соскучилась по ним. Да и не стоит Шестинский того, чтобы я из-за него ругалась с близкими людьми.

— Сонька, — ко мне подбегает радостная и счастливая Маринка и заключает в удушающие объятия, от которых трудно даже вздохнуть. Но я стоически выношу всё, что мне причитается, и даже сильнее стискиваю её в своих руках.

Марина чем-то похожа на меня: такая же миниатюрная и невысокая, как и я. Но в остальном мы разные: если я — смуглая шатенка с вьющимися волосами и тёмно-карими, почти шоколадного цвета глазами, то Белова у нас — голубоглазая блондинка с почти белоснежной кожей.

Но ярким пятном во всей нашей компании является всё же Света, которая похожа на рыжую бестию с зелёными глазами. Или как её называет Алекс — её парень — рыжая ведьмочка. Вот из нас троих она настоящий ураган.

— Маринка. Привет! — смеюсь, а на душе так хорошо и спокойно.

Впервые за несколько дней я дышу более свободно и радостно смеюсь. Нет того удушающего чувства, которое жило со мной несколько дней. Чувствую, как меня переполняет множество эмоций. И в первую очередь это счастье, которое окутывает меня своей невидимой, но ощутимой пеленой. Что я наконец встретилась с друзьями, с которыми мы, наверное, прошли огонь, воду и медные трубы.

Разные жизненные ситуации нас не разделили, а наоборот, сплотили только сильнее. С каждой проблемой, с каждым радостным событием мы становились всё сильнее и дружнее. Если вы думаете, что настоящей дружбы не бывает, то тут я поспорю. Потому что я знаю самых преданных и верных друзей — моих.

— Привет, — шепчет тоненьким, нежным голоском Белова мне на ухо. — Мы все по тебе очень соскучились. Ты в последнее время пропала. И не пишешь, и не звонишь. Распоясался твой Шестинский совсем.

— Он не мой, — бурчу, отстраняясь от неё. — Да и на работе действительного много вызовов и много дел. Некогда даже присесть. Новый год всё-таки, да и смотри какая погода за окном. Немудрено, что много аварий и происшествий.

Мне совсем не хочется сейчас разговаривать с друзьями на тему моего зава, который пользуется своим служебным положением и статусом в клинике, чтобы достать меня. Чтобы я прогнулась под него. Но я не собираюсь играть по его правилам.

Не хочу портить праздник ни себе, ни друзьям. Хочется хотя бы несколько часов отдохнуть и забыть про все проблемы.

— Ты его ещё и защищаешь.

Маринка хмурится, а в это время из гостиной появляются два бугая, и увидев меня, тут же расплываются в улыбках, словно Чеширский кот, который слопал целую банку вкусной сметаны.

— Сонька! Ярославская! — в голос кричат Мишка с Алексом и, отодвигая Белову в сторону, которая тут же начинает возмущаться, сжимают меня в своих медвежьих объятиях.

Обнимают крепко и сильно, отчего с губ срывается счастливый смех.

Чёрт. Я совсем забыла, какие они большие и сильные. Так ненароком и меня могут сломать.

— Эй, ребят, полегче. Задушите нашу красавицу, — смеётся Светка, смотря на всю эту сцену с участием её парня, друга и подруги.

— Мы не видели её сто лет. И жуть как соскучились. Поэтому нам позволено, а ты отстань от нас, ведьма, — отмахивается от неё Алекс, а я смеюсь громче и заразительней, и вскоре все мои друзья меня поддерживают.

Глава 7

Соня

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Встретив с друзьями новый год и проведя с ними ещё несколько часов, я засобиралась домой. Нужно было хоть немного поспать, ведь утром мне выходить на дежурство.

Друзьям не удалось уговорить меня остаться подольше, и весёлой компанией они вышли со мной подождать у подъезда такси.

Меня крепко обнимают сильные, надёжные руки друга.

— Ты только скажи, Сонь, и я разобью этому козлу морду. Слышишь, Ярославская? — слышу возле уха тихий голос лучшего друга.

— Угу. Слышу, Белов. Слышу, — а сама чувствую, как в глазах начинает пощипывать, но я зажмуриваюсь, не желая показывать другу и всем остальным, что не такая уж я и сильная, как они думают и считают.

Я слишком долго держалась, была сильной. Но последние дни меня доконали, и я еле сдерживаюсь, чтобы не всхлипнуть и не показать свою слабость. Хоть я и уверена в этих людях, как в самой себе. Просто я привыкла держать всё внутри себя, и это, увы, никогда не изменится, как бы я ни любила и ни доверяла.

Я давно привыкла прятать все переживания и душевную боль, чтобы никто не смог их увидеть. Увидеть и нанести сокрушающий удар по этому месту, и я не смогу оправиться от этого удара.

Даже родители, те, кто ближе всего на свете для меня, не знают, что творится у меня в душе. Их тем более не хочу волновать. Слишком сильно их люблю, поэтому и держу всё в себе на крепком замке.

— Я справлюсь. Ты же знаешь, Белов, что я сильная, — шепчу ему так, чтобы это слышал только он один. И не позволяя ни одной слезинке скатиться по моей щеке.

— Я знаю, — подтверждает мои слова. — Мы все знаем, насколько ты сильная девушка, Сонь. Но вся эта ситуация ненормальна. У тебя есть друзья, которые в любую секунду могут за тебя постоять и набить, наконец, этому козлу морду. Да, Алекс? — друг отстранился от меня и повернул голову к Аверину, который в это время стоял чуть поодаль от нас вместе с девчонками и о чём-то с ними разговаривал.

— Ты о чём, Белый? — Алекс приподнял одну бровь вверх, не понимая, о чём тот говорит.

— Я о том, что набьём этому заву-козлу морду, — говорит твёрдо и даже как-то зло.

— Конечно, набьём, Миш, — отвечает другу, а потом переводит взгляд на меня. — Сонь, ты только скажи. Мы же тебе не чужие и за тебя быстро начистим этому недоумку морду.

Я смеюсь над этой сценой, но потом серьёзно смотрю на друзей и отвечаю:

— Спасибо, дорогие мои. Я очень люблю вас. Но я справлюсь с этим. Но если что, я знаю, к кому нужно обратиться, когда мне захочется, чтобы у моего начальника под глазом был фингал синего цвета и выбито пару зубов.

Темноту предутренней ночи разрезает наш дружный звонкий смех.

Неожиданно всё моё тело пробирают непонятные ощущения, меня будто окутывает непонятным теплом, отчего я застываю, ощущая, как по спине бегут мурашки. Передёргиваю плечами, дабы отбросить это чувство, но оно только ещё больше и сильнее накрывает меня.

Чувствую, как будто за мной кто-то пристально наблюдает, не отрывая взгляда. Верчу головой в разные стороны, желая поймать тот взгляд, который направлен на меня. Прожигает, окутывает полыхающим огнём и жалит маленькими искорками, будто оставляя на коже ожоги. И я даже сквозь несколько слоёв одежды чувствую это.

Я чувствовала такое. Совсем недавно.

Сердце ухает вниз. А потом замирает.

Вглядываясь в зимнюю тьму парковки, лишь кое-где освещённую скупым светом фонарей, но ничего и никого не нахожу. Здесь только мы, ожидающие, когда подъедет моё такси, да ещё несколько машин, присыпанных снегом. И всё. Больше никого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Странно.

— Сонь, что-то случилось? — слышу настороженный голос друзей, которые уставились на меня и не могут понять, что случилось с их подругой.

Впрочем, я сама ничего не могу понять. Только чувствую. А может, виной всему несколько глотков шампанского, которое я пригубила в компании друзей. Всё-таки утром мне вставать на работу. А в этом плане я очень ответственная.