Центральная реперная - Сергей Васильев

Наталья в таком духе и ответила. Потапов ей возразил, что зарплату он начисляет. Сколько нужно, столько и начислит. Наталья его взглядом смерила пренебрежительно, скривилась и припечатала:

— Нам чужих денег не надо. Своих хватает. Мы тут за идею работаем, если не все это понимают, — и на меня посмотрела, дескать, поддерживай.

— Да-да, конечно. Нормально зарабатываем.

А чего еще сказать? Вроде, и так ясно. Не дурак же Потапов, чтоб элементарные вещи не понимать.

— Ага. Ну, работайте, Наталья Германовна. Бездельники на станции не нужны.

Сказал и весь так сморщился, будто хочет он одного, а говорить вынужден про другое. Не оправдались надежды.

После этого случая приставания к Наталье практически закончились. Уж если самому главному инженеру от ворот поворот дала, то обычному монтажнику вообще ничего не светит. Только не все это поняли. Сизов, например, — нет.

Не думал я, что Сизый до баб такой охочий. Не дотерпеть, что ли? Или ему кое-что в мозг ударило, когда он Наталью увидел? Задурил сам себе голову. Ходит чего-то, народ баламутит. И к Наталье постоянно с вопросами лезет. Да как она, да что, а вот если бы… и всё такое прочее.

Наталью это вконец достало. Пришла ко мне и с порога:

— Василий, мне одно дело надо провернуть.

— Какое? — полюбопытствовал.

— Отвадить кое-кого.

Ну, понятно.

— Сизова, что ли?

Наталья помялась и нехотя ответила:

— Его. А что, есть возражения?

— Возражений нет. Хочешь — отваживай. В чем проблема?

— Проблема — в окружении. Поддержка у него. А то бы я ему уже давно все свои приемчики показала.

Самомнение у Натальи было наивысочайшее. Я даже не знал — то ли мне смеяться, то ли плакать.

— Понимаешь, Наталья, не Земля здесь. Условия другие. Тут земные приемчики не пройдут. Невесомость сказывается.

— Тогда учи меня.

Я прямо от такого заявления обалдел. Не просила она раньше ничего, всё сама делала. Не справлялась, а делала. Припекло сейчас, что ли?

— Какие-нибудь конкретные пожелания имеются? По направлению обучения, так сказать?

Наталья недолго подумала и сообщила:

— Что-нибудь болезненное, но чтоб не убить.

— То есть, средней степени травматичности. Это можно. Однако хотелось бы поинтересоваться: вы чем на Земле занимались? Основа имеется ли?

— Основа? Да! Без проблем. Пишите. Тай-бо. Трикинг. Пилатес. Кибо.

— Значит, ничем.

Наталья воздуха набрала, чтоб ответить, я ее легонько пальцем ткнул в солнечное сплетение, она и выдохнула. Ну, и отлетела, конечно. Так что по лицу не попала. Зато ее сильно закрутило. Раза два вокруг оси повернулась, пока я ее остановил.

— Ну, как? Помогло тай-бо?

— Это нечестно! — возмутилась Наталья.

— Здесь всё нечестно. Здесь — невесомость. Другие основы боя. Так что быстренько забываем всё, что учили ранее, и меня слушаем.

Учитель из меня, конечно, еще тот. Что сам знал, то и показывал. Против специалиста — не пройдет. А против Сизова, если неожиданно, в самый раз. Заодно и план выработали, как к нему лучше подкатить.

Расчет на том строился, что если Сизов Наталью видеть перестанет, то занервничает и сам на неприятности начнет нарываться. Вот на этом его и подловить. Неожиданность в таком деле — залог победы.

Наталья от всех и спряталась. На работу выходит, а после — сразу в сторону, и попробуй ее найди. Скафандры снаружи все одинаковые. Представить, что в нем женщина, можно, но ведь хочется ее без скафандра наблюдать. Ну, и без всего остального — тоже. Две недели Сизый помыкался и не выдержал, наконец. Остановил меня в шлюзе и стал волну гнать:

— Мы с ребятами обсудили тут. Давай-ка, колись: где бабу прячешь?

— Тебе это, Сизов, зачем?

— А-а-а, всё ж прячешь! А я его еще перед ребятами выгораживал! Дескать, не может Васёк поперек команды идти, не такой он парень. А тут вишь как! Сам раскололся.

— Отвали, Сизов. Ты ж про Наталью не знаешь ничего. А я тебе порасскажу. Молчать не буду. Лучше тебе с ней не встречаться. Совет такой бесплатный. Так что учти — я тебя предупредил. Я даже про приказ напоминать не буду — ни к чему это. Она тебя и так вздрючит.

Сизый прямо оторопел от моей наглости. Это ж подумать надо — ему возражать! И заявляет с такой довольной рожей:

— Она? Меня? Значит, приведешь ее? — и облизывается.

— Я и сама приду!

Ну, вот, вылезла. Куда раньше времени?! Куда? Всё же рассчитано было. Хотя, Сизого только так и можно брать — неожиданностью. Он глаза вытаращил, пальцами в Наталью тычет и не знает, что дальше делать. То ли набрасываться на нее, то ли спросить о чем-нибудь для начала. А потом всё равно наброситься.

Наталья в этот момент и вдарила. Всё как я учил: наличие опоры, приложение усилия, предполагаемая траектория движения. Точный расчет. Сизый не только головой в переборку впилился, но и своих друганов руками-ногами зацепил. Те в кучу-малу сбились, ругаются неприлично, но до Натальи долететь не могут.

Она посмотрела на это безобразие, хмыкнула так презрительно и в люк вылетела.

Тут Сизый в себя пришел.

— Это она чего?! — возмущается.

— Я ж предупреждал. Ты сам просил с ней встретиться. Вот, пожалуйста. Доволен?

— Нет, не н-доволен! У меня нос всмятку!

— А-а-а. То есть, тебе баба лицо расшибла?

Вот и нечего ему сказать. Кто ж признает, что его женщина побила? Авторитета — ноль, все смеяться будут, как увидят. Сизый поразмыслил и решил, что лучше ничего не афишировать. Мало ли где стукнулся. На монтаже еще не то бывает. Да только каждому рот не заткнешь. Слухи поползли.

Сизов и уволился. Да и не жалко — сам виноват.

А к Наталье после этого лезть совсем перестали. Приказ — приказом, а насмешки никому сносить не интересно.

В общем, работаем потихоньку, спокойно так, по графику. Ни проблем особых, ни происшествий. Вот только Наталья под боком. Постоянно чего-то спрашивает. И если б только по работе. Конечно, интересно с ней о посторонних вещах разговаривать. Да только это палка о двух концах. Раньше с ребятами спокойно общался, а теперь как-то напряжно. Интересы стали расходиться.

И работа меня утомлять стала. Раньше никогда такого не было. Собираешь и собираешь секции — ни о чем не думаешь. А тут уже не получается ни о чем не думать, когда Наталья поблизости вертится. Не то, что бы я о ней непосредственно думал. Только она слишком сильно на всех воздействует. От этого я нервничаю и всё время в напряжении нахожусь, потому что нельзя ошибаться. От ошибок и жертвы могут быть, и зарплата снизится — это все понимают.

Понимать-то я понимаю, но никак не успокоюсь. И главное — никакой видимой причины нет. Ну, не должен я волноваться. Вчера подобного состояния не было, а сегодня — есть. Хотя ничего не изменилось. Всё с точностью до мелочей повторяется. Или именно эта повторяемость виновата? Разнообразия, например, хочется? Не получаю различных впечатлений, вот и беспокойство. Организм думает, что чего-то не в порядке. Может, ему какую-нибудь встряску устроить, организму этому? Чтоб от спячки пробудить?

Ага. Встряхнешь его, а он и развалится, пусть и в фигуральном смысле. Что я тогда делать буду? Для организмов сборочных цехов не предусмотрено. Поэтому надо досконально проанализировать ситуацию, найти беспокоящий элемент и удалить его.

Именно поэтому два последних свободных вечера я не стал заниматься с Натальей, а просидел в медитации перед иероглифом "счастье", который сам же и нарисовал. Рисовать пришлось фломастером, потому что черной китайской туши выпросить у второй бригады не удалось. Сказали, что ее нет. Вернее, есть, но разводить ее нечем. А даже если развести, то она по коридорам летать начнет и что-нибудь наверняка измажет. Зажилили тушь, одним словом.

А без туши — что за иероглиф? Срамота одна. Вот медитация и не получилась. Только два вечера зря убил. Даже не выспался. И беспокойство нарастает. Будто прям сейчас случится невесть что.

Ну, вот чего непредвиденного может в космосе произойти? Здесь же всё в строгом соответствии с астрономическими законами происходит. Всё прогнозируется, достаточно базу наблюдений иметь. А у нас она есть! Даром, что ли, мы тут спутник десять лет как повесили — возле Ю-2? Как вышли, так сразу и повесили. Он до сих пор крутится, наблюдения анализирует и выводы передает. Было б что тревожное, такая бы суета поднялась! Никто бы в стороне не остался. А раз молчат, значит, проблем нет и не будет.

Допустим, с астрономией разобрались. А как насчет человеческого фактора? Может, кто-нибудь на монтаже прямо сейчас не так секцию монтирует? В результате, появится трещина, и станцию разорвет на много кусочков. Или пополам. И полетят кусочки прямо на Ю-2. Не верю. С нашей тройной проверкой и отчетностью такого в жизни не произойдет.

Значит, остается неучтенный фактор, который нельзя спрогнозировать. Таких — тысяча. И что выпадет — тоже неизвестно. Даже на Земле никто не застрахован от случайности, которая подстерегает просто повсюду, что ты не делай. Чем станция лучше? Но на Земле почему-то никто не тревожится о том, что может быть произойдет, а может и нет. Иначе станешь каким-то пессимистом, который в любом событии только плохое видит. Пессимистам на станции не место — живо с жизнью распрощаешься. Так что у нас все оптимисты.