Шрам - Марина Дяченко

– Спасибо… У вас своеобразные представления о гостеприимстве… Но мне придется вас оставить, – и Тория сделала шаг в направлении, куда словоохотливый Карвер увлек студента. Тогда Солль возмутился:

– Вы станете бегать за мужчиной? Вы?!

Тория, вспыхнув, сделала еще шаг; Эгерт преградил ей путь:

– Драгоценный камень, выбравший своей оправой подгнившее дерево… Да имейте же глаза! Вы рождены повелевать, а…

Из-за угла вырвался студент; он был красен и растрепан, будто дрался врукопашную, и, похоже, что-то подобное и происходило на самом деле между ним и Карвером, который, выскочив следом, крикнул на всю улицу:

– Сударь, вы еще не женились, а уже разыгрываете рогоносца! Если женщина захочет поговорить на улице с приятным ей человеком – это еще не повод для истерики!

Какие-то мастеровые, проходившие мимо, рассмеялись. Седой постоялец, который как раз выходил из дверей гостиницы, медленно обернулся; на крыльцо «Верного щита» выбрались лейтенант Дрон и вечно хмурый Лаган.

Студент из красного сделался лиловым, обернулся к Карверу, будто собираясь ударить его – но, передумав, поспешил к растерянной Тории. Крепко взял ее под руку:

– Пойдем…

Путь к отступлению, однако, уже перекрыт был Соллем. Заглянув Тории прямо в глаза, он мягко спросил:

– Вы безропотно позволите этому… существу увести вас в ту серую тусклую жизнь, которую оно вам готовит?

Карвер все кричал издали:

– А рога, сударь, вы еще успеете примерить! Не пройдет и недели после счастливой свадебки, как они украсят ваш ученый лоб!

Студента начало мелко трясти – этой дрожи не могла сдержать даже рука Тории, мертвой хваткой вцепившаяся ему в запястье:

– Господин Солль, позвольте пройти…

– В случаях, когда мужчина выхватывает шпагу, вы, сударь, будете бодаться! – продолжал Карвер. – Это даст вам некоторое преимущество…

Студент, как слепой, кинулся вперед – прямо на Солля; железная грудь Эгерта тут же отбросила его на прежнюю позицию.

– Как называется этот боевой прием, господин студент? – поинтересовался Карвер. – Скакалки-бодалки? Его разучивают в университете?

– Господин Солль, – тихо сказала Тория, глядя Эгерту прямо в глаза. – А мне показалось, что вы благородный человек.

За свою не столь длинную жизнь Эгерт успел в достаточной мере изучить женщин; он видел множество кокеток, чье «прочь» означало «приди, любимый», а «подлый негодяй!» – «мы обязательно обсудим это позже». Замужние женщины в присутствии супруга демонстрировали ему свою холодность, чтобы, оставшись потом наедине, кидаться на шею. Эгерт знал и умел читать оттенки – и в глазах Тории он прочитал не только полную безучастность к блеску собственной мужественности, но и бешеной силы неприятие, отторжение.

Лейтенанта Эгерта Солля задело за живое. На глазах почти целого полка, засевшего в «Верном щите», ему, не знавшего дотоле поражений, предпочли студента, почти скопца, не носящего оружия…

Нехотя отступая в сторону, он процедил сквозь зубы:

– Что ж… Поздравляю… Синий чулок в объятьях книжного червя – прекрасная пара!.. А может быть, ученый супруг – только ширма, за которой укроется пара-тройка любовников?

Из окон гостиницы, привлеченные шумом, выглядывали горничные и постояльцы.

Студент выпустил руку Тории; не замечая ее умоляющего взгляда, изо всех сил провел пыльным носком башмака глубокую черту перед ботфортами Солля – традиционный вызов на дуэль.

Солль снисходительно рассмеялся:

– Что?! Я не дерусь с бабами, у вас ведь, сударь, и оружия-то нет!

Нешироко размахнувшись, студент коротко и звонко ударил Солля по лицу.

Возбужденная толпа – гуарды, постояльцы гостиницы, горничные, слуги и случайные прохожие – заполнила задний двор «Благородного меча»; Карвер лез вон из собственной кожи, спеша очистить посредине пространство для поединка.

Какая-то добрая душа ссудила студенту шпагу – но в его руках даже вполне пристойный клинок выглядел нелепо, как рыцарские латы в бакалейной лавке. Его невеста, казалось, готова была потерять самообладание – впервые за время, что Эгерт знал ее. Щеки Тории, белые, как скатерть, покрылись неровными пятнами, и этот рваный узор скрадывал ее красоту; кусая губы, она кидалась ко всем поочередно:

– Прекратите, вы! Светлое небо, Динар… Да остановите же их, кто-нибудь!

Останавливать честно объявленную дуэль было противозаконно и глупо – любой житель Каваррена знал это с пеленок. На Торию поглядывали с сочувствием и любопытством; многие женщины втихомолку завидовали ей – еще бы, стать причиной поединка!

Какая-то горничная решила по доброте душевной утешить бедняжку; отшвырнув ее руки, Тория, отчаявшаяся и потерявшая власть над своим Динаром, сделала попытку уйти – но тут же вернулась, будто на привязи. Перед ней расступались, вежливо давая дорогу, безмолвно признавая ее право видеть все подробности поединка; Тория привалилась к рессоре какой-то кареты и так и осталась стоять, будто охваченная столбняком.

Противники уже изготовились, замерев друг перед другом – вернее, враг перед врагом. Солль насмешливо скалился – не вышло любви, так хоть дуэль! Правда, соперник-то вовсе никчемный – вон как пыхтит, пытаясь встать в позицию, видно, все же брал когда-то уроки фехтования…

Эгерт пробежал глазами по лицам, разыскивая Торию – видит ли? Поймет ли наконец, что струйку из рукомойника предпочла гремящему водопаду? Раскается ли?

Вместо Тории Солль встретился глазами с пожилым постояльцем – тем самым, седым, чья голова возвышалась над толпой, как корабельная сосна над фруктовым садом. Взгляд постояльца, пристальный, но будто ничего не выражающий, отчего-то не понравился Соллю; он тряхнул головой и замахнулся на студента шпагой, как строгий учитель розгой:

– А-та-та!

Студент невольно отшатнулся – в толпе засмеялись:

– Выпори его, Солль!

Эгерт оскалился шире:

– Всего лишь небольшой урок хороших манер…

Студент сузил глаза, согнул колени, как в фехтовальном зале, и отчаянно кинулся вперед, будто намереваясь изрубить Солля в капусту; через секунду он удивленно оглядывался в поисках противника, пока тот, возникший у него за спиной, не напомнил о себе деликатным уколом пониже спины:

– Не отвлекайтесь…

Студент обернулся, как ужаленный – Солль вежливо поклонился и отступил на шаг:

– Не все потеряно, юноша! Соберитесь с силами и попробуйте еще… Урок только начинается!

Студент снова стал в стойку – острие его шпаги смотрело не в глаза противнику, как подобает, а в небо; неуклюжий выпад, удар шпаги Эгерта – и клинок студента ткнулся острием в песок, а сам он едва удержал рукоятку. Зрители зааплодировали; Соллю, впрочем, уже почти надоела эта игра – он мог бы фехтовать сто часов без передышки, если бы безнадежно слабый соперник на навевал скуку.