Каратели - Дональд Гамильтон

Нас разделяло семьдесят пять, плюс-минус пять, ярдов. Идеальные условия для ведения огня из короткоствольного револьвера. Тем не менее, я сомневался, что попаду в него, не имея твердой опоры. И ставил на то, что это не удастся и ему, даже обеими руками. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов случайное попадание, но не будешь же всю жизнь дрожать от страха перед гипотетическим парнем, у которого припасена для тебя серебряная пуля.

— Давай, Одинокий Рейнджер, — окликнул я. — Стреляй, не стесняйся.

Я увидел, как он облизнул губы и открыл рот, чтобы ответить, но передумал.

Я сделал шаг в его сторону, потом еще один. Выбирая наиболее удобный путь по скалистому склону и слегка нервничая в ожидании выстрела...

— Сюда...

Женский голос раздался справа — справа от меня, слева от него. В воздух взлетел большой желтый предмет. Сотрудник БВБ оглянулся и инстинктивно нажал на спуск. Широкополая шляпа спланировала и упала на песок. Я поднял ствол вверх и выстрелил. Окруженный с двух сторон противник вновь направил оружие в мою сторону, но раздался лишь негромкий щелчок. Этого я и ждал. Парень внизу бросил револьвер и поднял руки. Я наклонился, поднял и отряхнул желтую шляпку. Из-за нагромождения камней появилась Кларисса О’Херн и несколько неуверенно направилась в мою сторону.

— Я же сказал оставаться на месте, — буркнул я. Кларисса бросила на меня дерзкий взгляд.

— Я предупреждала, что я вам не девочка и не куколка, — заявила она. После чего забрала у меня свою шляпу и осмотрела ее.

— Он в нее не попал.

— Совершенно верно.

— Вы что, героя из себя изображаете? — неожиданно вскинулась она. — Стали и упрашиваете его наделать в вас дыр.

Она глубоко и судорожно вздохнула.

— Но почему он так напуган, мистер Хелм? Конечно, вы опасный человек, но меня вы не напугали. А уж меня напугать проще простого.

Наши взгляды обратились на безупречно одетого молодого человека в роговых очках, удерживающего руки поднятыми над головой, хотя никто ему не приказывал этого делать. Я взял девушку за руку и повел к нему. Когда мы приблизились, он бросил на нас вызывающий взгляд, но тут же отвернулся.

— Думаю, это плохой знак, миссис О’Херн, — сказал я.

Кларисса нахмурилась.

— Что вы имеете в виду?

— Думаю, что Роджер мертв, — пояснил я. — Напрашивается предположение, что его все-таки арестовали. И теперь перед вами его убийца — или один из убийц.

— Это не правда! — выдохнул сотрудник БВБ. — Нельзя считать убийцами... Он был арестован и пытался... Невероятно! Он просто взбесился, выхватил пистолет у охранника и начал... У нас не оставалось выбора. Он заставил себя убить!

Я подхватил девушку, которая резко развернулась и уткнулась лицом мне в плечо.

Глава 6

Увы, обстоятельства не позволяли в полной мере оценить прижавшееся ко мне тело, мгновенно ставшее более женственным и менее массивным, нежели на расстоянии. Я почувствовал, как она выпрямляется, с усилием беря себя в руки.

— Все в порядке? — спросил я ее.

— Да, — прошептала она. — Да, со мной все в порядке. Но...

— Что?

— Джек не делал этого. Он понятия не имел об этих проклятых деньгах! Убить его!.. — Голос ее сломался.

— Знаю, — сказал я и бросил взгляд на сотрудника БВБ, который явно устал держать руки в вертикальном положении.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Коутис, — ответил он. — Грегори Коутис. Послушайте, Хелм...

— Что он вам сказал, Грегори Коутис?

— Что?

— Джек Селтер, — пояснил я. Кое-что начало вырисовываться, но еще недоставало множества деталей. — Кличка Роджер. Симпатичный парень, склонный к театральным эффектам и располагающий деньгами для удовлетворения своих склонностей. Кажется, он успел попробовать себя на Бродвее, прежде чем нашел более захватывающее применение своим талантам в нашей организации. Но старые привычки живут долго. Роджер не мог уйти без прощальной речи, если ему предоставили такую возможность. Так что же он сказал?

Коутис облизал свои губы.

— Селтер сказал... сказал, что мы все покойники. Развлекайтесь, прошептал он, глядя на нас, точнее, на мистера Юлера, снизу вверх, развлекайтесь, пока можете. Все вы ходячие трупы. Хелм позаботится... — Коутис еще раз удостоверился, что его губы по-прежнему на месте. — Вот и все. Потом он умер.

Помолчав, я произнес:

— У старины Роджера всегда было своеобразное чувство юмора. Судя по всему, вы не восприняли сказанного им всерьез, не то не отправились бы за мной за город в одиночку.

— Я не мог связаться с мистером Юлером в гостинице, не потеряв вас, к тому же со временем вырабатывается иммунитет к угрозам в духе дешевой мелодрамы. — Коутис попытался немного приободриться. — Многие обещают напоследок расквитаться с нами, но до сих пор никто не спешил сдержать свое слово. И только когда я забрался в эту проклятую дыру и угодил в вашу ловушку... Что вы себе думаете, Хелм? Вы пытаетесь сбежать от правосудия. Вы же понимаете, что с рук это вам не сойдет...

Я устало вздохнул.

— Мистер Коутис, последний человек, от которого я слышал подобные речи, познакомился с длинным острым ножом. И знакомство это для него было весьма неприятным. Так что не искушайте судьбу. Курок нажимается слишком легко. — Я сделал паузу и продолжал: — Итак, вы поняли, что оказались в весьма невыгодном положении. И тут вам припомнились все угрозы в духе дешевой мелодрамы. Поэтому вы и запаниковали?

Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, он сказал:

— Послушайте, у меня устали руки. Можно мне...

— Сделайте одолжение. Конечно, как только вы их опустите, я проделаю в вас дырку величиной с кулак, но если считаете, что дело того стоит, не стесняйтесь.

Руки его, уже начавшие было расслабляться, вновь напряглись. В голосе послышалось раздражение.

— Послушайте, Хелм, не валяйте дурака. У нас с вами один хозяин...

Я с удивлением уставился на него.

— Что-то я тебя не понимаю, амиго. Если я пытаюсь сбежать от правосудия, стало быть я сам себе хозяин. К тому же, я и за тысячу баксов в минуту не стал бы выполнять приказы того самоуверенного фанатика, на которого вы работаете.

— Мистер Юлер не... — он не закончил мысль. — Я не имел в виду мистера Юлера. Я говорил о Соединенных Штатах Америки.

Я чуть более уважительно посмотрел на него и сказал:

— Меня считают изменником, продавшимся за сорок кусков. Стоит ли взывать к патриотизму такого человека? — Я покачал головой. — С другой стороны, если, как вы утверждаете, у нас один хозяин, мы служим одной стране, напрашивается вопрос: что вы здесь делаете? Зачем ставите под угрозу срыва задание правительства и убиваете ценных правительственных агентов? В этом ли состоит ваш патриотический долг? Что вы на это скажете, мистер Коутис?

— Селтер был арестован...

— За то, чего он с полной очевидностью не совершал. Это ясно любому дураку.

— У нас были доказательства...

— Деньги в банке? Трудно их оттуда забрать, а положить может кто угодно.

— У него оказалось десять тысяч наличными. Если он был невиновен, то зачем взял их и пытался скрыться? Почему не заявил, что эти деньги не его?

— Возможно, ему почему-то казалось, что словам его никто не поверит.

— У нас имеется сделанное под присягой свидетельство человека, который утверждает, что платил вам, Селтеру и другим за услуги, противоречащие интересам...

— Видите? — прервал я. — Роджер оказался прав.

— Что вы хотите сказать?

— Если бы он заявил, что деньги ему не принадлежат, вы бы все равно ему не поверили. Вы предпочитаете верить прожженному изменнику и лжецу — загляните только в досье этого самого Гроэнинга или Гербера или Галика — и не верить агенту с безупречным послужным списком, который не раз и не два рисковал жизнью ради своей страны. Вашему шефу настолько не терпится расправиться с нами, что он готов поверить на слово кому угодно, лишь бы арестовать нас, отвезти в укромное место, а там пристрелить... Куда?

— Что?

— Вы меня слышали. Куда отвезли Роджера, чтобы вам никто не мог помешать расправиться с ним?

— Я же говорил, что это было совсем не так! Он пытался...

— Неважно, как это было. — Его глаза подсказали мне, что я вышел на важный след. — Я спрашиваю, где это было.

Коутис заколебался.

— Я не вправе рассказывать об этом, — наконец выдавил он. — И мы не нарушали закон. Ведь у него был пистолет...

— Трюк, когда пленнику позволяют взяться за оружие, использовали и до вас.

— Возможно, но если он был не виновен, то зачем пытался бежать?

Мгновение я с недоумением разглядывал Коутиса.

— Бежать? — повторил я. — С какой стати вы решили, что он собирается бежать?

— Я был там! И видел...

— А я сейчас здесь и, поверьте, много лучше вашего разбираюсь в таких людях, как Роджер. Вы хоть отдаленно представляли, с кем имеете дело? Или вы считаете, что мы содержим на службе кисейных барышень?