Секреты скандальной невесты - София Нэш

Она была источником неприятностей. Он поступил бы правильно, отпустив ее сейчас на все четыре стороны. В ней было нечто такое, что говорило о ее хороших качествах, несмотря на маску. Она была удивительно простодушная лгунья. Если бы он не получал удовольствия от катания по тонкому льду бедствия, он дал бы ей возможность уйти. Но он любил кататься по темным, подтаивающим местам, и именно там он чувствовал себя как рыба в воде.

Не теряя ни мгновения, Элизабет ухватилась за шанс сбежать.

— Так что мне приготовить для вас, раз вам не по душе эта еда?

Он устремил на нее пронзительный взгляд.

— Вареные яйца и хлеб. Два раза в день. Иногда — яблоко или апельсин.

Она открыла от удивления рот, но у нее хватило ума ничего не сказать. Она молча направилась к двери.

— Между прочим, миссис Ашбертон, если вы посмеете хотя бы на фут отойти от моих владений, прежде чем расплатитесь со мной таким образом, каким решу я, обещаю поймать вас, накинуть на шею петлю и доставить к тем офицерам или непосредственно к генералу Пимму. Уверен, он будет счастлив, рассказать мне, почему вас разыскивают его люди.

Ее чуть замедлившийся шаг выдал то, что не выдали слова. Роуленд не сомневался, что сможет немного подзаработать на ней. Одному Богу известно, какая сумма ему понадобится сейчас. В его распоряжении месяц или два, а потом к нему могут явиться кредиторы, чтобы забрать все, что он построил, — и не иначе, как с довольными улыбками. Они получат огромное удовольствие, поведав всему свету, что его эффектные начинания рухнули, как и ожидалось. Да, жизнь без конца напоминала таким бастардам, как он, что не стоит пытаться допрыгнуть до солнца. Они должны быть счастливы, занимаясь уборкой мусора в дешевых квартирах.

Глава 3

Среди ночи Элизабет соскочила с узкой кровати. Дверь комнатенки, которую ей предоставили, распахнулась, и какая-то большая тень двигалась в ее сторону.

Элиза в ужасе подбежала к крохотному окну и распахнула оконную раму, собираясь перелезть на разлапистую ветку дерева, росшего за окном. Она ни за что не пойдет с солдатами Пимма, она скорее…

— Не находите, что это опасно для вашего здоровья? — долетел из темного угла голос Роуленда Мэннинга, в котором слышались веселые нотки.

Элизабет резко повернулась и с приличествующим достоинством поправила свой надетый на свадьбу наряд. Она не решилась лечь спать в одной сорочке.

— Не имею ни малейшего понятия, что вы имеете в виду, мистер Мэннинг. В этой тесной комнатенке жарче, чем в преисподней. Нужно впустить немного свежего воздуха…

— Не надо мне рассказывать сказки, миссис Ашбертон, — перебил ее Роуленд.

Элизабет всмотрелась в темноту и различила в его руках что-то белое.

— По-моему, я заперла дверь, мистер Мэннинг.

— А я подумал, что мне следует найти запасной ключ. Отныне, как я понимаю, каждую ночь мне придется ожидать Лефроя, который, не испытывая чувства вины, в четыре часа будет тайком пробираться к вашим дверям? Что вы такого сделали, что заставили моего верного конюшего мгновенно откликнуться на ваш призыв? Пожалуйста, ради Бога, скажите, что вы не какая-то там шпионка. Терпеть не могу шпионские истории… все эти связанные с ними интриги. Так что вы скажете? Или язык проглотили?

Элизабет все еще не освободилась от своего сна. Она закинула спутанные волосы за спину.

— Нет. Я просто жду, когда вы соберете все ваши вопросы, и надеюсь, что вы задохнетесь от этого. А может, даже умрете.

Он фыркнул.

— Ну-ну, миссис Ашбертон. Вот так-то вы благодарите человека, который спас вас…

— Да. Нет. Нет. Ничего. И нет всему остальному.

— Простите, не понял?

— Это ответы на вопросы, которые вы хотели получить. — Слава Богу, она окончательно проснулась, и к ней вернулось остроумие.

— Очень хорошо, миссис Ашбертон. А теперь не хотите ли прочитать мне это насыщенное подробностями письмо, которое нес Лефрой, когда на цыпочках шел мимо моей комнаты? — Он помахал перед ее носом письмом. — Или мне сразу же перейти к делу?

— Вы вскрыли адресованное мне письмо? — Она не на шутку распалилась и попыталась вырвать письмо из его рук. Он легко увернулся.

— Выясняется, что «ваша самая дорогая в мире подруга», некая Сара У., одурачила маркиза Эллсмира и его жену и использовала их городской дом в качестве временного убежища. Очевидно, она поведала обо всех ваших смертных грехах всем вашим друзьям, включая вдовствующую герцогиню, сующую во все нос. Здесь есть намек на другое письмо, но, честно говоря, тут намешана такая мелодрама, что я потерял к этому интерес. — По его прикрытым глазам ничего нельзя было прочесть. — Я уверена, что Сара ничего не говорила о смертных грехах, сующих нос или одураченных. — Когда он опустил руку, Элизе удалось все-таки вырвать у него письмо.

— Давайте не волноваться по поводу тривиальных вещей, миссис Ашбертон, ваша подруга сейчас думает о том, чтобы как можно скорее присоединиться к вам. Лефрой, разумеется, будет направлен для того, чтобы сообщить миссис Уинтерс, что здесь не отель.

— Я не повар, но…

— По этому пункту я с вами согласен, мадам.

— Но…

— И я буду благодарен, если вы перестанете совращать моего конюшего имбирным пряником или какой-нибудь другой стряпней.

— Мистера Лефроя? Да вы шутите! Я не…

— Я за двадцать лет работы с ним не видел, чтобы он вел себя так глупо. Прекратите с ним разговаривать.

— Мистер Мэннинг!

— Да?

— Если вы будете перебивать меня, я…

— И что вы сделаете?

— Сварю яйца в мышьяке.

— Какой крутой нрав! А как же ваша совесть? И между прочим, миссис Ашбертон…

— Да? — спросила она, с трудом сдерживая раздражение.

— Это последний раунд лжи и глупости? В качестве наказания вы должны постирать завтра белье. Моя прачка ушла. Очевидно, ей не слишком понравилась идея ее матери, моей бывшей очень недурной кухарки, стать любовницей Лефроя.

Элизабет попыталась вставить слово, но безуспешно.

— При таком положении я не удивлюсь, если последняя оставшаяся служанка удерет к концу недели. И где вы будете тогда, миссис Ашбертон? Боюсь, в будущем вам светит метла и мусорный ящик. Только подумайте о нарушении правил приличия. Мы ведь не допустим, чтобы вы испортили мою репутацию, не так ли?

Она понимала, что должна быть благодарна за то, что он не выдал ее местонахождение. И на мгновение попыталась понять, почему он это не сделал. Он был самый непредсказуемый человек из всех, кого она когда-либо встречала. В его глазах нельзя было прочитать ничего, кроме тайны. И в то же время, несмотря на то, что он был страшно груб, он не предал ее. И ни разу не дотронулся до нее после того ужасного эпизода в карете, несмотря на вульгарные намеки и на то, что, если верить мистеру Лефрою, их комнаты разделяло всего лишь два коротеньких коридора.