Решальщики. Движуха - Андрей Константинов

— Да брось ты. Все у них нормально. Просто они не могли предположить, что против них будут играть такие талантливые сыщики, как Петрухин и Купцов.

— Правильно говоришь, Лёня. Верно. По существу правильно. А вот по форме не вполне.

— А что такое?

— Ну как же? Вот ты говоришь: талантливые сыщики… так?

— Так.

— Во! А говорить нужно: талантливый сыщик Купцов и непревзойденный сыщик Петрухин… просек?

Купцов как бы смущенно поправил несуществующий галстук и вытянулся по стойке «смирно».

— Извините, товарищ корифей-капитан… я был неправ.

— Вольно, товарищ корифей-майор, берите пиво — заслужили — и садитесь.

— Спасибо. Большое спасибо. Я лучше пешком постою.

— Ну и хрен с тобой… Ну, будем! — Приятели чокнулись банками, сделали по паре живительных глотков. — Э-эх, хорош-шо! — блаженно сощурился непревзойденный сыщик. — Ну а теперь давай-ка помозгуем, что нам с этим добром дальше делать?

— Как это чего? Снова напрягать товарища майора Свириденко. Причем в двойном размере.

— Это как?

— Нам потребно сделать один запрос касаемо личности владельцев и второй — раскрывающий максимально полную «биографию» телефонов с момента регистрации и по сей момент.

— Ну, что касается «биографии», чую, будет она короткой, — вслух задумался Петрухин. — А еще, мнится мне, что твой товарищ Денис Иванович в скором времени либо озолотится на наших заказах, либо…

— Либо?

— Либо попадет в поле зрения сотрудников департамента собственной безопасности.

— Тьфу! Типун тебе на язык!..

Санкт-Петербург, 22 августа, пн.

Их было двое, и при жизни Людоеда оба держались в тени. Потому что были они — ма-а-ленькие-маленькие.

Но вот после смерти хозяина здорово — сразу, оба два — подросли.

А подросши — тотчас взялись неустанно доказывать самим себе и персоналу «Феникса», что на самом-то деле они всегда были ба-а-льшие-преба-альшие, только… очень скромные.

Потому никогда и не высовывались. До поры до времени.

Их было двое — этих славных соратников Людоеда, чистая душа (здесь правильнее сказать «чисто душа!», сопровождая фразу поясняющим жестом растопыренных пальцев) которого продолжала трепетать на асфальте, прикинувшись импортной свечкой из навороченного супермаркета.

Господа Безродный и Треплов были очень похожи: оба в хороших костюмах, оба — очкастенькие и брылястенькие. Внешне доброжелательные, внутри — настороженные. Эдакие: двое из ларца с одинакова яйца…

— Мы, Константин Валерьевич, в вашу епархию не лезем.

— До поры до времени, — уточнил Треплов.

— Именно, — согласился с уточнением партнера Безродный. — Свобода действий вам предоставлена если и не полная, то значительная.

— Равно как утвержден размер вознаграждения для стимулирования полиции. И немалый.

— Именно, — снова надул щеки Безродный. — Так что мы не спрашиваем вас, каким образом вы решаете поставленную перед вами служебную задачу. Мы интересуемся — когда?

Заслушивание начальника службы безопасности происходило в апартаментах покойного Людоеда. Внутреннее убранство коих, как нетрудно догадаться, было на высшем уровне — строго, достойно, солидно. На дальней стене, перед которой стояли стол и трон Людоеда, распростерла крылья птица феникс.

«Заслушиваемый», он же господин Зеленков, собрался с духом и выдал новым боссам «домашнюю заготовку» — уверенную, четкую, вот только «ни о чем»:

— Все это время отрабатываются рабочие версии. Как минимум две из них к сегодняшнему дню отпали. Что само по себе — уже результат. Каждый вечер идет рабочий созвон с нашими людьми в полиции. К слову — реальных зацепок там пока тоже нет.

— В современном мире мы не можем ждать милости не только от природы, но и от полиции, — весомо заметил Безродный.

— Тем более что от полиции чаще всего дожидаешься не милости, а подставы, — позволив себе легкую шутливую игривость, уточнил Треплов.

— Вот-вот… Здесь вам, Константин Валерьевич, не отдел по борьбе с квартирными кражами, а солидная фирма. Хватит уже по старинке работать! Да и включите, в конце концов, креативное мышление.

Константин насупленно покосился на Безродного и, с немалым усилием сдерживаясь, ответил максимально корректно:

— Извините, Лев Семенович, но я не знаю, что такое креативное мышление и куда его подключают. Для меня это как квадратный трехчлен в математике: не только не знаю — даже просто представить не могу.

— Еще раз повторяю, Константин Валерьевич! Мы не спрашиваем вас: что и как делается? Мы спрашиваем: когда будет результат?

— Говорить о возможных сроках реализации с моей стороны было бы верхом непрофессионализма. Может — через месяц. А возможно — никогда. Знаете, есть такое понятие как «глухарь»?

— Знаем, телевизор смотрим, — вмешался в их диалог Треплов. — Вот только мы сейчас не в телевизоре! Скандалы-интриги-расследования… Короче, через две недели состоится собрание акционеров. А накануне мы соберемся и снова заслушаем вас. И если выяснится, что вы по-прежнему топчетесь на месте, в повестку дня собрания будет внесен дополнительный пункт.

— Именно, — привычно надул щеки Безродный. — Дополнительный пункт о досрочном расторжении трудового контракта с начальником службы безопасности «Феникса». Вам всё ясно?

— Более чем.

— В таком случае вы пока свободны, Константин Валерьевич…

Зеленков покинул начальственный кабинет, каким-то чудом удержавшись от истеричного громыхания дверью. Внутренне клокоча, он спустился двумя этажами ниже, добрел до запертой двери своего кабинета и резко ускорился, услышав как внутри разрывается городской телефон…

— Слушаю.

— Здорова, начальник! — донесся в ответ задорный петрухинский темборок. — У тебя деньги на трубке кончились, что ли?

— О! Привет, Димка! Это просто меня на ковер к новому — шоб ему! — начальству дергали, и я мобилу отключил. Чтобы лишний раз гусаков не дразнить.

— Понятно, причина более чем уважительная. Слухай, тебе имя Нечаев Игорь Палыч ничего не говорит?

— Не, а кто это? — спросил Костя.

После того как Петрухин в довольно резкой форме отказался от участия в деле, Зеленков на него малость… В общем, не то чтобы обиделся, но испытал, скажем так, некоторое разочарование. Петрухин, разумеется, это понимал, а потому сейчас, как бы небрежно, пояснил:

— А это, друг мой, не кто иной, как человек, на имя которого убийцы вашего Людоеда зарегистрировали свои сим-карты.

Какое-то время Зеленков ошалело молчал. Потом спросил:

— Так вы чего, парни? Все-таки взялись за дело-то?

— А то!

— Ну вы, блин, даете!

— А то… Так ты точно не знаешь никого с такими позывными? — для порядка уточнил Петрухин. — Среди персонала вашего «Феникса» или среди партнеров-конкурентов такого нет?

— Нет, — твердо сказал Костя.

Собственно, на такой ответ Петрухин и рассчитывал.

Разумеется, существовала некая вероятность, что Нечаев всё же как-то связан с «Фениксом», но эта вероятность была совсем мала. И вот теперь Дмитрий ее проверил и убедился, что Нечаев, скорее всего, лицо подставное. Которое, пожалуй, и не подозревает, что на его фамилию накануне убийства Людоеда были зарегистрированы сразу две симки — в двух разных офисах и с разрывом не более часа.

Петрухин поговорил с Зеленковым еще пару минут, объяснил ситуацию, а напоследок сказал:

— Ты извини, Котька, что в тот раз я на понтах ушел. Сам понимаешь, сначала хотелось проверить: а не пустышка ли? Не обижайся, старый… ты же все понимаешь.

— Да ладно, — сказал, как отмахнулся, Зеленков. По его интонации, а главное, по растянувшейся довольной «чеширской» улыбке чувствовалось, что он несказанно обрадован тем, что партнеры предложение приняли. — Вы, главное, парни, держите меня в курсе. А если потребуется в чем-то моя помощь, то я — завсегда!

— А раз завсегда, тогда еще такой вопрос: некое ЗАО «Манхэттен-Плюс» случАем в число ваших партнеров не входит?

— Входит! Еще как входит! А ты почему спрашиваешь?

— А потому, что мнится мне, зелененький ты мой, что «соображения», коими ты в прошлый раз хотел с нами поделиться, как раз таки связаны с фирмой «Манхэттен». Так?

— Та-ак… А как вы… — обалдело начал было Зеленков, но Петрухин его перебил:

— Значит, так, Купчину я с утра отправил в местную командировку, в Гатчину. Думаю, он скоро должен будет возвернуться, если, конечно, не угорит в пробках. Если мы вечерком к тебе в офис проскочим, часиков, скажем, в семь, есть шанс застать тебя на рабочем месте?

— Конечно. Жду.

— Вот и зер гут…

— Большой-пребольшой гут, — повторил Дмитрий, кладя трубку.