Ставка на проигрыш - Оксана Обухова

– Угу, – кивнул очкастый и накрыл листок ладонью. – Сделаем, Михаил Николаевич.

– Софья Николаевна, – начал подполковник, но я его перебила:

– Можно без отчества, Михаил Николаевич.

– Хорошо. Софья, а вы не заметили, капитан… – разведчик горестно сглотнул, – Алеша на берег не сходил?

Покачав головой, я ответила:

Я не видела. Спросите у матросов или у службы безопасности, возле трапа всегда кто-то находился…

– Да вот не видел его никто! – воскликнул подполковник и ударил кулаком по столу. – Не видел! Мы даже не знаем, сходил ли он вообще на берег или уже после отправления «Мадемуазели» пропал, уже на ходу!

– А когда он перестал отвечать на звонки?

– В восемь вечера.

Да, в то время «Мадемуазель» уже минут сорок как плыла по реке. Экскурсия со свинофермы вернулась примерно в 18.15 – мы с Туполевым потому и из каюты вышли, чтобы народ поприветствовать, – но до 19.15 трап не поднимали. Свиные хозяева обещали доставить на камбуз молочных поросят, и их ждали.

В такой кутерьме – матросы тушки вверх таскают – капитан Сидоров вполне мог спуститься на берег никем не замеченный.

– А вы народ поспрашивали? – тихо спросила я.

– Нет, – поджал губы подполковник.

– Почему?

Прежде чем ответить, Михаил Николаевич достал из кармана пачку «Мальборо», прикурил и, выпустив дым в потолок, взглянул на меня отеческим взглядом:

– Софья Николаевна, – об отсечении «Николаевны» я напоминать не стала, так как по интонации догадалась, что отчество мне вернули не просто так, – после того, как вы случайно оказались в центре некоторых событий, мы были вынуждены навести о вас справки. Причем это удалось нам на удивление легко. – Тут он слабо усмехнулся: – Вы у нас, оказывается, личность легендарная…

– Прям уж, – смутилась я.

– Поверьте, это так, – серьезно кивнул подполковник. – Не понимаю, почему после ликвидации Самоеда вам медаль не дали…

– Потому что в звании нельзя повысить, – отшутилась я.

Громкое дело Самоеда, как тяжелый шлейф королевской мантии, тащилось за моей спиной уже полтора года и постоянно о себе напоминало.

В прошлом апреле Назар Савельевич Туполев должен был быть убит. Четыре года его выслеживал профессиональный киллер Самоед – свихнувшийся на им же начатой вендетте, – и если бы не мое вмешательство, скажу без ложной скромности, Самоед Туполева достал бы. Этот факт позже убедительно доказало следствие.

Но повезло. Каким-то чудом я выманили убийцу на себя любимую, и в награду за спасение Туполев сделал Софью Николаевну о-о-очень богатой женщиной.

Но не о том речь.

– Не стоит об этом вспоминать, Михаил Николаевич, – смущенно проблеяла я. – Это была всего лишь случайность.

– Я знаком с этим делом, – не согласился подполковник, – там не было ничего случайного. Вы грамотно провели операцию по раскрытию практически в одиночку.

– Ну так дайте мне медаль! – отмахнулась я. – К чему все эти разговоры?

– А к тому, Софья Николаевна, что, будь на вашем месте другая дамочка, мы бы сейчас не разговаривали.

Ну вот. А я о чем? Дело Самоеда долго будет мне аукаться. И мелко пакостить.

– Причем добавлю, – весомо произнес подполковник, – помимо этого, мы еще кое-что о вас узнали.

И я понятливо опустила глазки.

– Михаил Николаевич, я уже всем прониклась. Вы меня всесторонне проверили, убедились в благонадежности и так далее. Чем я могу быть вам полезна?

– Своими наблюдениями, – честно ответил подполковник. – Как я успел заметить и лично убедиться, вы девушка очень и очень внимательная к мелочам. Расскажите, пожалуйста, обо всех нелепостях, случайностях и просто странностях за все эти четыре дня. Каждую деталь.

– А на несколько предварительных вопросов я имею право?

– Да. Конечно.

Я достала из сумочки сигарету, прикурила без посторонней помощи и, откинувшись на спинку кресла, посмотрела поверх головы подполковника. Расспрашивать госбезопасность об истинной подоплеке шпионской истории я, разумеется, не собиралась. Такое только в плохих сериалах проходит – сидят два матерых контрразведчика и доверчиво рассказывают первой встречной девушке о том, кто, откуда и какой секрет похитил. Пусть даже эта девушка трижды свидетельница и вместо одной головы у нее две на плечах выросли, но разведка всегда хранит свои тайны. Порой и нижние чины не знают, кого и зачем выслеживают…

И для систематизации данных я начала так:

– Михаил Николаевич, когда я встретила Алексея Сидорова на теплоходе, то по разговору с ним, крайне напряженному, надо сказать, поняла одну вещь. Капитан не был уверен, что объект находится непосредственно на «Мадемуазели». Это так?

– Это Алексей вам так сказал? – поднял брови подполковник.

– Нет, – успокоила его я. – Никаких таких секретов капитан мне не выдавал. Я догадалась по интонации.

Огурцов как-то неопределенно хмыкнул, опустил голову и метнул на Андрея Павловича косой взгляд исподлобья. Следуя ситуации, я расшифровала это хмыканье и взгляд как комплимент себе. Гляди, мол, Андрей Палыч, на ходу подметки рвет.

Палыч пожал плечами, отвернулся, и я продолжила:

– Сейчас вы уверены, что объект находится на «Мадемуазели»?

– Нет, – вскинул голову подполковник. – И сейчас полной уверенности в этом нет. Пропажа Алеши может быть никак не связана ни с пароходом, ни с объектом.

Я удовлетворенно кивнула. За первые два дня, пока Алеша Сидоров упорно мозолил мне глаза, я не раз и не два – от скуки и безделья – возвращалась мыслями к происшествию на набережной. Посекундно восстанавливала появление «клетчатого» объекта, его пробежку до спуска к воде и последующее появление его преследователей. Не раз и не два я пыталась вычислить, сколько времени понадобилось «клетчатому», чтобы добежать до следующей лестницы, подняться наверх, вероятнее всего, скинуть маскировку – кепку, парик, очки, мешковатый пиджак, – утопить все это или спрятать и незамеченным, в другой одежде, подняться по трапу «Мадемуазели» либо ненадолго укрыться в парке.

По моим подсчетам, ему удавалось это вполне.

У воды не было рыбаков, и разоблачаться он мог на ходу. То есть через двести метров на набережной вполне мог появиться не рыхлый тип в пиджаке и кепке, а стройный мужчина в футболке и бандане, например.

– Одежду «клетчатого» вы в воде или кустах не нашли?

– Нет.

Значит, стройный мужчина мог появиться на набережной с фирменным пакетом «Миража», заблаговременно припрятанным в кармане пиджака. Такой вариант я тоже рассматривала. И на данном этапе обычное женское любопытство и природную въедливость посчитала удовлетворенными.

– Михаил Николаевич, а почему все же ваше внимание сконцентрировалось на «Мадемуазели»? Вы за несколько часов ввели Сидорова в службу безопасности теплохода…

– Да никто на «Мадемуазели» не зацикливался! – в сердцах воскликнул подполковник. – Это идея фикс Алексея! – И добавил более тихо: – Или интуиция. Мы обшарили весь парк, что, согласитесь, сделать легче, чем если бы курьер ушел вниз по течению, по направлению к грузовому порту и докам.

– А на стройке искали? – быстро вставила я.

Прямо напротив стоянки «Мадемуазели» заканчивалось строительство нового здания речного вокзала, так что мой вопрос я посчитала логически оправданным.

– В здании закончены внутренние работы, – хмуро объяснил подполковник. – Завозят инвентарь, оргтехнику, так что мимо охраны мышь не прошмыгнет, – сказал, запнулся и добавил: – Но мы посчитали, что все же прошмыгнула и ушла за территорию порта.

– И только Алеша Сидоров стоял на своем – объект остался внутри периметра и кроме как на «Мадемуазели» ему укрыться негде, – едва слышно определила я.

– Да! – воскликнул подполковник и едко спросил: – Любопытство удовлетворили? Вопросы еще будут?

Ах, как не любят профессионалы доверительных бесед с профанами вроде меня!

– Простите, Михаил Николаевич, – пробормотала я примирительно. – Но мне надо было все это выяснить, и, поверьте, не из пустого любопытства. Если ваш объект все еще находится на «Мадемуазели», я должна иметь о нем хоть какое-то представление…

– Зачем? – пожав плечами, вступил в разговор молчавший доселе Андрей Павлович.

– Когда я начинала ловить Самоеда, то первым делом попросила представить мне самую полную информацию не только о его личности, но и о методах его работы. Для полноты картины, так сказать.

– Софья Николаевна, – раздельно и с чувством проговорил хозяин кабинета, – упаси вас бог кого-нибудь выслеживать. Слышите?

– Андрей Павлович, – тихо встрял подполковник. – Он ее видел. Софья имеет право на некоторые вопросы. Она с ним в одной лодке.