Дикий. Прирученный. Твой (СИ) - Арская Яна

Нельзя медлить.

С момента нашего последнего столкновения альфа отсиживался в своей части замка (где была стилизованная башенка с часами и терраса с бассейном), а я на своей. О произошедшем в спальне мы так и не поговорили. Некогда было. Да и зачем, если я уже догадывалась, что все было затянувшейся игрой на моих нервах…

В общем, границу я пересекала в самом боевом настроении.

– Ты точно ушибленная, – пробормотал Рохан, даже не думая прикрыть наготу при моем появлении в дверях. Вместо этого он продолжил щелкать пультом от починенного телевизора.

– Прости. Но нам нужны лекарства.

– Нам?

– Маркусу, Улькир его исцели! А еще в доме закончились продукты и средства гигиены. Нужно выйти в город, пополнить запасы… Это важно, – добавила в голос просительных ноток. Обнаженный оборотень невольно покосился на меня. Поморщился. – Если не сделаем это сейчас, больных под твоей опекой станет в два раза больше!

Пусть потом хоть вечность издевается, тянуть больше нельзя...

– Ну, иди. Но в городе сейчас небезопасно, особенно человеческой девке, – Рохан встал из кресла, криво улыбаясь. – Не пожалей потом.

Я зажмурилась, стараясь не смотреть туда, где заканчивался мускулистый живот и начинался белая, точно снег, линия грубоватых курчявых волос. Холодный смешок доказывал, что альфе об этом известно. Ну и плевать.

– Не пожалею, ведь ты пойдешь со мной.

– Это еще почему? – тут он действительно удивился. – Твоя зверушка, твой желудок – твои проблемы. Не мои.

– Потому что ты благородный, – выпалила я. – И честный.

Теперь на меня смотрели, как на беглянку из лазарета Всемилостивой Терезии, запутавшуюся в собственной смирительной робе. Такого ответа Рохан не ожидал. Пришлось продолжить мысль:

– Мне ровным счетом наплевать, как ты относишься к людям. Главное – ты помог. Неважно, насколько тебе было неприятно протягивать руку эффире, ты сделал это. Дал защиту, хотя мог пройти мимо!

– Мне было любопытно, – отмахнулся он, но как-то неуверенно. Видимо, не ожидал, что я еще могу быть благодарной после всех его запугиваний. – Для девчонки ты неплозо сопротивлялась волчьим феромонам.

– Пускай. Но я видела, как ведут себя члены твоей стаи. Вы не похожи на террористов или убийц.

– Да что ты знаешь…

– Знаю, что если пойду одна, то пострадаю. На улицах полно оборотней, которым люди успели насолить. Я не ребенок и видела, как бывает. Сильные часто жестоки к тем, кто от них зависит, – впервые смогла заставить себя посмотреть прямо в алые глаза альфы. А ведь в них сейчас не было презрения, только усталость. – Но не ты. Ты не позволишь случиться непоправимому. Поэтому мы пойдем вместе.

И откуда взялась эта уверенность? Сама не знаю. Возможно, во мне говорила странная убежденность, заложенная еще Маркусом, что оборотни во многом лучше людей, честнее, добрее… Я хотела в это верить.

– Стирх с тобой, эффира.

Не веря удаче, бросилась к нему и тут же замерла, закрывая лицо ладонями. Ну, почему, почему Рохан не любил носить одежду? Не могу же я обнять голого мужчину!

– Не расслабляйся. Будешь моим носильщиком. Загружу тебя продуктами, если в магазинах еще что-то осталось после мародеров и моих сородичей, и сразу обратно. Ни шага, ни писка без моего разрешения, поняла? Проявишь своеволие, золотце, – брошу там. На радость голодным до женского тела волкам.

– Ясно.

– Тогда не будем тормозить. На эту ночь у меня есть свои планы.

Рохан неторопливо застегнул ширинку. Накинул на широкие плечи кожаную куртку, явно снятую с какого-то кибербайкера, и щелкнул затвором вытащенного из ящика… пистолета?

Это ведь оружие Маркуса. Неужели снаружи все настолько плохо?

9

Иелана

Стараясь сохранять невозмутимость, я примерила широкие мужские штаны и просторную толстовку с капюшоном, в рукава которой были вшиты кожаные элементы. Ну, удобненько. Если, конечно, не забывать придерживать эту красоту за шлевки – глава Дома Закировых был таким же объемным, как и остальные члены его семьи.

Верхняя часть выглядела поприличнее, хотя я тонула в складках ткани, а капюшон так и норовил сползти прямо на нос. Видела бы меня мать, точно упала в обморок.

– Иначе нельзя. Запах владельца этих вещиц точно перебьет твой, женский, – отрезал Рохан, помогавший со сборами.

Мне выдали на руки найденную в одной из гардеробных сумку-рюкзак, и мы вышли наружу, собираясь своим ходом пройти через лес к торговым кварталам.

Путь предстоял неблизкий.

Наверно, в нынешних условиях автомобиль привлек бы излишнее внимание. Оборотни вряд ли умели водить, и любой транспорт стал для них превосходной мишенью. Я это понимала. Но все равно нервничала и злилась на трудную дорогу с буераками и колючими кустами.

Рохан этого будто бы не замечал. Он явно тяготился ролью защитника – его широкая крепкая спина так и норовила исчезнуть из поля зрения.

– Чего ты боишься? – спросила, решив, что нужно узнать про потенциальные опасности заранее. – Разве ты не главный среди волков?

Ответом был лающий смешок.

– Я, возможно, сильнейший. Но отнюдь не главный.

– Разве ты не говорил, что у тебя чудовищные феромоны… И те беглецы тебе подчинялись.

– Сама ответила на свой вопрос. Феромоны. Вот только кроме них еще должно быть желание брать на себя ответственность, а мне и тебя с головой хватает. И во мне нет страха, – Он потер шею. – Я просто благоразумен. Как ты сама отметила, на свободе и без психологических блоков оказалась целая орда рабов, которых вместо пряника кормили одной плетью… И некоторые уже признали другого альфу вожаком.

– Им все равно, кого убивать?

– Угадала. Конечно, на тебе ошейник – а это своего рода знак. Надев его, ты показала, что принадлежишь мне. Но какой опьяненный кровью урод будет присматриваться? Не отставай.

Я вздрогнула и машинально поправила неудобную железку. Вот оно значит как. Все еще унизительно, но теперь хотя бы понятно, почему он Рохану понадобился.

Вскоре мы добрались до пробоины в многометровой крепостной стене, огораживающей владения Закировых. Снаружи было тихо. Слишком тихо для такого развитого города. И слишком пустынно. Вдалеке, над темными силуэтами старинных зданий пронесся веселый вой и перелай, на который мой спутник среагировал нестандартно – а именно покрутив пальцем у виска.

– Тупицы малолетние. Совсем крышу... Но этих хотя бы можно не опасаться. Их терки между стаями мало волнуют; только бухло и доступные женщины, готовые терпеть их компанию ради покровительства.

– А такие находятся? – поразилась я, пытаясь поспеть за быстрым темпом альфы. Тот выдал лицом непередаваемый спектр эмоций – настолько его поражала моя наивность.

– Есть, спать спокойно захочешь – и не так раскорячишься. Твои суждения выдают в тебе эффиру.

– И что? Я ведь ни с кем не общаюсь.

Он не ответил.

Мы короткими перебежками пересекли открытую местность, заваленную мусором и опавшими листьями, и оказались у ступеней храма Улькира-защитника. Простота и строгая архитектура монументального готического здания точно довлела над прихожанами.

Его облик всегда вызывал во мне особый трепет. Именно здесь я услышала, что мои чувства являются грехом.

– Это ваш бог? – Альфа с призрением уставился на статую перед парадными воротами. Статный воин из цельного слитка золота пронзал копьем корчащегося у его ног врага. Стирха скульптор намеренно изобразил неказистым, по-звериному безобразным. С клыками и звериными ушами. – Сколько милосердия во взгляде. Сразу видно, приятный типчик, мастер переговоров. И в этом все люди.

– Да при чем тут мы? Улькир не должен…

Я осеклась. Осознание пришло быстро и довольно болезненно. Все эти малозначимые мелочи, так изящно прежде ускользавшие от моего сознания, теперь проявились во всем своем ослепительном неоновом блеске.

– Должно быть, совпадение, – пробормотала, в беззубой попытке защититься. – Никто бы не стал специально демонизировать оборотней…