Темные времена. Как речь, сказанная одним премьер-министром, смогла спасти миллионы жизней - Энтони МакКартен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По окончании учебы Черчилль решил стать военным и начал готовиться к вступительным экзаменам в Королевскую военную академию в Сандхерсте. Первая попытка в июле 1892 года прошла неудачно: он набрал лишь 5100 баллов, тогда как минимальное количество составляло 6457. Пришлось сделать еще две попытки. Лишь в августе 1893 года он поступил в академию. Но психическое состояние Рэндольфа Черчилля стремительно ухудшалось, и вместо теплых поздравлений восемнадцатилетний Уинстон получил суровый выговор. Стоит процитировать это письмо, чтобы показать, как отец использовал свой писательский талант, чтобы избавиться от сына – и избавиться навсегда:
9 августа 1893 года
Мой дорогой Уинстон,
я крайне удивлен твоими восторгами по поводу зачисления в списки Сандхерста. Существует два способа сдать экзамен – похвальный и совершенно обратный. К сожалению, ты выбрал второй способ и, похоже, весьма доволен своим успехом…
С теми преимуществами, что у тебя были, с теми способностями, которыми, как, по глупости, считаешь ты сам и некоторые твои родственники, ты обладаешь, с теми усилиями, что были приложены, чтобы сделать твою жизнь легкой и комфортной, а твою работу – не утомительной и не отвратительной, твой лучший результат – это всего лишь второй и третий класс, которые открывают тебе дорогу только в кавалерийский полк… Теперь тебе самому предстоит разбираться со своими делами. Не думай, что я собираюсь докучать тебе длинными письмами после каждой глупости и неудачи, которые ты совершишь и переживешь. Я не буду больше писать об этом, и тебе не стоит отвечать на эту часть моего письма [sic!], потому что я более не придаю ни малейшего значения тому, что ты можешь сказать о своих достижениях и действиях. Пусть эта мысль неизгладимо впечатается в твой разум: если твое поведение и действия в Сандхерсте будут такими же, как в других заведениях… неряшливый, безалаберный шалопай… то я более не несу ответственности за тебя. Я предоставлю тебе жить самостоятельно, обеспечивая лишь минимальную помощь, необходимую для ведения достойной жизни. Ибо я уверен, что, если ты не перестанешь вести пустую, бессмысленную, не приносящую дохода жизнь, какую ты вел в школьные годы и последующие месяцы, то превратишься в светского прожигателя жизни, какие сотнями выходят из частных школ, и будешь влачить жалкое, несчастное и пустое существование. Если ты этого желаешь, то тебе придется во всех твоих несчастьях винить лишь самого себя. Твоя совесть позволит тебе припомнить и перечислить все усилия, которые были приложены, чтобы предоставить тебе наилучшие возможности, какие только может получить человек твоего положения, а потом осознать, как ты пренебрег всем этим.
Надеюсь, ко времени путешествия ты будешь чувствовать себя лучше. Обратись к капитану Джеймсу, чтобы он сообщил, что тебе понадобится в Сандхерсте. Мать шлет тебе свою любовь.
Твой любящий отец,
Рэндольф С. Ч.[45]
Легко представить, какое губительное воздействие оказало это письмо на молодого человека, отчаянно стремящегося заслужить одобрение отца. Тем не менее в Сандхерсте «светский прожигатель жизни» учился неплохо. За месяц до смерти лорда Рэндольфа Уинстон окончил академию, заняв почетное восьмое место среди ста пятидесяти выпускников. Хотя начало обучения в школе было весьма посредственным, завершил образование Черчилль очень достойно. Позже он писал: «Я всей душой за частные школы, но сам не хочу туда снова возвращаться»[46].
В марте 1895 года Уинстон вступил в Четвертый ее королевского величества гусарский полк младшим лейтенантом. Полугодовой подготовительный курс для новобранцев был весьма интенсивным. Черчилль писал, что «строгостью муштры 4-й гусарский превосходил все, что мне довелось испытать в армейской вольтижировке»[47]. Несмотря на это, он быстро включился в военную жизнь и с радостью принял новообретенную свободу. Он вступил в лондонский клуб джентльменов, памятуя о перспективах политической карьеры, бывал на светских раутах и балах, играл в поло, участвовал в скачках кавалерийской бригады, но все же очень серьезно относился к военной подготовке.
В 1895 году умер отец Уинстона. А 2 июля он получил телеграмму с еще более печальными известиями. Его бывшая няня, миссис Эверест, была смертельно больна. Уинстон помчался в Северный Лондон, чтобы навестить ее. В дом он вошел промокшим до костей: по дороге попал под сильный дождь. В «Моих ранних годах» Черчилль вспоминал: «Она осознавала серьезность своего положения, но тревожилась только обо мне… Моя куртка насквозь вымокла. Ощупав ее, она забеспокоилась, что я схвачу простуду. Куртку сняли, хорошо просушили, только тогда она успокоилась… Я отправился в город найти хорошего специалиста, ее смотрели сразу два врача – перитонит. На последнем поезде мне надо было возвращаться в Олдершот, чтобы не опоздать на ранний утренний смотр. Сразу после него я поспешил к ее постели. Она еще узнавала меня, но постепенно сознание гасло. Умерла она очень легко. Она прожила такую чистую, исполненную любви жизнь, служа другим людям, так проста была ее вера, что ее не мучили страхи… Все мои прожитые двадцать лет она оставалась самым дорогим и самым близким моим другом»[48].
У миссис Эверест не было собственных детей, но она мирно скончалась на руках молодого человека, которого воспитывала. Уинстон взял на себя заботу о похоронах, купил множество цветов и венков. Он же оплатил ежегодную доставку цветов на ее могилу и заказал памятник с надписью: «В память об Элизабет Анне Эверест, скончавшейся 3 июля 1895 года в возрасте 62 лет. От Уинстона Спенсера Черчилля и Джека Спенсера Черчилля». Уинстон всегда был очень эмоциональным человеком и не стеснялся проявлять чувства на людях. Бесчисленные истории о том, как он открыто плакал, рассказывали не только близкие друзья, но и политики и солдаты, с которыми он служил. Не следует недооценивать эмоциональный груз, возложенный на чувствительного ребенка родителями. Если бы не любовь верной миссис Эверест, он мог бы вырасти совершенно другим человеком, и его будущее тоже стало бы совершенно другим.
Потеря двух самых важных людей в жизни Уинстона за такой короткий срок стала для него тяжелым ударом. Но в этом было и что-то хорошее: улучшились отношения с матерью. Они стали постоянно переписываться. Мать поддерживала интерес сына к политике, и он начал перечитывать политические речи отца. В его письмах к леди Рэндольф мы находим массу высказываний о различных политических партиях, лидерах и правительстве.
