Зов крови - Швайкерт Ульрике

Когда Алиса проснулась вечером, поезд снова двигался. Он ехал медленно, и она догадалась, что сейчас они поднимались в гору. Она больше не могла справиться с беспокойством, а любопытство, как известно, хуже неутоленного голода. И, кроме того, ей хотелось двигаться! Алиса стала рыться в узле, который спрятала в своем ящике.

«Бесполезный хлам людей», — сказал Таммо. Ну, сейчас он ей очень даже пригодится! Девочка нащупала холодную металлическую поверхность инструментов, которые она раздобыла во время одного из своих ночных походов на верфь. Молоток, кусачки, ломик и широкий клин. Это обязательно должно помочь! Стараясь шуметь как можно меньше, Алиса занялась гвоздями. Сначала инструменты все время выскальзывали из рук, так как она никак не могла приноровиться и подобраться к гвоздям. Но потом она все же вынула несколько гвоздей и смогла немного открыть крышку. Последние гвозди она легко вытащила с помощью ломика и полностью сдвинула крышку. Ее тут же встретил свежий ночной воздух.

Алиса уселась в ящике и осмотрелась. Рядом с ней стояли ящики Таммо и Серена, а еще три с их вещами. Ящики их спутников находились на некотором расстоянии от них. Алиса прислушалась, но ее ухо не уловило никаких звуков, кроме стука колес и работающего котла локомотива. Она перемахнула через край и скользнула к двери вагона. Широкая раздвижная дверь была закрыта с той стороны не только на замок, но и дополнительно на засов. Однако узкую дверь в переднем конце вагона ей, скорее всего, удастся открыть… с помощью правильного инструмента! Она поспешила назад, к своему ящику, и достала из узла два тонких железных штифта.

— Алиса? Это ты? — послышался голос Таммо, приглушенный ящиком.

Она замерла у ящика брата.

— Что ты делаешь? Отвечай! Я чувствую тебя!

— Да, это я, — тихо сказала она и провела пальцами по дереву.

Он постучал по внутренней стороне крышки.

— Как ты выбралась? Я здесь застрял! Они что, забыли заколотить гвоздями твой ящик?

— Нет, не забыли, — ответила Алиса, с большим трудом сдерживая смех. — Я была запечатана так же тщательно, как и ты.

— И как же ты тогда выбралась?

— Этого я тебе не скажу. Но могу дать подсказку. Это связано с «хламом людей», который ты так низко оцениваешь.

— И что ты собралась делать?

— Хочу посмотреть, где мы. И лежи тихо! А то другие услышат тебя.

— Я буду молчать только в том случае, если ты выпустишь меня, — ноющим голосом произнес Таммо.

— Забудь! Ты остаешься в своем ящике. Это слишком опасно. Что ты себе думаешь? Я не хочу быть ответственной за то, что ты будешь ходить где-то в поезде посреди пассажиров или вообще вылезешь на крышу. Я не смогу простить себе, что подвергла тебя такому искушению. Однако я… именно это сейчас и сделаю. Ночной ветер в лицо. Это звучит так заманчиво!

— Будь ты проклята! — рассердился Таммо и еще раз стукнул по крышке.

— Спи мирно, маленький братик, не напрягайся. Тебе еще понадобятся силы, когда мы прибудем к цели.

Алиса закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, и поспешила к узкой двери. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы открыть замок. Встречный поток воздуха разметал волосы, которые выбились из прически. Алиса вышла на платформу и посмотрела на крышу вагона. Один шаг на перила — и она смогла бы ухватиться за край крыши. Хороший размах. И это не было проблемой — вернее, это не было бы проблемой, если бы на ней были штаны и рубашка. Алиса посмотрела на свое несколько измятое платье и молча выругалась. В нем она не сможет даже ногу поднять, чтобы взобраться на перила и при этом не порвать юбок.

Недолго думая, она вернулась в вагон, расстегнула бесчисленное множество пуговиц на кирасе, развязала ленты и расстегнула крючки, после чего смогла наконец снять платье вместе с двумя длинными юбками. Алиса небрежно бросила свой наряд на дно ящика. За ним последовали и туфли. Босиком и в одной широкой сорочке, доходящей до икр, она взобралась на перила и без труда вскарабкалась на крышу поезда.

Если между вагонами было очень ветрено, то здесь, наверху, царил настоящий ураган. И это было так чудесно! Она закружилась, осматривая все вокруг. Сначала она увидела только очень много высоких елей. Локомотив с трудом поднимался вверх по склону горы, но потом бор остался позади. Алиса села скрестив ноги и с безграничным удивлением огляделась по сторонам. Сейчас колея шла совсем близко к отвесной скале, которая, казалось, поднималась к самому небу. Где-то в ущелье шумел водопад. С другой стороны открывался бескрайний вид на альпийские пастбища с мягкой травой, на которых, несмотря на позднее время, еще стояла пара коров. Луна вышла из-за облаков, осветив верхушки гор. Некоторые были даже покрыты снегом. В свете луны снег блестел так, словно был усеян бриллиантами. У Алисы невольно вырвался восхищенный возглас. Она и подумать не могла, что вершины Альп такие высокие и красивые! Воздух здесь пах совсем иначе, чем морской воздух дома. Запах Гамбурга менялся в зависимости от приливов и отливов: то он был тяжелым и вонял гнилой рыбой, то снова становился соленым и свежим. Когда ветер утихал, вокруг пахло дымом из печных труб, рыбьим жиром, смолой или газовыми фонарями в переулках — и, конечно же, большим скоплением людей.

Здесь, в горах, воздух был холодным и чистым. Алиса вдыхала запах мокрых скал, мха и лишайников. Альпийские луга добавляли ему пряную нотку трав. Единственными теплокровными, которых она почувствовала, были коровы и пара коз.

Пронзительный свист локомотива прорезал ночь. Алиса повернулась на звук. Над локомотивом поднялось маленькое облако пара. Когда же оно рассеялось и больше ничто не заслоняло ей поля зрения, она невольно вскрикнула от увиденного ужаса. Прямо на них неслась скала. Они же разобьются!

Потом она заметила черный портал, в котором исчез локомотив. Не раздумывая ни секунды, Алиса легла плашмя на живот, и гора тут же поглотила их. Девочка почувствовала горячий пар на лице, и снова ей показалось, что она могла задохнуться. Машинист дал сигнал, который многократно усилился от стен туннеля и превратился в такой оглушительный визг, что он еще несколько минут стоял у нее в ушах. В то же мгновение они выехали из туннеля.

Алиса со стоном села и замерла. Она почувствовала его присутствие, но не повернулась к нему. Конечно, она могла бы проигнорировать его, но знала, что это не поможет. Он не растворился в тумане, а подошел к ней и присел на корточки, педантично следя за тем, чтобы не запачкать свои шелковые бриджи сажей.

— Я думаю, тебе уже пора возвращаться в свой ящик, — спокойно произнес он, и по его тону совершенно нельзя было понять, какое у него настроение на самом деле.

Был ли он сердит? По-настоящему зол? Или всего лишь забавлялся? Возможно, последнее предположение было более верным, так как она, повернувшись, увидела, что Хиндрик смеется.

— Что такое? — рассердилась Алиса.

— Ты произведешь просто превосходное впечатление, когда мы прибудем в Рим!

— Почему?

Алиса осмотрела себя. Ее сорочка была вся в саже, а значит, и лицо должно быть таким же. Хиндрик провел указательным пальцем по ее щеке, и она ошеломленно уставилась на черный палец, а потом громко рассмеялась.

— О нет, теперь у меня будут проблемы.

Хиндрик кивнул.

— Да, посмотрим, что еще можно спасти.

— Это Таммо пустил тебя по моему следу?

Хиндрик покачал головой.

— Нет, в этом не было необходимости. Мы ведь тоже не глухие. Госпожа Элина поручила мне привести тебя назад.

Алиса закрыла лицо еще более грязными руками и тихо застонала.

— Мне кажется, она не очень сердита на тебя. Но теперь давай спускаться.

Алиса капризно надула губы.

— Ах, нет! Ты только посмотри вокруг! Разве здесь не чудесно? Что мне лежать там, в своем ящике? Еще почти вся ночь впереди — и я все равно уже грязная. Хуже просто быть не может.

Хиндрик вздохнул.

— Да, можно и так сказать. И я согласен с тобой. Пейзаж — восхитительный. Я тоже еще никогда не видел таких высоких, покрытых снегом горных вершин.