В любви и боли. Прелюдия - Евгения Владон

Эллис, прекрати! Именно этого он и добивается! Хочет, чтобы ты его хотела, и не просто хотела, а сходила с ума, не иначе. И это совсем не приручение, а намного хуже. Попытка сделать тебя зависимой от его прихотей, с применением более изощрённых способов воздействия на твоё тело и психику, чем десять лет назад. Сделать полностью зависимой от Дэниэла Мэндэлла-младшего.

Но если ты прикажешь мне сейчас тебе отсосать, о, Господи… Я же сделаю это, не раздумывая, и куда с большим рвением, чем на том заброшенном заводе или в клубе твоего друга Алекса.

Но ты забрал у меня брюки, продолжая одеваться дальше, как ни в чём не бывало.

- Ремень. – очередной приказ дал мне немного времени для спасительной передышки.

Похоже, тебе это удалось. Я продолжала сходить с ума от всего, что ты делал, говорил и как при этом выглядел. А уж от того, как я тебя при этом чувствовала…

Жар под плащом создавал парниковый эффект, выжимая из меня выброс за выбросом холодной испарины. Тело самопроизвольно пыталось меня охладить. Но легче мне от этого не становилось. Мой мозг охладить было просто нечем.

И я никак не могла понять, почему ты не надел трусов? Брюки на голое тело? Хочешь сказать, ты всегда так одеваешься?

Чёрный кожаный ремень с чёрной классической пряжкой вызвал в моих ладонях странное покалывание. Запах натуральной кожи ударил по моему чуткому обонянию острым букетом специфического аромата. Мне совершенно не хотелось думать, что ещё ты можешь сделать с этим аксессуаром помимо его прямого предназначения. Я всё ещё надеялась, что ты не опустишься до телесных форм наказания (а чем же ты до этого всё это время занимался, как не ими?).

Тогда почему я тут стою и возбуждаюсь от этих мыслей?

Зараза!..

Когда я протягивала тебе ремень, мне уже действительно было не до смеха. А вдруг ты решишься сделать это прямо сейчас? Поставишь коленками на этот диванчик, задерёшь подол плаща и пройдёшься несколькими хлёсткими ударами по моему нежному заду?

Собственные фантазии начинали доводить меня до отчаянного исступления. Я боялась и… хотела этого!

Определённо я уже чокнулась и не без твоей непосредственной помощи.

Или это попытка моего подсознания смириться с неизбежным? Я заранее пытаюсь подготовиться морально к худшему?.. Да откуда мне вообще знать, что будет худшим, ещё и после того, что ты уже успел сделать? Может порка ремнём как раз окажется самым безобидным и БЕЗБОЛЕЗНЕННЫМ наказанием?!

Чёрт! Срань! ЧЁРТ!

- Вот теперь я попрошу твоей помощи. – без обиняков, но всё тем же бесчувственным голосом главы крупнейшей в стране рекламной компании ты произнёс свою... «просьбу»?

Повернулся ко мне левым боком, как раз застегнув молнию под гульфиком на ширинке брюк.

Ты же не хочешь сказать, что это не шутка?

- Эллис, не тормози. Продень ремень в шлёвки пояса моих штанов!

Возможно, это был первый и единственный на сегодня момент, когда я почти к тебе прикоснулась и… проклятье! Это было не менее волнующе, чем представлять тебя голым на себе. Чувствовать себя маленькой, до смерти зашуганной девочкой в тени такого несокрушимого исполина. Малышкой Алисой на пороге пока ещё скрытой от её глаз Твоей Страны Чудес.

Боже! Я хочу тебя! Я действительно тебя хочу! Ибо ощущать твою близость и тебя всего с мощными прессингом твоей гиперосязаемой физической силы, всего в паре дюймах от собственной кожи, становилось просто нестерпимым! Ты подминал меня своей подавляющей волей и потенциальными возможностями лишь одним своим безучастным присутствием.

Из-за дрожащих пальцев я не сразу попала концом ремня в первую шлёвку на брюках.

Эллис, успокойся. Ты не на школьных экзаменах. Это всего лишь ремень и брюки… и мужчина, которого ты не обнимала больше десяти лет.

Это странно, но я почему-то боялась прикасаться к твоему телу, делая всё возможное, чтобы мои пальцы ни в коем случае не задели тебя. Можно подумать, если это вдруг случится, меня тут же прошибёт смертельным разрядом высоковольтного тока. Хотя… кто его знает. Может всё так и случится. А может я банально боялась, что тебе это не понравится. Откуда я знаю, насколько ты меня ненавидел и какие припас на этот вечер сюрпризы.

Ты не стал поворачиваться ко мне спиной, а я не рискнула обойти тебя с другой стороны и доделать свою работу с более удобной позиции. Тем более стеллаж справа был слишком близко, так что я могла оказаться к твоей спине куда ближе, чем сейчас от твоего бока.

Как же мне хотелось затянуть эту до нелепости странную, но безумно волнующую процедуру. Чтобы оставаться практически в одном миге от соприкосновения наших тел, вдыхать твой головокружительный запах, сытиться теплом твоего живого тела. Чем недоступней ты казался для меня в эти минуты, тем острее я ощущала твоё присутствие, изнывая от собственных ненормальных желаний и доводящих до одержимого исступления соблазнов. Ты словно подминал мою волю, тело и всю мою сущность своей недосягаемостью.

Сто раз Fuck!

Когда ты наконец-то отошёл от меня, чтобы присесть на край диванчика и надеть носки с туфлями, я поняла, что нить разорвалась. Эти редчайшие мгновения нашей практически ментальной близости были потеряны для меня безвозвратно. Я не сделала абсолютно ничего для того, чтобы остановить тебя. Так и не положила ладонь на твою грудь с левой стороны и не прижалась лбом к твоему плечу, а губами к гладкой рубашке у ключицы. И не попросила тебя остановиться… прекратить всё это…

Дэн, пожалуйста… я буду с тобой, но только с моим Дэнни!.. Я готова быть с тобой на любых условиях, но только с тем прежним, когда-то безумно любимым мною Дэниэлом…

Но в том-то и вся загвоздка. Передо мной стоял совершенно другой человек – чужой, абсолютно незнакомый мне мужчина. Я поняла это, когда ты повернулся ко мне ненадолго лицом. Полностью облаченный в идеально сидящий на твоей гладиаторской фигуре чёрный костюм. Эдакий недосягаемый небожитель – единственный и неповторимый в своём роде. Полноправный владелец империи Мэндэллов с двойной кожей. Даже не так. С непробиваемой бронёй поверхностного экзоскелета. Безупречный узел галстука под плотными уголками воротничка чёрной сорочки, приталенный однобортный пиджак застёгнут на все пуговицы. Совершенное лицо неоспоримого хозяина положения с ярко выраженной атараксией.