Сайзвэ Банси мертв - Этол Фугард

БУНТУ. Будьте внимательны!

МУЖЧИНА. Когда мы шли в Райское Местечко, Ньюйель находился прямо по курсу. Следовательно, покидая Райское Местечко, мы должны оставить Ньюйель за кормой.

БУНТУ. Ну просто превосходно!

Выбирая то одно, то другое направление, они шарахаются по ночным улицам и случайно выходят на площадь, откуда в разные стороны расходятся несколько дорог. Сайзвэ явно заблудился. Оглядывает окрестности, пытаясь определить, куда же он попал.

МУЖЧИНА. Эге, мистер Бунту!..

БУНТУ. Мбизвени-сквер.

МУЖЧИНА. Оу! Чертов перекресток! погодите-ка… (Сосредоточенно пытается сориентироваться.) Это здание… Рио-Синема! Значит, мы должны…

БУНТУ. Рио-Синема? С белым крестом на крыше, великолепным фасадом и грандиозным шоу по воскресеньям?

МУЖЧИНА (сконфуженно). Вы правы, дружище. Теперь я понял, мистер Бунту. Нам туда.

Он пускается в дорогу. Бунту наблюдает за ним.

БУНТУ. Счастливого пути. До Кинг-Вильямс-тауна сто пятьдесят миль. Не забывайте посылать письма.

МУЖЧИНА (обернувшись). Эй… эй…

БУНТУ. О'кей, Сайзвэ. Я выведу тебя отсюда. Только подожди секунду, мне срочно нужно отлить. Не уходи никуда!

Бунту исчезает в темноте.

МУЖЧИНА. Э-э, Сайзвэ! Ты деревенский простофиля! Ты сбил с верного пути мистера Бунту и мистера Банси! Думаешь, что знаешь этот район Нью-Брайтона? Ничего ты не знаешь!

Бунту бегом возвращается обратно.

БУНТУ (взволнованно). Пойдем отсюда.

МУЖЧИНА. Погодите, мистер Бунту, я говорю, что этот дурак Сайзвэ…

БУНТУ. Пойдем же! У нас неприятности… (Направляется в ту сторону, откуда они пришли.)… Шевелись.

МУЖЧИНА. Погодите, мистер Бунту, погодите… Дайте мне сначала сказать, что этот Сайзвэ…

БУНТУ. Там лежит покойник!

МУЖЧИНА … Покойник?

БУНТУ. Я думал, что ссал на кучу мусора, а когда получше пригляделся, увидел, что это человек. Мертвый. И весь в крови. Должно быть, уличные бандиты пришили его. Пойдем, к черту, отсюда, пока нас кто-нибудь не засек.

МУЖЧИНА. Бунту… Бунту…

БУНТУ. Послушай меня, Сайзвэ! Эти головорезы могут быть все еще где-то рядом.

МУЖЧИНА. Бунту…

БУНТУ. Ты хочешь присоединиться к нему?

МУЖЧИНА. Я не хочу присоединяться к нему.

БУНТУ. Тогда пошли.

МУЖЧИНА. Постой, Бунту.

БУНТУ. Господи! Если бы Зола предупредил меня, что от тебя будет столько неприятностей!..

МУЖЧИНА. Бунту… мы должны заявить в полицейский участок.

БУНТУ. В полицейский участок! Ты спятил, да? У тебя же паспорт не в порядке, ты пьян… „Мы пришли заявить о найденном трупе, сержант.“ „Взять их!“ Камера закрывается. Ведь это мы убили его.

МУЖЧИНА. Мистер Бунту… мы не можем оставить его…

БУНТУ. Пожалуйста, Сайзвэ!

МУЖЧИНА. Погоди. Давай отнесем его домой.

БУНТУ. Вот так так! Идти по Нью-Брайтонским улицам, ночью, волоча покойника. И потом, мы не знаем, где он живет. Пойдем.

МУЖЧИНА. Подожди, Бунту… послушай…

БУНТУ. Сайзвэ!

МУЖЧИНА. Бунту, мы можем узнать, где он живет. Его паспорт расскажет нам. Он расскажет, так же, как мой. Его паспорт расскажет тебе, дружище.

БУНТУ (мгновение сомневаясь). Ты действительно хочешь засадить меня по уши в дерьмо.

Снова исчезает в темноте.

МУЖЧИНА. Его документы на хорошем английском языке расскажут тебе, где он живет. Мой паспорт тоже говорит на хорошем английском… говорит важные слова, которых Сайзвэ не может прочесть и не понимает. Сайзвэ хочет остаться здесь, в Нью-Брайтоне, и найти работу; но паспорт говорит: „Нет! Затребован обратно…“ Сайзвэ хочет накормить жену и детей; но паспорт говорит: „Нет! Направлен к черту…“ Сайзвэ хочет…

Показывается Бунту с паспортом в руке. Воровато оглядывается и движется к свету уличного фонаря.

Предоставляя паспорт, нам никогда не говорят правду. Нам говорят: Это Книга Жизни! Ваш лучший друг! Никогда не теряйте ее! Нам все время лгут.

Приближается к Бунту, читающему паспорт.

БУНТУ. Эй! Посмотри на него. (фотография в книжке; читает) „Роберт Звелинзима. Национальность: ксохса. Идентификационный Номер…“

МУЖЧИНА. Где он живет, Бунту?

БУНТУ (листая книжку). Работал у Дормана Лонга семь лет… В строительной фирме „Килоумет“… восемнадцать месяцев… В „Скобяных изделиях“ Андерсена два года… в настоящее время — безработный. Эй, гляди-ка, Сайзвэ! Он в таком же положении как ты. Искал работу.

МУЖЧИНА. Где он живет, Бунту?

БУНТУ. Сначала был прописан на Мдала-стрит, 42. Затем переехал на Сангоша-стрит… сейчас он…

Пауза. Резко захлопывает книжку.

К черту все; я туда не пойду.

МУЖЧИНА. Куда, Бунту?

БУНТУ (решительно). Я Туда Не Пойду!

МУЖЧИНА. Бунту…

БУНТУ. Знаешь, где он живет? В Кварталах Холостяков! Если я пойду туда в такой поздний час, потом меня самого надо будет разыскивать…

Сайзвэ не понимает.

Послушай, Сайзвэ… Я живу в доме, на котором отмечены название улицы и номер. Его легко найти. Спроси любого… Мапья-стрит? Сюда. Знаешь, что такое Кварталы Холостяков? Огромный концентрационный лагерь с бесчисленными рядами бараков, похожих на железнодорожные вагоны. По шесть дверей в каждом! И за каждой дверью — по двенадцать человек! Ты хочешь, чтобы я тащился туда? Стучал в первую дверь: „Роберт Звелинзима здесь проживает?“ „Нет.“ В следущую: „Роберт здежь?..“ „Вашу мать! мы тут пытаемся уснуть!“ В следущую: „Роберт Звелинзима тут?..“ Да нас просто пошлют куда подальше, парень! Я кладу эту книжку на место, и мы уматываем домой.

МУЖЧИНА. Бунту.

БУНТУ (на полпути к выходу). Ну что?

МУЖЧИНА. Скажи, со мной ты бы так же поступил? Если бы преступники зарезали Сайзвэ и бросили его здесь, ты бы так же оставил его?

Обвиняюще.

Ты бы оставил меня лежать здесь, мокнуть под твоей мочой? Я хочу быть мертвым. Я хочу быть мертвым, потому что тогда, черт возьми, мне ни о чем не надо будет заботиться.

Отворачивается от Бунту. Зрителям.

Добрые люди, что произошло в этом мире? Кто-нибудь о ком-нибудь здесь заботится? Кто-нибудь кому-нибудь нужен? Дружите, я кому-нибудь нужен? Что во мне неправильно? Я человек. Мне даны глаза, чтобы видеть. Мне даны уши, чтобы слушать, когда люди говорят. Мне дана голова, чтобы думать о хороших вещах. Что во мне неправильно?

Начинает снимать с себя одежду.

Посмотрите на меня! Я человек. У меня есть ноги. Я могу бежать с тачкой, полной цемента! Я сильный! Я мужчина! Послушайте! У меня есть жена. У меня есть четверо ребятишек. Сколько он сделал вам детей, леди? (Кивнув на мужчину, сидящего рядом с ней.) Скажите по секрету, он мужчина? Что у него есть, чего нет у меня?..

Бунту, погруженный в глубокую задумчивость, подходит к нему. Расчетная книжка покойника все еще у него в руке.

БУНТУ. Дай мне посмотреть твою книжку.

Сайзвэ не отвечает.

Дай мне свою книжку!

МУЖЧИНА. Ты что, стал полицейским, Бунту?

БУНТУ. Дай мне свою поганую книжку, Сайзвэ!

МУЖЧИНА (вытаскивая ее). На, Бунту. Возьми эту книжку, дружище, почитай внимательно и скажи мне, что в ней говорится обо мне. Сказано ли там, что я человек?

Бунту изучает обе книжки. Сайзвэ снова обращается к зрителям.

Эта чертова книжка!.. Люди!.. Понимаете?.. Нет?.. Куда бы вы ни шли… с вами эта чертова книжка. Вы идете в школу, и она идет. Идете на работу — и она идет. Идете в церковь и молитесь, и поете священные гимны, и она с вами. Идете в больницу и умираете, и ее кладут вам в гроб!

Бунту подбирает одежду Сайзвэ.

БУНТУ. Пойдем.

Дом Бунту. Те же стол и два стула, на один из которых хозяин квартиры грубо швыряет Сайзвэ, продолжающего что-то бормотать, воюя со своей одеждой. Бунту открывает обе расчетные книжки и кладет их рядышком на столе. Он достает бутылек клея, очень осторожно извлекает из каждой книжки фотографии. Мажет их клеем, а затем помещает фотографию Сайзвэ в книжку Роберта, а фотографию Роберта в книжку Сайзвэ, который наблюдает за этой операцией, сначала незаинтересованно, но когда осознает, что натворил Бунту — с возрастающей тревогой. Закончив, Бунту демонстрирует дело своих рук Сайзвэ.