Одесса шутит. От Дерибасовской до Привоза имеем сказать пару слов! - Ривка Апостол-Рабинович

— Восемнадцать? А почему не четырнадцать? Ну хорошо, я даю вам шесть — и идите домой, не мерзните.

Одесса. НЭП. Рабиновича пригласили в ЧК:

— Мы строим социализм, но у нас денежные затруднения, и мы рассчитываем на вас, товарищ Рабинович. Наверняка у вас припрятано золото. Сдайте его.

— Я должен спросить жену.

Приходит назавтра.

— Что сказала ваша жена, товарищ Рабинович?

— Она сказала: «Пусть не строят. У меня тоже нет денег — таки я ведь не строю!»

20–30-е годы, в стране идут первые предвоенные займы.

Одесса. Хаим приходит домой:

— Сара, ты знаешь, я подписался на займ!

— А что такое займ?

— Ну, это государство одолжило у меня деньги.

— Ой, оно такое богатое, а ты такой бедный, зачем ты им дал?

— Понимаешь, они хотят строить социализм, а денег нет.

— Хаим, моя мама всегда говорила: «Нет денег — нечего строить!»

1920-е годы. Объявление на почтамте: «Телеграммы, связанные с поисками пропавшей экспедиции Нобиле, принимаются бесплатно». Рабинович телеграфирует: «Хаим зпт ищи Нобиле тчк Не найдешь зпт приезжай на фиш тчк».

Мойше Рабиновича допрашивают в Одесской ЧК:

— Где вы были в 17-м году?

— В Бердичеве.

— А где вы были в 18-м году?

— В Житомире.

— Мы вас задержим до выяснения всех обстоятельств.

— А можно я вам тоже задам вопрос?

— Пожалуйста.

— А где вы были в 1894 году?

— А почему это вас интересует?

— Ничего, просто так… Тогда в России была эпидемия холеры…

Начало ХХ века, Одесса. В трактир входит огромный биндюжник-еврей и начинает всех угощать, говоря, что жена родила ему сына, который весь в отца: целых 20 фунтов весом. Все его поздравляют, пьянка продолжается.

Через некоторое время он снова заходит в трактир. Хозяйка трактира тетя Соня его спрашивает:

— Ведь это ви отец того мальчика, который весит 20 фунтов? Как он сейчас? Сколько весит?

— Теперь он весит 15 фунтов.

— Что случилось? Мальчик теряет в весе! Он что, заболел?

— Что ви? Просто мы ему недавно сделали обрезание…

Когда в Одессе в очередной раз менялась власть и переименовывали улицы, то был такой бардак, что ты мог уснуть на Розе Люксембург, а проснуться на Иване Бунине.

Одесса. В квартире после ограбления.

— Изя, а шо, ты бандитам отдал всё золото и все деньги?

— Таки да… Они вставили в зад паяльник, на пузо утюг и подключили ток!

— И ты таки сразу отдал?

— А шо, ждать, пока еще и за свет намотает?

— Циля Моисеевна, скажите, вот вы идёте по улице, и вдруг начинается стрельба. И шо же вы будете делать?

— Не знаю.

— Ну как же! Вас что, не учили? Вы таки должны немедленно лечь!

— Ну и времена настали… Шоб женщине лечь в Одессе, теперь обязательно нужно ещё и стрелять?!

— Марик, если альбом маленький, а фотография одна и страшная, то это паспорт.

Советская власть утвердилась в Одессе с февраля 1920 года, когда в город вступили войска кавалерийской бригады Котовского.

С марта 1923 года по октябрь 1939 года в городе находилось управление 6-го стрелкового корпуса, командир корпуса Павел Ефимович Дыбенко, Украинского военного округа Вооружённых Сил Украины и Крыма (март 1923–1925 гг.), с мая 1935 г. Киевского военного округа, с 26 июля 1938 г. Киевского Особого военного округа.

С 26 июля 1938 по ноябрь 1939 года в городе находилось управление Одесской армейской группы Киевского Особого военного округа.

16 сентября 1939 года управление Одесской армейской группы (ОАГ) вошло в состав Украинского фронта. Командующий войсками комдив Ф. А. Парусинов, член Военного совета бригадный комиссар М. Д. Аверин. В сентябре ОАГ переименована в 13-ю армию.

Петька забегает к Василию Ивановичу и кричит:

— Я Колобка зарубил.

— Дурак ты, Петька, это лысый Котовский траншею делал.

Одесса. Первые годы советской власти. Отряд красногвардейцев в буденовках марширует по улице и поет «Интернационал».

Два одессита:

— Что у них за шапки такие с шишаками странные?

— Так это для выхода пару!

— Какого такого пару?

— Слышишь, поют: «Кипит наш разум возмущенный…»?

Галантерейный магазин в Одессе. К продавцу подходит покупатель:

— Товарищ, у вас есть бритвенные лезвия?

— Нет.

Уходит. Другой продавец спрашивает:

— Зачем ты его обманул — у нас же их навалом?

— Он меня «товарищем» назвал — пусть серпом бреется, гад!

Старой актрисе Одесского театра для ускорения присвоения ей звания «народной» предложили вступить в партию. На приеме ее спросили, как она представляет себе коммунизм.

— Всего будет вдоволь: и продуктов, и товаров, и за границу пускать будут… Одним словом, как при царе!

На вопрос анкеты, колебались ли вы в проведении линии партии, Рабинович ответил: «Колебался вместе с линией».

Одесса, в клубе объявили лекцию на тему «Народ и партия едины». Никто не пришел. Через неделю была объявлена лекция «Три вида любви». Народу набилось — тьма тьмущая.

— Существуют три вида любви, — начал лектор. — Первый вид — патологическая любовь. Это нехорошо, и на эту тему говорить не стоит. Второй вид — нормальная любовь. Это вам хорошо известно, об этом тоже не стоит говорить. Остается третий, высший вид любви — любовь народа к партии. Об этом мы и поговорим подробнее.

Одесса, лекция в клубе.

Лектор говорит, что коммунизм уже на горизонте. Ему задают вопрос:

— А что такое горизонт?

— А это воображаемая линия, в которой небо сходится с землей и которая удаляется от нас, когда мы пытаемся к ней приблизиться.

Рабинович из Одессы попал на работу в Кремль, он сидит на Спасской башне и смотрит в даль, чтобы своевременно сигнализировать о приближении коммунизма. Его пытаются переманить американцы — пусть предупреждает о приближении экономических кризисов.

— Нет, — говорит Рабинович, — мне нужна постоянная работа.

— Что такое одесская вобла?

— Это кит, доплывший до коммунизма.

Рабинович, проходя вместе с ноябрьской демонстрацией перед трибунами, поднимает руку и кричит:

— Пламенный привет! Пламенный привет!

— Рабинович, с каких это пор вы их так любите? — тихо спрашивает идущий рядом Абрамович.

— Не могу же я прямо заявить: «Чтоб вы сгорели!»

Конферансье объявляет:

— Выступает квартет имени дружбы народов.

Исполнители: Пилипенко — Украина,

Айрапетян — Армения,

Мусрепов — Узбекистан,

Рабинович — Одесса.

В Одесской школе в советские годы:

— Дети! Бога нету! Давайте все покажем в окошко фигу! Абраша, а почему ты не показываешь фигу?

— Если его нету, то кому ее показывать? А если есть — зачем портить с ним отношения?

30-е годы, в стране сталинские репрессии, за границей идет война в Испании. Одесская семья обсуждает новости на кухне:

— Мотя, ты слышал, вчера Барселону взяли?

— О, это ужасно. А кто был этот Барселона?

— Это город.

— Как, уже берут целыми городами?!

Между прочим, в 1950-е, когда умер товарищ Сталин и его положили рядом с Лениным в Мавзолей, в Одессе ходила такая фраза: «Как в коммунальной квартире. Однако жировка выписана только на одного».

Беседуют два одесских еврея:

— При коммунизме у меня будет свой самолет!

— Зачем тебе самолет?