Матрос Железняков - Илья Амурский

Сильное волнение на море заставило Каспарского по настоянию врачей, сопровождавших раненых, ввести судно в бухту. Опасно было продолжать рейс и по другой причине. Наблюдательные посты заметили недалеко от прибрежной полосы перископ вражеской подводной лодки.

Над городом и морем опустилась густая южная мгла. Железняков бродил по набережной, озабоченный, где провести ночь. Полиция не разрешала безработным спать на бульваре и в приморском парке. И они уходили на ночь далеко за город. Решил направиться туда и Анатолий. Вскоре он оказался вблизи ресторана "Сан-Ремо", окна и стеклянные двери которого были тщательно замаскированы. Из большого зала доносились визг и хохот женщин, пьяные мужские голоса, звон посуды и звуки музыки.

Все кругом лежало во мраке: порт, город, бульвар. Этого требовала военная обстановка. Где-то недалеко в море бродили неприятельские корабли "Бреслау" и "Гебен".

"Залепить бы в этот "Ремо" хотя бы один снарядик!" - со злостью подумал Железняков.

Размышляя обо всем пережитом за день, он шагал все дальше и дальше за город и оказался далеко от гавани. Справа чернело море, а слева тянулись сады с прячущимися в них маленькими деревянными домиками.

Вдруг до слуха Железнякова донеслись звуки рояля из одноэтажного домика с распахнутой дверью на веранде.

Прислонившись к дереву, Анатолий стоял и слушал словно завороженный.

- Руки вверх! - внезапно раздался за его спиной чей-то грубый голос. Ты что здесь делаешь, бродяга?

Рояль тотчас замолк. Двери веранды захлопнулись. Возле Железнякова стояли двое городовых с револьверами в руках.

- Ты что тут делаешь, отвечай! - повторил вопрос один из них.

- Музыку слушаю.

- Ишь ты, музыку слушает! А ну, руки вверх! - прикрикнул другой городовой.

Анатолию пришлось подчиниться. И хотя обыск не дал ничего, а документы оказались в порядке, ему объявили:

- Ты арестован!

- За что?

- Не разговаривать! Марш вперед! - крикнули городовые.

Железняков попал в одну из облав.

По стране бродило свыше миллиона дезертиров, как сообщалось в официальных донесениях главного жандармского управления. И, несмотря на введение царским правительством смертной казни за побег из действующей армии и флота, дезертирство не уменьшалось.

Ночная облава в приморском городе на этот раз преследовала и другие цели. Полицейские производили в порту, на предприятиях и судах "выемку" лиц, подозреваемых в революционной деятельности. В числе прочих были арестованы Железняков и два моряка на транспорте "Принцесса Христиана".

Перед рассветом шторм стал заметно ослабевать. Встревоженный ночным обыском среди команды, Каспарский не мог заснуть. Он поднялся на капитанский мостик и осмотрел горизонт. Да, скоро можно будет покинуть бухту и следовать дальше.

- Дойдем до Одессы без Волгина и Чумака? - спросил Каспарский у механика.

- Не справимся, Александр Янович. На Волгине держалась вся ходовая вахта в кочегарке. А Чумак был главной опорой у меня в машинном отделении, - ответил механик.

- И оба оказались смутьянами, большевиками, черт возьми! Случись это в Одессе, мы не стали бы горевать. А здесь, в этой дыре... Конечно, утром набежит орава безработных, но нам нельзя задерживаться. Пройду-ка я в полицию... - сказал Каспарский и зашагал к сходням.

Через несколько минут он скрылся в предрассветной мгле, направляясь в город.

Железнякова привели в полицейский участок Приморского района. Там было уже много арестованных. Все они находились в подвальном помещении. Оттуда их вызывали поочередно в канцелярию на допрос, после чего одних отправляли в городскую тюрьму, а других награждали крепкими тумаками и выталкивали на улицу.

"А вдруг начнут проверять, действительно ли я служил на пароходах? Могут обнаружить, что паспорт у меня не настоящий... - тревожно думал Анатолий".

Рядом на каменный пол сел человек. Он показался Железнякову знакомым, но Анатолий сразу не мог вспомнить, где встречал его раньше,

- Ищи бродягу в тюрьме, а пьяницу в кабаке, - шутливо сказал незнакомец, обращаясь к Анатолию.

- Но я не пьяница и не бродяга, - резко ответил Железняков.

- Не обижайся, дружище. Давай познакомимся хоть здесь. - И незнакомец протянул ему руку: - Дмитрий Старчук. Вывший машинист эскадренного миноносца "Керчь", а теперь вот безработный. И даже в полицию угодил!

Анатолий наконец вспомнил, как он впервые встретился со Старчуком - на пристани возле несговорчивого усатого контролера.

- Анатолий Викторский, кочегар, - сказал Железняков, отвечая на рукопожатие.

Знакомство с бывалым черноморцем обрадовало Железнякова. Он почувствовал себя уже не таким Одиноким.

- За что тебя приволокли сюда?

- Об этом надо у них спросить, у драконов, - негромко ответил Анатолий.

К ним подошли двое арестованных матросов.

- Прошу прощения, - заговорил матрос с большими, длинными усами. Кажется мне, что это ты приплывал вчера на "Принцессу"?

- А если и так? - хмуро и нехотя ответил Железняков, вспомнив, как враждебно встретили его на судне.

- Да ты не смотри на нас волком, братишка! Держи пять! Прозываюсь Василием Чумаком.

- Волгин. Кочегар, - представился второй и добавил: - А ты молодец, браток, что не оставил без работы старика Непомнящего. Благородно поступил...

На этом разговор их прервался. Загремел железный засов у дверей, и в подвал вошел полицейский.

- Какие здесь с "Принцессы", выходи!

- Пошли, Вася! - сказал Волгин Чумаку. - До счастливой встречи, братухи, - бросил он на прощанье Железнякову и Старчуку.

Снова явился полицейский.

- Викторский! - крикнул он.

Сидевший за деревянной загородкой долговязый полицейский офицер с остроносым желчным лицом громко распекал кого-то по телефону:

- Дурак! Болван! Что не ясно! Арестовать! Доставить сюда немедленно! Швырнув телефонную трубку на рычаг, он уставился воспаленными глазами на Железнякова. - Фамилия?

- Викторский.

- Имя?

- Анатолий...

В этот момент в помещение буквально ворвался Каспарский. Офицер поднялся из-за стола и услужливо открыл дверцу перегородки.

- Проходите, господин Каспарский. Пожалуйста, присаживайтесь. Чем обязан столь неожиданному да еще такому раннему визиту?

Не замечая Железнякова, Каспарский, поздоровавшись с дежурным полицейским, возбужденно заговорил:

- Я буду жаловаться самому главнокомандующему Кавказской армией! Вы задерживаете мой пароход с больными и ранеными! Мне надо срочно везти их в Одессу. Там меня ждет военный груз...

Судя по тому, как разговаривал Каспарский с дежурным, можно было догадаться, что бывший контрабандист не чужой человек в этом учреждении.