Шёпот стрекоз (сборник) - Владимир Янсюкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но были и положительные последствия. Бредов и Кузякин стали неразлучными друзьями. Прикалываться они, конечно, не перестали. Только теперь проделывали это исключительно со своими сверстниками, и приколы их не носили столь кровожадного характера.
Март, 2005 год.
Шёпот стрекоз
1
Будущий дизайнер Ольга Удальцова готовилась к сдаче дипломного проекта. До защиты оставалось полтора месяца, а у неё, как говорится, и конь не валялся. Ольгин руководитель, он же директор Художественного училища, где училась Удальцова, Сергей Петрович Аполлонский, поторапливал свою подопечную, стыдил за медлительность, даже уговаривал. Кому другому в этом случае грозило бы исключение, а тут – вот ведь какая штука! – ждут, надеются. На самом деле всё объяснялось очень просто – Аполлонский верил в искромётный Ольгин талант и понимал, что так уж она устроена: тянет-тянет, а потом возьмёт и выдаст такое, что у всех лютая зависть заиграет в крови. Может, к этому примешивалось ещё что-то, сугубо личное, кто знает…
Ольгина медлительность давно перешла все границы. Она сама отчётливо понимала это и мучилась. Ей самой хотелось поскорее разделаться с этим несчастным дипломом. Она постоянно ощущала невыносимую тяжесть в организме. Словно там сидела какая-то злюка и давила поочерёдно то на сердце, то на печень, то на желудок. Она почти не ела, мало спала. Что будет дальше – никто не знал. Дизайнеров за последние десять лет расплодилось больше, чем Ивановых в России. Среди дизайнеров назревала безработица.
Каждый день на Ольгу накатывал энтузиазм, и она лихорадочно хваталась за карандаш или садилась за компьютер. А часа через два превращалась в испорченную надувную игрушку, из которой постепенно выходил воздух. Руки опускались, к горлу подступала зевота, начинала болеть голова и какая-то необоримая тоска наползала на сердце.
Она перебрала массу всевозможных тем, которые были по-своему интересны и могли бы принести автору популярность. Но, что поделать, ни к одному из них не лежала её душа. Всё казалось надуманным, вымученным или, что ещё хуже, претенциозным и пошлым. Словом, не стоящим внимания настоящего художника. А ведь Ольга считала себя именно художником – так ей подсказывала интуиция.
Аполлонский то сердился, недоумённо пожимая плечами, то сокрушённо качал головой, восклицая: «Ты слишком придирчива к себе, Удальцова! Решись, наконец, на что-нибудь! А там видно будет. У тебя всё впереди, а сейчас главное – диплом! Пойми, никто не ждёт от тебя шедевра, только профессионализм!» Как ни странно, последний довод задевал Ольгу больше всего. Она замахивалась именно на шедевр, её творческое самолюбие требовало совершенства.
Поначалу Ольга паниковала, а потом махнула на всё рукой и забылась в океане равнодушия. А за месяц до назначенного срока, сославшись на семейные обстоятельства, объявила, что и вовсе отказывается от диплома. По крайней мере, в этом году.
Семейные обстоятельства не были выдумкой. В свои двадцать два года Ольга успела выскочить замуж, родить ребёнка, развестись и вновь вскочить в родительское гнездо, которое к тому времени тоже было на грани разорения. И оно разорилось. Ольгина мать, давно готовая к этому, особенно не переживала. Или не показывала вида.
Параллельно семейным передрягам Ольга училась на дизайнера – мама посоветовала – денежно и престижно. Ради такого случая она даже пошла на жертву: возложив финансирование учёбы на плечи бывшего мужа, оставила небезынтересную работу на телевидении и стала терпеливо ухаживать за внучкой. И потому неожиданный отказ дочери от диплома не только огорчил её, но и оскорбил.
– Оля, ты меня убиваешь! – сказала мама, хватаясь за сердце.
– Мама, не дёргайся. Всё под контролем, – иронизировала дочь.
– Что значит, «не дергайся»?! Ты с кем разговариваешь?!
– А что я такого сказала?.. Ну, прости. Просто я не знаю, что делать. У меня ничего не получается. У меня нет подходящей темы. Я – бездарь, наконец!
Мама сделала круглые глаза и пошла в наступление.
– Вот так новости! Как это может быть?! Ты же ведь не шалберничала все эти четыре года! И вдруг… нет темы! Фантастика! У тебя были такие чудесные курсовые! Особенно мне нравилось оформление летнего кафе на морском берегу. Там всё у тебя пело, сверкало! А какие ты сочинила витражи, с ума сойти! Да если б такое кафе построили на самом деле, я б туда каждый день ходила! Да нет! Я просто не выходила бы оттуда! Сидела бы целый день в сказке! И вот тебе, здрасьте, приехали! У неё, видите ли, нет подходящей темы! Чушь! Лентяйка! – мать повысила голос, в ней закипало раздражение. – Скажи мне, а для чего я бросила работу?! Для чего я поперёк своим желаниям сидела с твоим ребёнком?! Нет, я буду «дёргаться», пока ты не устроишь свою судьбу!
– Мама…
– И слушать не хочу! Сдавай диплом и ищи работу по специальности!
– Начинается, – простонала Ольга.
– Что начинается?!
– А к чему этот разнос? Сколько можно перемалывать одно и тоже! Надоело!
– Оля! А мне надоели твои выкрутасы! Это что же получается, вся учёба – коту под хвост?!
У Ольги вмиг повлажнели глаза. Мама тут же переменила тактику. Она подошла к дочери, обняла за плечи.
– Да что с тобой, милая? Ты думаешь, я не вижу? По ночам не спишь, смотришь в окно…
Ольга резко отстранилась.
– Ты ещё скажи, что я никудышняя мать! Забросила ребёнка и тэдэ и тэпэ!
– Не скажу. Не наговаривай на себя. Во-первых, мать ты замечательная. Всё успеваешь. И ребёнок тебя не забывает. Здесь у меня нет претензий. А во-вторых, я сама тебя вытолкала учиться. В твоём случае обязательно нужно иметь профессию! И непременно востребованную!
– Что значит, в моём случае?
– Ну… ты понимаешь, о чём я… Я хотела сказать – тебе лучше ни от кого не зависеть, вот!
– С независимостью у меня, кажется, всё в порядке. Иду по твоим стопам. Скажи честно, папа именно из-за этого…
– Сейчас речь не обо мне! – резко оборвала мама, поджав нижнюю губу.
– Прости. А когда это я смотрела в окно?
– Было, было. Да и в другое время до тебя не достучишься. По несколько раз приходится один и тот же вопрос задавать. Доча, ты здорова?
– Здорова я, мама! Здорова, как корова!
– Тогда что же тебя тревожит?.. А!.. Понимаю – влюбилась!
Ольга фыркнула.
– Скажешь тоже! Я думаю, мама! Я имею право думать?
– О чём же ты думаешь?
– Об этом дурацком дипломе! Вот о чём. Ты довольна?
– Ну, почему же дурацком…
– А потому – всё, что я ни делаю, никому не интересно! Кроме тебя и… нашего директора. Всё это туфта ивановна! Прошлый век, как говорит мой приятель.
– Тише, Ксюшу разбудишь. Вот что я тебе скажу, дорогая, от таких приятелей надо держаться подальше. Просто он тебе завидует.
– Не смеши.
– Да-да! Это распространённая болезнь. Причём, заразная и не лечится.
Ольга распахнула окно и, выставив руки наружу, проговорила тихо:
– Вот превращусь в стрекозку и улечу от вас навсегда…
Мама всхлипнула, на что Ольга, повернувшись к ней, сказала с виноватой улыбкой:
– Ладно, успокойся. Пока посижу дома, если не возражаешь. А там… найду себе какую-нибудь работёнку. И всё. Я так устала, мам… Давай закончим этот разговор. Я спать хочу.
Мама тяжко вздохнула и молча вышла из комнаты.
Утром следующего дня Ольга отправилась в училище, чтобы забрать документы. Но встретила неумолимое сопротивление Аполлонского. Он заперся с Ольгой у себя в кабинете и два с лишним часа толковал о бессмысленности её поступка. Он говорил, что глупо из-за какого-то – пусть творческого! – гонора, отрекаться от своего дарования; что это не тот случай, когда надо выказывать характер, тем более, он скорее скажется в обратном – если она захочет преодолеть внутреннюю неразбериху и завершить обучение, как и полагается, защитой диплома. А в конце своего горячего монолога, который Ольга ни разу не прервала ни единым звуком, Аполлонский встал перед ней на колени. Глаза Ольги ожили, потеплели…
И вот тут-то он преподнёс ей сюрприз.
– По известной причине, я не хотел вам сразу говорить об этом, уважаемая Ольга Николаевна, – официозно начал Аполлонский вторую часть своего монолога, немного волнуясь и изобразив некоторую торжественность на лице. – На наше счастье – я имею в виду Художественное училище – судьба к нам… благоволит! Вчера вечером мне позвонил сам… господин Добровольский! Вам это имя о чём-то говорит?
– Абсолютно ни о чём, – отрезала Ольга, даже не пытаясь вникнуть в сказанное Аполлонским.
– Удальцова! Не дури! – театрально возмутился Аполлонский. – Это президент всемирно известной строительной компании! К тому же – наш спонсор!
– Ну и что?
