Долина кукол - Жаклин Сьюзан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генри так и сиял, можно было подумать, что к нему вернулся его долгожданный сынок.
– Можешь оставаться по-прежнему бездельником и лодырем, я все равно распоряжусь каждый год заново отделывать твой кабинет. Все, переходим к делам! Энн, Лайону нужна квартира, и, пока он ее не найдет, он поживет у меня.
Видя ее недоумение, Генри пояснил:
– Вы не поверите! Я так и не смог снять для него гостиницу!
Ее это ничуть не удивило, но было непонятно, при чем тут она.
– Я хочу, чтобы вы подыскали ему квартиру, – сказал Генри.
– Вы хотите, чтобы этим занялась я?
– Конечно, у вас все непременно получится, – убеждал ее Генри. – Это и есть «быть не просто секретаршей».
На этот раз смех Лайона прозвучал вполне искренне.
– Да она просто красавица, Генри! Все точно так, как ты описывал, но она же тебе не фокусник Гудини. – Лайон подмигнул Энн. – Наш Генри ведет жизнь отшельника. Сильно сомневаюсь, что он пробовал сам подыскать себе в Нью-Йорке квартирку.
Генри отрицательно покачал головой:
– Послушай, милый, девушка, стоящая перед тобой, приехала сюда всего два месяца назад и не смогла бы отличить Седьмую авеню от Бродвея. Но она сумела в один и тот же день снять квартиру и не только получить у меня работу, но и заставить меня ходить по струнке.
– Но вряд ли мой маленький закуток можно назвать квартирой…
Прямой взгляд Лайона привел ее в замешательство.
– Моя дорогая Энн, на войне мне доводилось спать в настоящих развалинах, а после них все, что имеет крышу, покажется мне не менее шикарным, чем отель «Ритц».
– Ну, Энн, придумайте что-нибудь, – убеждал ее Генри. – Попробуйте поискать в Ист-Сайде. Ему нужна меблированная квартира c гостиной, спальней, ванной и кухней. Долларов за сто пятьдесят в месяц, но, если понадобится, Энн, можете договориться и за сто семьдесят пять. Начинайте искать сегодня же, прямо сейчас. Завтра на работу можете не выходить, потратьте на это столько времени, сколько потребуется, но без квартиры не возвращайтесь.
– Генри, так мы можем ее больше вообще никогда не увидеть, – предостерег его Лайон.
– Я ставлю на Энн. Она наверняка что-нибудь сообразит.
Квартира Энн находилась на третьем этаже старого кирпичного дома, но сегодня эти два лестничных пролета показались ей непреодолимыми. Стоя внизу у входа, Энн медленно перебирала события прошедшего дня. Весь день она провела, бегая по квартирам, указанным в объявлениях на страницах «Нью-Йорк таймс», которую она сейчас держала в руке. Но напрасны были ее усилия, все квартиры оказались уже заняты. Ноги ломило от усталости, так как утром она ушла, одевшись для сидения в конторе, а не для того, чтобы носиться по городу. Завтра она отправится пораньше и обязательно в туфлях без каблуков.
Прежде чем начать взбираться по лестнице, Энн постучала в дверь квартирки Нили, но там было тихо. Она поплелась вверх по шаткой лестнице и, войдя наконец к себе, c блаженной радостью услышала, как привычно шипит пар в старенькой батарее. Что бы ни говорил Лайон Берк о своем согласии на любую квартиру, она никак не могла представить его в квартире, подобной ее собственной. Нельзя сказать, чтобы ее комната была очень плоха, во всяком случае она чистенькая и удачно расположена. Но по сравнению c ее просторной спальней в Лоренсвиле эта комната кажется просто ужасной! Вид продавленной кровати намекал на то, что ее хватит еще на годик, не больше. Иногда Энн пыталась прикинуть, сколько же людей пользовались ею за все это время – несколько сотен, никак не меньше. Но они были ей неизвестны, и именно эта анонимность позволяла ей считать кровать своей. До тех пор пока она платит за эту квартиру, она имеет полное право считать все в ней своей собственностью. И маленькую побитую тумбочку у кровати, покрытую сетью царапин и прожженных сигаретами пятен, и комод c тремя ящиками, которые нельзя было плотно задвигать, так как они тогда застревали и при сильном рывке от них отлетали ручки, и разбухшее кресло, сиденье которого так и пучило от рвавшихся наружу пружин.
Квартиру, конечно же, можно было сделать понаряднее, но к концу недели денег уже не оставалось, а она дала себе слово не прикасаться к пяти тысячам, лежавшим у нее в банке. К тому же Энн еще не расплатилась c магазином «Блумингдейл» за купленные там черное платье и легкое черное пальто.
Услышав стук в дверь, Энн крикнула, не поворачивая головы:
– Я дома!
Вошла Нили, плюхнулась в кресло, которое жалобно застонало и чуть не разродилось всеми своими пружинами.
– А зачем тебе объявления в «Таймс»? Ты что, собираешься переезжать?
Услышав от Энн рассказ о том, какую задачу ей задали, Нили громко расхохоталась:
– А балкон во всю стену да еще четыре кабинета ему не надо?
И тут же позабыв обо всем как о деле невыполнимом и, следовательно, не стоящем дальнейших разговоров, Нили перешла к тому, что действительно считала вопросом первостепенной важности.
– Энн, так удалось сегодня поговорить об этом?
«Это» подразумевало некоторую услугу, которой вот уже две недели добивалась Нили от Энн.
– Нили, ну послушай, мне это не очень удобно! Особенно сегодня… в день возвращения Лайона Берка.
– Но нам во что бы то ни стало надо попасть в программу «Все звезды». Совершенно не могу понять почему, но Хелен Лоусон понравился наш номер. Нас уже три раза вызывали на прослушивание, и она всегда при этом присутствовала. И если Генри замолвит за нас словечко, дело в шляпе.
«Мы» включало саму Нили и еще двух парней, выступавших c нею в одном номере. Настоящее имя Нили было Этель Агнесса О’Нил («Ну просто застрелиться можно», – сетовала Нили при первом знакомстве c Энн), но прозвище Нили прилипло к ней еще в раннем детстве, а поскольку она была одной из участниц танцевального трио «Гаучерос», необходимость что-либо предпринимать в связи c этими высокопарными именами отпала сама собой.
Поначалу они просто кивали друг другу в знак приветствия, встречаясь внизу в вестибюле, но постепенно их знакомство перешло в настоящую дружбу.
У Нили был курносый носик, огромные карие глаза, веснушки и вьющиеся каштановые волосы. Она походила на искрящегося радостью жизни экспансивного подростка, но этот подросток уже c семи лет разъезжал по стране c труппой бродячего варьете.
Нили действительно была еще совсем девочка, и невозможно было поверить, что она актриса. Но однажды вечером Нили
