Корела и Русь - Светлана Кочкуркина

Таким образом, при крайней опасности население Северо-Западного Приладожья пряталось на естественных труднодоступных возвышенностях с обрывистыми склонами, дополнив и завершив созданное природой некоторыми вспомогательными укреплениями из камней. Конечно, существовала и такая форма поселения, как открытые селища, но пока они слабо изучены.

Рис. 9. Вещи из кладов Корельской земли (гривна, подвески, подковообразные фибулы, сюкерё).

Напряженная обстановка в Северо-Западном Приладожье в XII–XIV вв. привела к сокрытию ценностей: их безопаснее было доверить земле, чем держать при себе. А открытие кладов происходило случайно в процессе хозяйственных работ. Кладов с серебряными вещами и их обломками на этой территории найдено четыре. Монет в них нет.

У древних карел по краям полей встречались культовые камни. Появление таких «жертвенных камней» связывают с культом плодородия, с обрядом поклонения усопшему.6 Обряды и верования корелы, ее религиозные представления, обычаи и некоторые другие стороны духовной жизни раскрываются на материалах могильников.

НРАВЫ, ОБЫЧАИ, РЕЛИГИЯ

Никогда, сыны земные,

Никогда в теченье жизни

Не обидьте невиновных,

Зла не делайте невинным,

Чтоб не видеть вам возмездья,

В сумрачных жилищах Туони!

Там одним виновным место,

Там одним порочным ложе:

Под горячими камнями,

Под пылающим утесом

И под сотканным покровом

Из червей и змей подземных.

(16: 401–412)

Погребальные памятники корелы располагаются на южных склонах песчаных пригорков, на участках, пригодных для земледелия, обычно у воды. Закономерности в расположении могил не обнаружено. Может быть, в древности они как-то отмечались, но сейчас уже нельзя восстановить их первоначальный внешний вид.

Хоронили умерших по обряду трупоположения, в основном укладывали на спину, головой на север с отклонением к западу или востоку, хотя встречается и другая ориентировка. Могилы были глубокими (около 1 м). Умершего одевали в праздничную одежду и, как правило, помещали в деревянный сруб с дощатым настилом, покрытым шкурами животных. Сверху его накрывали либо берестой, либо дощатой крышкой. Для путешествия в потусторонний мир покойника снабжали теми вещами, которыми он пользовался при жизни. Если это была женщина, то помимо разнообразных украшений в могилу клали бытовой и сельскохозяйственный инвентарь (горшки, серпы, пряслица и т. д.), если мужчина, то при нем непременно находились предметы вооружения: в могилах побогаче — меч, наконечники копий и стрел, топор; победнее — топор. У древних карел существовал культ предков. Поминальные обряды совершались у могилы. В жертву приносились

лошадь или собака, овца или корова (в зависимости от благосостояния умершего). Остатки таких пиршеств, кости от съеденных животных и птиц, складывались в посуду и ставились у могилы.

Рис. 10. Вещи из женского погребения Кекомяки-6 (в центре — медальон с изображением Марии Оранты).

По представлениям корелы, умерший, отправляясь в последний путь, менял только свое жилище. Ближайшие параллели древнекарельским могильникам обнаруживаются на северокарельских кладбищах. Еще в недавнее время это были срубы, внешним видом напоминающие постройки карел, с двускатной крышей и окошечком в головах, чтобы покойный мог наблюдать за делами живых. Часто под одним срубом находились могилы нескольких близких родственников. Как видим, между карельскими кладбищами, разделенными несколькими веками, сохранились некоторые общие черты.

В массе своей карелы оставались язычниками, хотя влияние христианства в XIV в., особенно в районах, близких к культурным и административным центрам того времени, было значительным. Известную роль в консервации дохристианских верований сыграло то обстоятельство, что для корелы восприятие богослужения и чтение церковных книг затруднялись незнанием языка, к тому же, как хорошо было подмечено,1 язычество являлось известной гарантией независимости. Недовольство церковью в последующие века вызывалось феодальным гнетом монастырей, которым принадлежала большая часть земель.

Религиозные вопросы осложнялись политическими. Швецию очень беспокоило усиление новгородского влияния на Карельском перешейке, а Новгород во что бы то ни стало стремился нейтрализовать шведский экспансионизм, приостановить распространение католицизма (известно, что в средневековье любое насилие подавалось под религиозными лозунгами). В 1227 г. князь Ярослав Всеволодович провел принудительное крещение корелы. Вот как об этом сообщает летопись: «Послав крести множество корел, мало не все люди». Однако западных претендентов на чужие земли это не остудило. В 50-е гг. XIII в. папа Александр IV писал архиепископу Упсалы о необходимости крестового похода на корелу. В 1255 г. архиепископ Риги получил разрешение от папы направить епископа к язычникам — води, ижоре и кореле, которые якобы только и ждут принятия новой веры.

Инициатива внедрения христианства в широкие народные массы принадлежала господствующему классу. С одной стороны, введение христианства сыграло прогрессивную роль в бурном поступательном развитии феодализма, в приобщении корелы к высокоразвитой русской культуре, а с другой — способствовало формированию феодально-зависимого населения. Религиозные догмы жестко регламентировали все стороны жизни общества в целом и человека в отдельности, закрепляли в сознании людей извечность классового общества и эксплуатации, требовали беспрекословного подчинения, формировали рабскую психологию у рядового населения.

Влияние православной веры испытали западные соседи корелы: в финском языке известны славянские, связанные с христианством слова: risti — «крест», skiitta — «скит», pappi. — «поп». Опорой Новгорода в укреплении христианской веры были возникшие в XIV в. Валаамский и Коне-вецкий монастыри.

Рис. 11. Вещи из мужского погребения Суотниэми-1.

Естественно, что за короткий срок язычество искоренить невозможно и после похода Ярослава Всеволодовича рядовая часть населения оставалась языческой. Доказательства? Пожалуйста. В Новгороде в слое середины XIII в. найдена редкая берестяная грамота. Написана она небрежным и своеобразным почерком на карельском языке. Грамота на 600 лет старше всех известных карельских текстов. Использован при этом русский алфавит, что неудивительно: тесные контакты с русским населением привели к знакомству с его письменностью. А содержит грамота языческое заклинание:

Божья стрела (молния) десять имен твоих. Стрела та она принадлежит богу. Бог судный направляет.3

И в XVI в. архиепископ Макарий был озабочен живучестью язычества у чуди. А финляндский епископ М. Агрикола обличал корелу (главная причина безудержной критики заключалась в ориентации корелы на Новгород, а вовсе не в язычестве, как может показаться на первый взгляд), приписывая ей главные «языческие мерзости».4 В борьбе христианства и язычества возникали совместные формы существования и приспособляемости. Особенно данная ситуация характерна для нашего Севера. В фольк-лорно-эпических произведениях под влиянием христианства появляются самостоятельные жанры с новыми, в какой-то степени атеистическими народными героями. Например, Вяйнямёйнен под влиянием христианско-языческого мировоззрения превращается из героя в свою противоположность. В конце концов к XIX в., по образному выражению финляндского исследователя, борьба попа и знахаря закончилась взаимным поражением

ЛОКАЛЬНЫЕ ГРУППЫ КОРЕЛЫ

Ведь обширен берег Суоми,

Широки пределы Саво.

(35:351–352)

До сих пор вызывает споры включение средневековых памятников района Саво Юго-Восточной Финляндии в ареал древнекарельских племен. По традиционно установившемуся мнению, могильники, расположенные по берегам Миккельских озер, представляют собой ответвление ладожско-карельской культуры. Эта точка зрения видоизменилась в связи с раскопками в 30-е гг. могильников Кююхкюля и Мойсио, которые по ряду признаков близки западно-финским. Отсюда следовал вывод, что район Миккели вначале был освоен выходцами из Западной Финляндии, а заселение его корелой произошло несколько позднее. У некоторых исследователей появилась тенденция близость памятников Карельского перешейка и Юго-Восточной Финляндии объяснять не этническим родством, а культурным заимствованием. Если раньше в основном искали сходство между памятниками, то в настоящее время акцентируется внимание на их различиях. Теперь уже делается вывод, что жителями Саво были не древние карелы, а хяме, попавшие под влияние карельской культуры.