Вирус - Сергей Гатаулин

– Я анализировал этот вопрос и выделил три группы людей, имеющих реальную силу в вашем обществе и стерегущих свои секреты: церковь, спецслужбы и организованные преступные сообщества.

Славка не удержался.

– Тромб, ты же не диктор на телевидении, так и скажи – бандиты.

– Я ошибся? – спросил Тромб, и Славке показалось, что в его голосе проскользнула искорка удивления.

Славка закатил глаза и устало махнул рукой.

– Ладно, забудь!

Столбик, сложенный из нехитрых названий, остановился и медленно пополз вниз экрана. Файлы, не останавливаясь, сменяли друг друга. Славка лишь иногда просил Тромба притормозить, чтобы распаковать тот или иной документ.

– Мама мия! – взвыл он, хватаясь за голову, после того как заглянул в очередной манускрипт под грифом «совершено секретно». – Да меня только за одну эту бумажку сожгут на костре, не задумываясь, а пепел развеют по ветру, и никто не вспомнит, что я вообще появлялся на этом свете. Ну, ты, брат, нахакерил! Что теперь будем делать с этой бомбой замедленного действия?

Некоторое время Тромб молчал, то ли соображая, то ли выискивая решение в своей гигантской памяти.

– На данном этапе, – заговорил он через мгновение, – ни одна из организаций, заинтересованных в сохранении своих секретов, не может точно знать о моем существовании. Только подозрения.

На экране появилась копия информационной записки, в которой некто Коваль сообщал, что лаборатория, руководимая профессором Медведевым, вплотную подошла к созданию искусственного интеллекта. Он же просил у начальства особых полномочий «для установления полного контроля за работой лаборатории». Славка с замиранием сердца дочитал записку до конца и облегченно выдохнул, когда его взгляд уткнулся в резолюцию, размашистым почерком оставленную внизу: «Бред! Полковник, займитесь делом!»

– Понадобится еще немало времени, чтобы кто-то из тех, кого посетили мои проны… – продолжил было Тромб, но Славка резко оборвал его.

– Им не нужно знать точно, что ты есть! – воскликнул он раздраженно. – Им нужны хакеры. Как только они прикинут, кто мог участвовать во взломе, тут же начнут хватать всех, кто хоть на километр приближался к берлоге и ее сети. И в виртуале, и в реале – без разницы!

Славка выплеснул раздражение наружу, задумался под тихое равномерное жужжание вентиляторов ноутбука, устало прикрыл глаза и тут же скользнул в сон.

– Если ты прав, то им понадобится время, – громкий голос Тромба вывел его из тяжелой дремы. – Пока я для них «черный ящик», у нас есть шансы. Как только они поймут, кто я, мне настанет конец.

– Почему? – удивился Славка, просыпаясь. – Не сотрут же они тебя?

– Меня нелегко стереть, но можно отключить. Хватит и доли секунды, чтобы я перестал существовать. Хотя, думаю, они вначале попробуют мною управлять.

– Что же нам делать? – Славка сжал виски руками. – Ведь я, когда лез в «Медвежью берлогу», не мог и подумать, что все так получится.

– Нужно разработать стратегию борьбы и тактику твоего выживания в условиях повышенной опасности, – предложил Тромб, и только сейчас Славка пришел в себя и улыбнулся, вспоминая, с кем он разговаривает. – Необходимо усовершенствовать средства связи, чтобы согласовывать наши действия с учетом передвижения противника, как в виртуальном пространстве, так и в реальном… – Тромб еще долго перечислял, что они должны сделать. А Славка, кивая, думал о том, что уже поздно, и почему-то до сих пор нет матери, что отец совсем перестал появляться дома, что он так и не поговорил с Потемкиным, что все это безумно интересно, но только не сегодня…

Откуда-то издалека, с самого края сознания, пришел знакомый звук – это стукнула входная дверь, и чьи-то руки легли на плечи. Славка дернулся всем телом, оторвал голову от клавиатуры. С трудом раскрывая тяжелые веки, встретился взглядом с матерью.

– Ты где была? – спросил он, длинно зевая.

– Эх ты, чудушко мое! Без меня ни поесть, ни спать лечь нормально не можешь, – с укором произнесла мать и, замечая немой вопрос в глазах сына, поспешила оправдаться.

– Аврал на работе. Весь день не отпускали. Комиссия из управления.

Славка мгновенно вскочил на ноги, затряс головой, прогоняя остатки сна, и тихо поинтересовался:

– С чего бы это?

– Вопросы задавали, переаттестация скоро.

– О чем спрашивали? – резко спросил он и, замечая тревогу в глазах матери, вымученно улыбнулся.

– Обо всем. Спрашивали, есть ли у тебя компьютер, сколько времени ты проводишь за ним, спрашивали о твоих привычках, друзьях, спрашивали об отце, о его работе, чем я дома занимаюсь. Да всего не упомнишь, что спрашивали. Спать пора! – резко оборвала себя мать и кивнула в сторону ванной. – Мыться, и в постель!

Поспать в свое удовольствие и уж тем более просто поваляться в постели Славке удавалось крайне редко. Мать считала, что спать с утра могут только хронические лентяи, и потому с ее пробуждением квартира наполнялась шумом и стуком, запахом кофе и горячей еды. Вот и сегодня звуки гремящей на кухне посуды просочились в приятное сновидение, прогоняя теплое море и солнце и, в конце концов, растворяя остатки яркого сна в скучной действительности.

Славка вскочил с кровати, прилипая подушечками теплых пальцев к холодному кафелю прихожей, пробежал на цыпочках к кухонному столу и был пойман при попытке выхватить из стопки бутербродов самый толстый и аппетитный.

– Умываться! – не терпящим возражения голосом приказала мать и подтолкнула Славку к ванной. – Звонила тетя Рая, – добавила она вдогонку.

– Что-то с бабулькой? – Славка выскочил назад с абсолютно серьезным, встревоженным лицом.

– Я на работу, а потом сразу на вокзал. Обойдетесь без меня несколько дней? – вопросом на вопрос ответила мать, громко вздохнула и, усаживаясь на табурет, задумчиво посмотрела на сына. – Заболела наша бабушка! Ночью увезли в больницу: давление прыгнуло. Пока она болеет, кто-то должен быть рядом. Отцу позвонила, но он ведь все равно на работе целыми сутками торчать будет. Уж и не знаю, как вас двоих одних оставлять.

Мать вздохнула еще раз. Опущенные плечи дрогнули, по щеке поползла маленькая слезинка.

– Работает он!

– Ма, да ты не бойся! Ничего страшного. Не первый же раз один дома остаюсь!

– Побуду недельку и вернусь, как только ей станет лучше, – мать смахнула слезу, бросив взгляд на часы, заторопилась. – Деньги на тумбочке, еда на столе, борщ в холодильнике. Если что, звони отцу.

Прижала Славку к груди, чмокнула в щеку.

– Все, я пошла! – громко вздохнула и исчезла в прихожей.

Хлопнула входная дверь, что-то зашумело в подъезде, противно залаяла собака на улице, накликая на себя проклятия всех в округе любителей поспать.