Закон подлости - Екатерина Риз

– Спасибо, успокоила, – сказала тогда Маша подруге. – А я-то совсем из-за другого переживала. Что улиток подадут, а я их есть не умею.

Напоминание о любимом для девушек фильме, немного разрядило обстановку, посмеялись. После чего Наташа сказала:

– Главное, чтобы Стасик в тебе души не чаял. А ночная кукушка, сама знаешь, на всё способна.

Маша головой покачала и заявила:

– Не хочу об этом думать. Потому что всё будет хорошо.

– Обязательно, – поддакнула Наташа. Вот и Стас сейчас её за коленку тронул и сказал, отвлекая Машу от её мыслей:

– Не волнуйся ты так.

Хорошо ему говорить, это ведь она в его дом едет, а не наоборот. Хотя, даже если бы было наоборот, Стас бы вряд ли сильно нервничал. Он ведь Стас Тихонов.

Дом показался Маше огромным. Они только въехали в ворота, свернули на подъездную дорожку, и светлый особняк (Маша была уверена, что это и есть особняк, как ещё можно назвать дом с настоящими колоннами?) предстал во всей красе. Большие окна, кованые балкончики, парадное крыльцо и аккуратная веранда с плетёной мебелью. Вокруг дома идеальный газон, изобилие клумб с цветами. Даже прудик, живописно поросший ряской, а неподалёку скамейки для отдыха и размышлений о насущном. Но точно не о проблемах. Глядя на окружавшую её удобную красоту, Маша не могла представить, что за проблемы могут быть у людей, живущих в таком месте. По её мнению, это вершина того, что человек может добиться в жизни. У тебя могут быть автомобили, яхты, счета в банках, но должно быть место, куда тебе хочется вернуться, и где ты можешь отдохнуть душой. Вот такое место.

– Как тебе дом? – спросил Стас, обойдя автомобиль и приблизившись к Маше. Обнял её за плечи.

Она попыталась справиться с собой, а все свои мысли и видимые эмоции запрятать подальше. Бурно восторгаться она точно не станет, даже при Стасе. Она сюда не ради дома и его стоимости приехала. Поэтому лишь кивнула и мило улыбнулась.

– Очень красиво. И дом, и сад.

– Садом мама занимается. Любит она… свои цветочки. Ладно, пойдём в дом.

– Стас, они ждут только нас?

– Насколько я знаю, да.

Платье идеально, причёска тоже. Туфли Маша выпросила у Наташки, они были совсем новые и стоили безумных денег. Наташка для себя любимой с повышения разорилась, заявила, что необходимо соответствовать новой должности. Туфли были немного велики, и поэтому Маша судорожно хваталась за руку Стаса, боясь подвернуть ногу. Он думал, что это всё от того же волнения, но в этом случае, Машу заблуждение любимого устраивало.

На пороге дома их никто не встречал. Хотя, подходя к высоким дубовым дверям, Маша почти поверила в то, что их поприветствует дворецкий или камердинер. В ливрее. Но ничего подобного, Стас просто толкнул дверь, и та распахнулась. Они вошли в дом.

– И всё-таки мы не одни, – сказал он. Маша осматривалась, и не сразу заметила женщину, что появилась в коридоре. А та уже направлялась к ним, и улыбка её становилась всё радушнее. Конечно, можно было бы понадеяться, что это и есть Анна Александровна, мать Стаса. Но Маша знала, что это не она. Во-первых, она видела её фото в газете, и не раз, а во-вторых, эта женщина была немного старше и одета очень скромно. Лет пятидесяти, с аккуратным комельком на затылке, в простой хлопковой юбке практически до пят и такой же непримечательной трикотажной кофточке, с длинным рукавом, несмотря на достаточно жаркий день. Но глаза ясные и улыбка приятная и приветливая. Она подошла, с любопытством взглянула на Машу, но тут же протянула руки к Стасу, в желании того обнять. Тот наклонился с высоты своего роста, поцеловал женщину в щёку. Посмеялся.

– Люся, и тебя призвали. Мама вызвала?

– Не говори глупостей.

Женщина его расцеловала, потрепала по щеке с явной любовью и теплом, и после этого повернулась к Маше. Но не разглядывала, не оценивала, просто смотрела с улыбкой. Затем руку протянула, коснулась Машиного плеча.

– Значит, невесту привёл. Наконец-то. Меня зовут Людмила. Но все зовут меня Люсей. И ты можешь звать, я не обижусь. Я Стасу тётя… дальняя.

Стас хохотнул, обнял тётку за плечи.

– Очень дальняя, – покивал он. – Настолько, что никто уже и не помнит, кем вы с отцом друг другу приходитесь.

– Снова глупости говоришь, Стас. Все отлично помнят. – Она кинула на Машу взгляд. – Просто это уже неважно. А как тебя зовут?

Вдруг стало понятно, что она улыбается и молчит, слушает, и, наверное, выглядит при этом довольно глупо.

Маша поторопилась исправиться.

– Маша. Меня зовут Маша. Мне очень приятно.

– Замечательное имя. И девушка замечательная. Пойдёмте. Вас в гостиной ждут. Дима уже весь изворчался, обеда требует.

– И этот здесь?

– Стас, это важный день для семьи. Ты невесту в дом привёл.

Стас спорить не стал, посмеялся, а Машу снова взял за руку. Они направились следом за Люсей, а Маша даже оглядываться по сторонам перестала. У неё пересохло во рту, и сердце сделало несколько головокружительных скачков.

– Родители, почему вы не встречаете нас с хлебом и солью? Или как это делается по правилам?

Маша дёрнула Стаса за руку, когда тот в полный голос вопросил, явно бахвалясь, но в данный момент это могло сыграть с ними злую шутку.

Они как раз вошли в гостиную, остановились, и Маша, после лёгкого замешательства, поторопилась улыбнуться, увидев перед собой чету Тихоновых.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

Анна Александровна, не стесняясь, к ней приглядывалась. Кажется, даже на сына не посмотрела, всё внимание было обращено к Маше. И на платье мать Стаса совсем не смотрела. Платье – это последнее, что её интересовало. Она внимательно вглядывалась в Машино лицо, и той показалось, что эта минута никогда не кончится, что Анна Александровна никогда ей не улыбнётся, хотя бы вынуждено, чтобы сгладить напряжённость. А напряжение в ней было, несмотря на внешнее спокойствие. Единственный сын привёл в дом будущую жену, и оставаться равнодушным никто не собирался.

– Мама, перестань пытать Машу взглядом, она сбежит.

– Я же не сбежал, – возразил мужской голос, и Маша бросила в ту сторону короткий взгляд. Борис Николаевич Тихонов, видный предприниматель в регионе, сидел на подлокотнике дивана, пил коньяк из пузатого бокала и наблюдал за происходящим со сдержанным весельем. Высокий, подтянутый, несмотря на возраст, только в темных волосах заметная проседь. В его глазах не было подозрительности и пристального внимания, он, кажется, относился к тому факту, что сын собрался жениться, куда проще, чем жена. И даже бокалом тому отсалютовал.

– Боря, ты нашёл время, – шикнула на него Люся. Она единственная, кто суетился вокруг накрытого стола, но продолжала наблюдать и прислушиваться. А с Машей, наконец, официально знакомились. За руку, с улыбками, она старалась быть милой и простой. Стас расписывал родителям, какая она замечательная, его никто не перебивал, а ей было неловко. Особого радушия не чувствовалось. По крайней мере, Маша и Анна Александровна ощущали настороженность, хотя все остальные старались вести себя легко и непринуждённо.

Маше предложили присесть, она села на диван, а Стас устроился рядом. За руку её взял. На какое-то короткое время повисло молчание, Анна Александровна к ним присматривалась, не могла, по всей видимости, с собой справиться, а все остальные наблюдали за её реакцией. Но Борис Николаевич быстро сдался и даже рассмеялся.

– Если честно, никогда не представлял себе этот момент. Когда сын в дом невесту приведёт. И теперь самому на себя странно. Нюта, ты хорошо себя чувствуешь?

Анна Александровна вопрос мужа проигнорировала и вместо ответа поинтересовалась у молодых:

– Вы всерьёз решили со свадьбой?

Маша взглянула на Стаса, а тот кивнул.

– Да, мам, всерьёз. Но ты ведь сама хотела, чтобы я женился.

– Я хотела, чтобы ты нашёл свою девушку.

– Я нашёл.

На Машу устремился проницательный взгляд голубых глаз.

– Да, конечно. И я буду рада, если это на самом деле так.

– Кто об этом может знать, Аня? Вот когда мы с тобой женились, что родители знали? Да и мы с тобой тоже. Люся, я ведь прав?

– Бог рассудит, Боря.

– Вот и я о том же.

– Маша, расскажите о своей семье.

К этому вопросу Маша готовилась несколько дней. Придумала целую оправдательную речь, про родителей, про их работу и образование. Она знала, что родители Стаса захотят от неё услышать детали, и она даже успела рассказать, со спокойной улыбкой, о том, что её детство прошло в районном городке, но закончить не удалось. И в тот момент, когда её рассказ прервали, она поняла, что совсем забыла о ещё одном госте. В гостиной его не оказалось, и волнение из-за первого общения с хозяевами дома, мысли о нём из головы Маши вытеснило. А когда Харламов появился на пороге, деловой и переполненный энергией, Маша замолкла на полуслове, глядя на него. Дмитрий Александрович явно чувствовал себя здесь как дома, без пиджака и галстука, с закатанными по локоть рукавами белоснежной рубашки, он вошёл и нетерпеливо хлопнул в ладоши. И громко поинтересовался: