Блуждающие огни - Збигнев Домино

Подарки вызвали всеобщий интерес, раздавались восхищенные «охи» и «ахи».

— Часы, наверное, золотые?

— А пистолет-то какой!

— И все американское!

— Наверняка оттуда. Говорят, Запад подбрасывает кое-что Рейтару…

— Конечно, оттуда.

Рейтар вручил подарки Молоту. Когда оба сердечно расцеловались, снова грянуло «Сто лет».

Угощая друг друга, Молот и Рейтар договорились немного погодя поговорить наедине. Молот, желая поблагодарить Рейтара за подарки, жестом еще раз утихомирил участников пиршества:

— Уважаемые гости! Скажу коротко! Мой заместитель капитан Рейтар… — На этот раз уже Рейтар слегка побледнел. «Ах ты, старый хромой хрыч, решил-таки взять реванш. Ну подожди, жалкий унтеришка, вот поговорим — и тогда посмотрим, как ты запоешь». Молот, стараясь перекричать гостей, повторил: — …Мой заместитель капитан Рейтар и его люди доставили мне своей памятью и щедростью огромную радость. Я сердечно благодарю вас, капитан, за эти поистине королевские подарки. — Молот взял браунинг, поднял его вверх, показал еще раз собравшимся, демонстративно поцеловал и закончил: — А это великолепное оружие, как когда-то рыцарская сабля, будет напоминать мне, что нам нельзя успокаиваться, что мы должны напрячь все силы и еще теснее сплотить наши ряды, забыв о всяких личных делах, пока наша святая Речь Посполитая не вернется в свои границы от моря до моря, пока мы огнем и мечом не искореним коммуну. Так выпьем же за здоровье моего заместителя и дорогого гостя капитана Рейтара и его подчиненных, героических и верных солдат святой Польской Речи Посполитой!

— Ваше здоровье!

Стаканы с самогоном взметнулись вверх. Все выпили до дна, даже хихикавшие, раскрасневшиеся девицы, даже беззубый дед, который продолжал, хотя и без особого успеха, расправляться с твердой, как лыко, куриной ножкой.

Речь Молота с намеками в адрес Рейтара несколько скрасил тот факт, что «Сто лет» в его честь было пропето более дружно и складно, чем в первый раз. Но особенно он был доволен поведением Зари, который еще раз запел «Сто лет» и вместе со своими людьми пытался качать Рейтара. Молот велел гостям не жалеть еды и напитков, взял Рейтара под руку и повел наверх.

Рейтар и Молот беседовали в мезонине, в спальне дочерей хозяина. Здесь они могли разговаривать откровенно. В комнатушке было душно. Единственное окно было завешено цветастой скатертью. Со шкафа дрожащим желтым пламенем светила керосиновая лампа. Молот подошел к комоду, на котором стояла литровая бутылка, и начал разливать самогон в стаканы.

— Мне совсем немного.

— Что-то в последнее время голова у тебя стала уж очень слабой, Рейтар. Две рюмки выпьешь — и начинаешь нести чепуху.

— Ты что, пригласил меня сюда, чтобы я выслушивал твои оскорбления? Если кто и хлещет здесь без меры и делает глупости, то это уж, конечно, не я.

— Ну знаешь ли!

— Ладно, ладно! Я приехал сюда не за тем, чтобы ссориться с тобой, есть более важные дела, которые нам надо обсудить.

— Как же так! Вот тебе и на, со мной, пьяницей, хамом? Я тебя, Рейтар, давно раскусил. И знаю, чего ты добиваешься.

— Тем лучше. Значит, не придется растолковывать тебе все с самого начала.

— А это мы еще посмотрим! А вообще-то, может, я и хам, и темный мужик по сравнению с тобой, пан шляхтич, но зато я стреляный воробей и меня на мякине не проведешь. И уж тем более не позволю этого какому-то молокососу.

Рейтар вскочил и передвинул кобуру с пистолетом вперед:

— Ну знаешь ли!

Молот, хотя и заметил этот недвусмысленный жест, продолжал наполнять стаканы.

— А ты, миленький, знай. На меня весь этот твой англо-американский маскарад не произвел никакого впечатления. Это только твои глупые шляхтичи рты поразевали. А меня вполне устраивает мой польский мундир, он мне дороже, чем любой другой, даже чем твое английское барахло.

— Я не желаю больше этого слушать, я… — Рейтар побледнел. Еще немного — и он набросился бы на Молота, но тот вовремя примирительно вставил:

— Ну ладно, ладно! Хватит и того, что нас другие бьют, поэтому не будем драться между собой. Давай-ка лучше выпьем, чтобы успокоить потрепанные нервы, да и беседа нас ждет трудная, где, как говорят братья москали, без пол-литра не разберешься.

Вспыльчивый Рейтар с трудом принял миролюбивый тон Молота.

— Можно не пить, а можно и выпить.

— Ну, за твое здоровье, Рейтар!

— За твое, Молот!

Выпили до дна. Рейтар закусил огурцом. Молот по привычке понюхал корку ржаного хлеба. Немного помолчали. Рейтар угостил его американскими сигаретами. Молот, затянувшись пару раз, закашлялся, погасил сигарету о край пепельницы и с отвращением сплюнул.

— Слабые, как трава, дерьмо какое-то, да еще вонючие. — И вытащил махорку. Закурил, демонстративно наслаждаясь крепким дымом.

Рейтар иронически усмехнулся. Молот молча потянулся к бутылке. Но Рейтар решительно остановил его:

— Достаточно пока, Владек! Мы действительно должны серьезно поговорить.

Молот нехотя убрал руку с бутылки.

— Воля гостя — моя воля. Ну давай, Рейтар, вываливай все, не стесняйся.

Рейтар встал и, нервно расхаживая по тесной комнатушке, начал говорить. Молот сидел за столом и, обхватив голову руками, слушал, то закрывая глаза, то бросая вдруг быстрый и поразительно трезвый взгляд на Рейтара. Но ни разу не перебил его, пока тот излагал свои доводы, не сделал ни одного резкого или двусмысленного жеста.

— Мы знакомы не первый день, знаем друг о друге все или почти все. К тому же мы связаны одной веревочкой, и поэтому я считаю, что пора бы нам подвести итог некоторым нашим делам и взглянуть правде в глаза. Первое — это вопрос о взаимном подчинении. Ты упорно твердишь, что мой отряд подчинен тебе, и, не имея на то никаких оснований, при всяком удобном случае напоминаешь мне об этом, ну хотя бы сегодня — «капитан Рейтар мой заместитель». Пойми, старина, речь идет не о каких-то моих личных, чрезмерных или нечрезмерных, амбициях, а о фактическом положении дел, о моем отряде, моих людях. Кто для них Молот, особенно для новобранцев, вступивших в отряд год или два назад? А таких у меня немало! Разумеется, они знают, что Молот — командир соседнего отряда, причем, не сердись, я ведь им ушей и глаз не закрою, отряда небольшого, как мои две средние боевые группы и к тому же отряда, которому в последнее время не очень-то везет. Ведь они знают, что в прошлом году под Задобжем нам пришлось, попросту говоря, вытаскивать тебя из беды, хотя мне это нужно было как заноза в заднице — я потерял трех человек, склад оружия и вынужден был затаиться на несколько месяцев, поскольку органы безопасности и войско гнались за нами по пятам как гончие псы и не дали мне даже носа высунуть из леса. А ты как ни в чем не бывало твердишь о каком-то подчинении, ворошишь старые дела, которые давно уже испарились сами по себе с тех пор, как Лупашко удрал отсюда, как дезертировал этот герой Бурый, который сидит теперь в тюрьме в Белостоке. Поэтому-то мы и должны сегодня же решить и сегодня же объявить… Чтобы пощадить твое самолюбие, я хочу, чтобы ты сделал это сам. Ты должен объявить, что с сегодняшнего дня существуют и тесно взаимодействуют друг с другом два равноправных отряда — твой и мой, отряд Молота и Рейтара. Отряд Молота, который будет по-прежнему носить традиционное название шестая «бригада», и отряд Рейтара, который с сегодняшнего дня будет называться отдельной Подлясской бригадой.

Не обижайся, но если ты не объявишь всем, о чем я прошу, то я сделаю это сам и сейчас объясню тебе почему. Я уже говорил, что меня меньше всего волнуют мои личные амбиции, дело не в каком-то, как ты говоришь, шляхетском гоноре, хотя и с ним мы должны считаться. Я уроженец этих мест, знаю людей — шляхетский дух укоренился здесь с давних пор и не нам с тобой его искоренять. Поэтому мы должны учитывать это. Почему шляхта идет ко мне? Потому что я сам принадлежу к ней. Вся округа знала моего отца, знает меня и доверяет мне. Разве это плохо для нашего дела? К тебе идут крестьяне, ну и, не обижайся, у тебя в отряде есть несколько человек из шляхты, которых я выгнал и им просто некуда было деваться. Чтобы не ходить далеко за примерами, возьмем хотя бы братьев Добитко.

Теперь другой вопрос. Надо было бы разделить районы действий. Мои предложения таковы: мой отряд остался бы в Подлясье и действовал бы в районах, населенных шляхтой, а ты мог бы уйти на север и взял бы под свой контроль территорию, начиная от Хайнувки, включая Супрасль и Сокулку, до Августовской пущи. Понимаешь, что́ мы бы от этого выиграли, как бы выиграло от этого в целом наше дело? Мало того. На юг, за Буг, в Семятыче и Соколув, до самого Люблина, можно было бы направить третий отряд. Хотя бы твоего Зарю, который родом из тех мест, да и опыт у него есть, и он, как дошли до меня слухи, прямо-таки горит желанием действовать самостоятельно и уже сейчас почти никому не подчиняется. Это еще не все.