Виновных нет (Ахматова и Гаршин) - Т Позднякова

Очень одиноко в Москве, но мы довольствуемся друг другом, нашим общим настоящим и нашим общим прошлым.

Но хотелось бы еще перед уходом увидеть Вас, пожать Вашу руку, вместе вспомнить о нашем Коле, который Вас так любил.

Говорила Тат. Евг., что, м. б., приедете в Москву получить орден? Если это так, то помните, что "диван на Тверском бульваре" ждет Вас, как и его владелицы, с открытыми объятиями. Мы, вероятно, большую часть, а м. б., и все лето будем в Москве, да я и не жалуюсь. Лежу с воспалением вен, но это милостивая болезнь -- не то, что когда сердце плохо: можно работать. А главное утешение, примиряющее меня с нездоровьем и с городом, -- это ночные фиалки, цветы июня, цветы белых ночей. Сколько связано с ними. У меня заставлена ими вся комната, и их аромат для меня настоящий аромат из страны исчезнувших часов -- где и Вы когда-то бродили.

Целую Вас и всегда помню.

Т. Щепкина-Куперник

Милый и хороший, всегда любимый и близкий, хотела бы видеть Вас. Приезжайте. Писать трудно. Всецело Вас и всю тяжесть и глубину утраты Вашей понимаю.

Обнимаю и жду Вас, голубчик. Ваша М. Н. 18-е июня 44 г.

Николай, Коля -- Н. В. Зеленин.

Тат Евг -- жена Н. В. Зеленина.

Ответ Гаршина на это письмо см. в примеч. 49 на с. 243.

{16} Лунина И. Н. "Под кровлей Фонтанного Дома..." // Анна Ахматова и Фонтанный Дом, с. 146.

{17} Лунин, с. 339.

{18} Пунина И. Н. "Под кровлей Фонтанного Дома..." // Анна Ахматова и Фонтанный Дом, с. 147.

{19} Чуковская, т. 1, с. 161.

{20} Там же, т. 1, с. 161,178.

{21} Современники о Вс.Гаршине, с. 68, 197, 230.

{22} Чуковская, т. 1, с. 161.

{23} Там же, т. 1,с. 178.

{24} Там же, т. 1, с. 344.

{25} Пунин, с. 348.

{26} Сообщено составителю комментария Т.Б.Фабрициевой.

{27} Журавлева, с, 115.

{28} Томашевская, с. 33.

{29} Томашевская Зоя Борисовна -- архитектор, мемуарист, дочь литературоведов Б.В.Томашевского и И.Н.Томашевской.

{30} Томашевская, с. 21-22.

{31} Рыбакова, с. 224.

{32} Будыко,с. 143-144.

{33} РНБ, фонд Л.В.Шапориной (ф. 1086, ед. хр. 7, л. 36, об., 37). См. также примеч. 7 на с. 195-196.

{34} Данько Елена Яковлевна (1898-1942) -- художник, писатель. В1918-1942 гг. (с перерывами) работала художником Фарфорового завода. Расписывала преимущественно работы сестры -- Н.Я.Данько. В 1920-е гг. Е.Я.Данько сделала ряд эскизов портрета Ахматовой.

Данько Наталия Яковлевна (1892-1942) -- скульптор, художник. С1914 г. -скульптор Фарфорового завода, с 1919 г. -- руководитель скульптурной мастерской. В 1924 г. Н.Я.Данько создала, а Е.Я.Данько расписала фарфоровую статуэтку Ахматовой. Статуэтка была тиражирована. О судьбе тиража см.: Баженов М. Н. Фарфоровые портреты Анны Ахматовой //Декоративное искусство СССР. 1987. No 1. В МА хранится два экземпляра статуэтки: бисквит, без росписи; фарфор, с росписью. В МА находится также бюст Ахматовой работы Н.Я.Данько (бисквит, копия 1989 г. с оригинала 1926 г.) и камея (1927, паста тонированная). Известны и другие скульптурные портреты Ахматовой работы Н.Я.Данько. См.: Интернет-каталог "Анна Ахматова в портретах современников" (представлен в МА и на сайте музея в сети Интернет).

{35} Чуковская, т.1, с. 357.

{36} Там же, с. 40 5.

{37} Там же, с. 440.

Речь идет о Льве Гумилеве и о Вове Смирнове.

О сыне Ахматовой Льве Гумилеве см. примеч. 41 на с. 206. В 1942 г. он находился в лагере в Норильске.

Вова Смирнов (р. 1938) -- младший сын соседей Ахматовой. По приемному отцу -- Владимир Иванович Бухонов. Впоследствии электрик-механик.

Ахматова была к Вове очень привязана (см.: Чуковская, т. 1, с. 66,81,91,98, 114). Она посвятила его памяти два стихотворения: "Щели в саду вырыты..." и "Постучи кулачком -- я открою...". Однако слух о смерти Вовы в блокадном Ленинграде оказался ложным -- погиб его старший брат Валя.

{38} Там же, с. 405.

{39} Там же, с. 472.

{40} Там же, с. 477.

Последняя запись в дневнике жены Энгельгардта Андриевской датирована 16 ноября 1941 г.: "...В городе голод. Последние остатки сберегли для Таты. Снятся страшные сны -- но о них после. Третий месяц ложимся спать, не раздеваясь. Такое чувство, точно едешь куда-то и все не можешь приехать; или сидишь на вещах на станции, ждешь поезда, а его нет, нет, нет. Анна Андреевна умница, она сейчас в Ташкенте. Страшнее всего мне за Тату, жальче более всех Борю. Он остро голодает, у него началась цинга, опухли глаза, и минутами я боюсь потерять его".

Борис Михайлович Энгельгардт умер 25 января 1942 г. Лидия Михайловна Андриевская -- 6 февраля 1942 г. Николай Васильевич Зеленин -- 25 февраля того же года. Дочь Зеленининых М. Н. Варламова вспоминает о том, как Гаршин узнал о смерти ее отца: "Наступила весна. Мы, дети, бегали по улице: я, брат и Таня Энгельгардт, которая теперь жила у нас. Идет Гаршин. Он несколько месяцев у нас не был. Спрашивает:

-- Где мама?

Мы говорим:

-- Пошла на донорский пункт.

-- А папа?

И тут у нас, у всех у троих, началась буквально истерика -- мы стали хохотать и никак не могли остановиться: нам показался диким этот вопрос, ведь очевидно же, что он умер. Владимир Георгиевич не понял тогда, что с нами творилось, и говорил потом маме о нашей жестокости" (сообщено составителю комментария М. Н. Варламовой).

{41} Чуковская, т. 1, с. 489ю

{42} Там же, с. 502.

{43} Пунин, с. 373.

{44} Адмони Владимир Григорьевич (1909-1993) и его жена Сильман Тамара Исааковна (1909-1974) -- филологи, литературоведы, специалисты по теории немецкой грамматики и стилистики, переводчики, поэты, мемуаристы. См. кн.: Сильман Т. И., Адмони В. Г Мы вспоминаем. СПб., 1993.

{45} Герштейн Эмма Григорьевна (1903-2002) -- специалист по русской литературе Х1Х-ХХ вв., автор ряда исследований о Лермонтове.

Друг Ахматовой с 1934 г. Составитель и автор комментария в кн.: Ахматова А. А. О Пушкине. Л., 1977 (переизд. в 1984 и 1989 гг.). Воспоминания Герштейн об Ахматовой см. в изд.: Воспоминания, Герштейн; Герштейн Э. Г. Память писателя. СПб., 2001.

{46} Герштейн, с. 477; см. также: Рыбакова, с. 225; Адмони В. Г. Знакомство и дружба //Воспоминания, с. 343; Герштейн Э. Г. Беседы с Н. А. Ольшевской-Ардовой //Воспоминания, с. 261.

{47} Будыко, с. 106.

{48} Герштейн, с 478.

{49} РГАЛИ, ф. 571, он. 1, ед, хр. 497. (Там же хранятся и другие письма Гаршина Щепкиной-Куперник.)

Приводим письмо целиком:

Дорогие Татьяна Львовна и Маргарита Николаевна!

Мне хочется думать, что Вы простите меня -- пишу не отдельные письма. Причину (психологическую) вряд ли стоит объяснять, она, вероятно, понятна. Спасибо за теплые письма, они порадовали и согрели меня. Так много в прошлом. Я, впрочем, как-то потерял границы прошлого: все живет во мне, вернее, я живу всем -- и прошлым, и настоящим. Все как-то слилось в одно, как мелодия, которая длительна и неразрывна. И когда слушаешь конец ее, она живет вся, а не только отдельные аккорды настоящей секунды. Пусть не покажется вам вычурным это сравнение (кстати сказать, не мое). Впрочем, это не мысль, а переживание, ощущение, все время живущее во мне. Вероятно, поэтому так и напряжена моя жизнь. И не умерли прошедшие годы, и живы ушедшие. Живут и страшные последние годы моей жизни. Может быть, именно то, что я пишу, и может всего яснее рассказать Вам обо мне.

Жизнь сейчас на переломе. В эти дни переезжаю на старое пепелище -домой на Троицкую (я жил три года в лаборатории). Кончается своеобразный период. Дома, где все связано с Татьяной Владимировной, мне тяжело. Мира нет в душе, не знаю, будет ли. И это не дает возможности создавать что-то новое. Как-то сразу пришла психологическая старость, а впрочем, и пора: мне сейчас 57 лет. Дело не в годах, а в отношении к жизни и людям. Отошли, отпали мелочи и суетность, очистились отношения к людям. Пишу Вам об основных, главных штрихах, вернее, линиях, жизни моей.

Летом не удастся отдохнуть: нужно написать ряд статей -- подвести итоги этим годам. В августе в Москве будет конференция, на которую меня зовут. Хочется побывать в Москве, но и хлопот боюсь, и дорога страшит, так что не знаю, удастся ли. Спасибо Вам за приглашение, рад буду опять быть под Вашим кровом.

Был на могилах Николая Борисовича и Коли. Мне указали их. Они на том же кладбище, где похоронена и Татьяна Владимировна. При жизни людей не всегда можешь определить роль их в своей жизни. А после -- понимаешь ясно и отчетливо. С Колей у меня связано много. И сейчас не звучит та струна, которая так радостно отзывалась на прикосновение его души. Для меня его смерть -- большое горе.

26. VI1944 г. Ваш Гаршин

Ленинград 2

Ул. Рубинштейна, д. 15/17, кв. 459.

Полынов Николай Борисович (?-1939) -- адвокат; муж Т. Л. Щепкиной-Куперник.

Коля -- см. примеч. 12 на с. 237, примеч. 15 на с. 238-240.

{50} Рыбакова, с. 226.

{51} Калугин О. Дело КГБ на Анну Ахматову // Госбезопасность и литература на опыте России и Германии. Материалы конференции. М., 1994. С. 76.

{52} Герштейн, с. 478.

{53} Памяти В. М. Гаршина. СПб., 1889. С. 35.

{54} Рыбакова, с. 225.

{55} Хейт А. Поэтическое странствие / Пер. с англ. Дневники, воспоминания, письма А. Ахматовой. М., 1991-С. 314.'

{56} Лукницкий, т. 1, с. 127.

{57} Воспоминания А. Г. Каминской в записи Будыко, с. 113-114; см. также: Рыбакова, с. 228-230.

Каминская Анна Генриховна (р. 1939) -- искусствовед, кандидат наук, специалист по русскому искусству Петровского времени. В 1966 г. окончила Академию художеств. С 1958 по 1989 г. работала в Эрмитаже. Принимала участие в создании экспозиции Меньшиковского дворца. В настоящее время преподает в Мухинском училище. А.Г.Каминская -- дочь И. Н. Пуниной.