Неоконченная повесть о лесных ягодах - Дмитрий Шашурин

На улице у меня кружится голова, и трудно оторвать ногу от земли, чтобы шагнуть. Невозможно представить, как я будущим летом выберусь за ягодами, за сорочьим глазом. Неужто так и не принесу пользу человечеству. Томатыч еще рассказывал, что котище, который сожрал, по его предположению, соседского котенка и жил в лесу около садовых участков, сдох недавно и, что интересно, пришел сдыхать на крышу сарайчика, где любил греться на солнце сожранный им котенок.

Я вспоминаю, как котенок чесал за ухом задней лапкой, вспоминаю, что мы не в пустыне, но мне не становится от этого легче, и я не могу выжать хотя бы слабой, хотя бы тени улыбки.

Сам уже думал, что не будет продолжения. И на-кось. Служу в армии. Отличник боевой подготовки, второй спортивный разряд по гимнастике.

Выжил! Заставил себя выжить. Чем слабее я становился, тем крепче тревожило меня сознание, что должен я оставить людям свою находку. Выходило: если помру - совершу дополнительное предательство по отношению к человечеству. Значит, нет мне святее долга, как доживать до нового урожая ягод, чтобы собрать, а уж потом отдавать с объяснением и доказательством. Еще, кроме сознательности, помогла мне подаренная соседом-садоводом Шампиньонычем трехлитровая банка живого витамина - протертая с сахаром черная смородина.

- Бегать будешь как молодой олень, - внушал Клумбыч, - мы с тобой, глядишь, поставим на участке новый сарайчик! - Тут он по инерции вспоминал свою работу с Жорой, крякал и уходил размышлять домой.

За зиму через ягодник прокопали канаву, уложили в нее трубопровод, закидали землей, а когда я добрался до заветного места, сошел и снег. Разрушения оказались поменьше, чем я ожидал, - вокруг обломков стеблей приплюснулись нетронутые розетки прошлогодних листьев. Остальные кустики освободил, отгребая растопыренными пальцами наваленную на них глину из канавы. Уцелел ягодник. Выжил и он. А я принял и другие меры: перенес несколько растений вместе с дерном на дальние полянки поглуше.

Хочешь не хочешь, но от физической нагрузки, от лесного воздуха наберешься силы. Слышал, называли меня во дворе старичком бодрячком. А Шпинатыч все чаще намекал, что в самую мне пору с таким поправленным здоровьем погостить на его участке. Да только получилось нескладно - не смог я отблагодарить его за живые витамины, не хватило времени на новый сарайчик.

Зацвели мои кустики в июне, и тогда же проникла в лес засуха - с весны ни одного дождя и жара. Одно спасение - поливы. Либо вечером, либо утром на рассвете. Хорошо, в радиусе полукилометра нашлось два болотца. Сначала просто черпал из них воду пластмассовым ведром, потом разгреб торф, чтобы вода собиралась в углубление. Через несколько же дней пришлось действовать лопатой и копать на болотцах метровые ямы. Я спасал ягодник, а его цветы меня. Они пахли тоже по-разному: на каких кустах противно-приторно, на каких - сладко-нежно. От нежного запаха проходила усталость. Таких кустов, по моим подсчетам, оказалось больше, и завязи появились сначала на них. Но радоваться было рано. Кругом говорили о лесных пожарах. И вот как-то под утро мне приснилось, что кусты сорочьего глаза погибают в огне и едком дыму.

Дым был не только во сне, дым, едкий, торфяной, и наяву накрыл весь город, проник в дома и затруднял дыхание. Конечно, страшно было, но уже по дороге узнал - загорелись торфяники с другой стороны города, не менее чем в семидесяти километрах. Однако и у меня высохли колодцы. Пришлось ходить за водой на озеро - три километра в один конец. Хоть и нанюхаюсь цветов, а обратный путь с полными канистрой, флягами и ведром - чуть не ползком. Мало того, старался каждый раз ходить другой дорогой, чтобы не вытоптать тропинку, не завлечь по ней в ягодник. Особенно стал опасаться, что все расстроится под конец, когда начали созревать первые ягоды. Того гляди вспыхнет пожар или кто-нибудь случайно повредит или уничтожит кусты. Несколько раз даже ночевал в кучах валежника поблизости.

И все-таки не допустил себя проявить нервозность, торопливость: съел первую ягоду только по достижении ею полной спелости, когда налилась прозрачностью и замерцала изнутри красной точкой. Чтобы не помолодеть опять слишком скоро, ограничился всего одной ягодой, хотя созрело сразу четыре. Итак, вступила в действие моя программа, в которой не было места старым ошибкам. Сохранить весь урожай? Пожалуйста, аккуратно снял оставшиеся три сегодняшние спелые ягодки и благополучно доставил их в холодильник. Наблюдать за действием на меня омолаживающих средств? приготовил блокнот для записи наблюдений.

Но за вечер ничего не заметил, спать захотелось сразу после ужина, как и вчера, как в каждый из последних дней, и усталость через край. Насторожил будильник: поспеть на первой электричке к утреннему поливу до жаркого солнца - приспособился привозить с собой наполненные канистру и фляги в рюкзаке. Одним походом на озеро выходило меньше. Вскочил по звонку как будто полегче, как будто бодрее. Да разве _как будто_ научно? А то, что летал во сне, вспомнил лишь на перроне, когда переступал в вагон, по сходности движения ног. Снилось: летал над озером - оттолкнулся от берега и понесся над водой, поджав ноги; если начинал чиркать по воде - шлепал ладошкой по упругой глади и снова вверх! Блокнот для строго последовательных записей, как назло, остался дома. В самом начале вышел сбой. Вернулся в тот день еще позже, чем в предыдущий, уснул мгновенно, вскочил, когда будильниковая пружина на исходе завода лишь тренькала легонько звонком, где уж тут фиксировать наблюдения. Можно сказать, сами наблюдения тоже не вел, как намеревался, чтобы скрупулезно, час за часом. Где там! Не выдержал методику в самом истоке программы, а без нее нет никакой науки. Вот почему в вузах прежде всего требуют освоить методику, когда войдет в привычку, тогда и ученый, тогда и наука.

Я, вишь ты, второй раз прохожу омоложение, взять же начистоту, что знаю о процессе? Дважды начальные стадии проглядел в их грубом внешнем проявлении, не говоря уж о температуре, давлении, изменениях в крови, не записал и чисто субъективные реакции моего организма, включая мозг. Запоминал только, когда уж явственно натыкался носом, как на этот полет во сне. И еще, тогда же, после утреннего полива, не отдыхая, направился к озеру и дошел до него без привала - накануне присаживался трижды и на дорогу клал два часа. Тут показалось, что в три раза скорей, но не заметил точного времени по часам. На озере впервые за все знойное лето потянуло искупаться - плавал долго и с удовольствием. Что пошло на поправку - явно. Хотя я и не сомневался, обязательно пойдет, раз съел ягоду. Однако насколько продвинулось омоложение? Самое же основополагающее: у меня нет критерия для дозировки приема ягод.

Гляньте-ка, гляньте! Правильным научным методом человек не овладел, а уже зазнался, позволяет себе шлепать терминами: критерий... основополагающий... Вопрос-то узкий, примитивный: когда мне сжевать следующую ягоду? Сегодня, через день, через неделю? Его даже можно поставить еще ближе к моей практике: как бы мне снова не стать мальчишкой. Ведь тогда опять ничего не успею сделать для человечества.

Для полной ясности расскажу, как у меня задумано: внешне остаюсь стариком, хотя и довожу себя с помощью ягод до высокой работоспособности, и постепенно внедряю открытие. Переомоложусь - придется скрываться, выкручиваться, прощай наука. Вот почему мне нужен точный внешний показатель хода омоложения, кроме внутреннего самочувствия. Самочувствие-то надо поддерживать отличное, иначе ненароком схлопочешь либо инфаркт, либо инсульт. Показатель же нашелся - и совершенно простой. Для определения темпа омоложения я применил кронциркуль и морщины, которые идут от глаз веером к вискам. Можно было бы сказать _использовал_, но это слово звучит неопределенно, без твердости и не обещает точного результата. Применил кронциркуль и морщины. Именной кронциркуль, мне вручили его от завода в день проводов на пенсию вместе с личным клеймом. Замерил морщины с точностью до десятых по нониусу и нанес на чертеж. Начнут быстро укорачиваться - перерыв курации. Правильная методика - основа науки. И точные самостоятельные слова. Я уже знаю, в каком стиле буду писать свою научную работу. _Применил кронциркуль и морщины_. Только так!

К началу августа весь урожай постепенно созрел и так же постепенно был собран до единой ягодки. Отдельно красные. Отдельно желтые. Часть высушил и из них некоторые высадил, как семена, на глухих полянах для страховки на случай гибели основных плантаций. Кстати, и засуха кончилась, полили дожди - прорастут семена. Основную же часть ягод я оставил на хранение в холодильнике в свежем виде. Теперь с лесом до весны покончено, наступила пора внедрять открытие.

Сначала кажется, что такое открытие нипочем не залежится, что оно помчится по зеленой улице. И помчится точно, но только с тех пор, как убедятся медики-геронтологи или эндокринологи: да, действительно, прием ягод сорочий глаз перорально замедляет старение живых клеток и даже приводит к их омоложению, а прием так-то и так-то ...тонно и фухти-мухти визуально то-то и то-то, через так-то. Но если я приду с улицы к профессору и протяну к нему даже не в горстке, а в элегантнейшем пластмассовом пакетике свои чудотворные ягоды - пожалуйте, профессор, ягоды жизни, к завтрему помолодеете... к утречку, - надо ли объяснять, что случится? Если кому надо, пусть тому объясняют умные люди. Им же, умным людям, не надо, по-моему, объяснять, что равно бесполезно обещать к утречку и в письменном виде. Спросите этих людей, от чего случался больший вред человечеству - от неверия в открывателей или от доверия шарлатанам и мошенникам? Может быть, они гораздо ярче и убедительней докажут вам, что мошенники и шарлатаны говорят и выглядят куда умнее и честнее настоящих, честных и умных открывателей, которых нам хочется заподозрить в чем-нибудь нехорошем гораздо чаще, чем мошенников.