Небо № 7 - Мария Свешникова

— Обещаешь, что не расскажешь маме, и она не вставит это в свой очередной роман?

— Даю честное пионерское.

— Еще Советским Союзом поклянись!

— Да легко!

— Да история банальна до отвращения. Еще года три назад мы с Ваней, я тебе тоже, кажется, про него писал, банально поспорили, у кого меньше прогулов выйдет. Он все подкатывал к Женьке, а она такая страшненькая была, неухоженная — прямо жуть. — Друг из Бронкса пожался в морозных судорогах собственных описаний. — Ну и я с понтом решил научить его, как делают профи. Ты же меня помнишь, каким я дураком был. Мне поначалу было так стыдно ее куда-то выводить, бррр… все это косые взгляды. Ну, дурак был, сказал уже.

— Кто сказал, что был?

Сашка кинул в меня пачкой с салфетками.

И начал снова поведывать мне свою историю.

В личном плане Друга из Бронкса погубила борзость и половой орган, который он клал на общественное мнение в начале своего романа. И когда лед не просто тронулся, а Женька в него влюбилась, Сашка решил, что становиться законченной сволочью в восемнадцать лет безбожно. И нужно аккуратно всплыть из этой ситуации. Всплыть пытается до сих пор — вдалеке уже показалось брюхо холостой жизни.

Его безумно тронуло (читайте, ему польстило), что стоило ему лишь кинуть взгляд в Женину сторону — как она уже сдалась. Поломалась для виду, покорчила целку — и легла смертью слабых. И не будь она столь серой и столь неприметной, Сашка бы обязательно ее сломал. Но именно эта ее боязливость и неумение идти наперекор зацепили его. Он увидел в ней нечто настоящее, не обезображенное мей-капом и далекое от глянца. Живое.

Много лет назад они поехали после института в центр и засели в «Кофе-хаусе» на Мясницкой, где сейчас только потрескавшийся кафель да обшарпанные стены и куда теперь захаживают лишь местные бедняки, раньше раздававшие флаеры «Две чашки по цене одной» на улице. Так они и пьют те самые чашки разбавленного капучино.

Сашка заходил в подобные места тогда (хотя тогда для студента это вовсе не было постыдным), когда они попадались ему на пути — как в тот раз. Они сели в углу — так, чтобы ничто, кроме сентябрьского вечера, не смогло им помешать. Женька приобрела, войдя в кофейню, сумрачно-серьезный вид.

— Что ты будешь? — спросил Сашка, не переводя взгляда с меню на нее.

— Ничего. — Она испуганно отбарабанила почти заученный ответ.

Видимо, у нее просто не было денег.

— Может, сок? — настаивал Друг из Бронкса.

— Нет. — Она обиженно мотала головой.

Он все равно сделал заказ, с тех пор персиковый сок стал ее любимым.

Женя, казалось, была целиком и полностью в него влюблена, а он поначалу испытывал лишь чувство жалости и стыда, не мог он перебороть это гнетущее чувство и вывести ее в люди. Это потрепанное и молчаливое блеклое создание.

Но Женька уже целиком и полностью зависела от него, и Сашка, понимая это, принимал пол-литра чувства вины. Внутрижизненно.

Спустя пару месяцев общения он привез ей целый пакет одежды, чтобы не краснеть. Любая девушка страшно обиделась бы, развернулась и ушла, а Женя покорно приняла. Повесила в шкаф, но бирки срезала, только когда появился повод все это надеть и выйти в люди.

Никогда не понимала я этого выражения — «выйти в люди», а до этого я что «животное» и в хлеву обитаю, что ли?

Женька аккуратно сложила срезанные бирки в ящик комода и строго-настрого запретила кому-либо все это выбрасывать. Дочь дальнобойщика и буфетчицы в «Олимпийском» сегодня обретет новую славу — славу девушки богатого парня. «Все люди как люди — а я королева», — подумала она тогда. И это чувство стало главным мотиватором ее жизни — один пакет, и глаза наливаются кровью. Чьей?

Странный английский снобизм — судить раньше времени. Если дочь дальнобойщика — то обязательно разводит на деньги, а если дитя искусства — то непременно шлюха?

Жизнь покажет, нарисует и поставит вместо прочерков нужные имена.

Как бы мне хотелось телепортировать Сашке в прошлое одно короткое sms: «Не корми волков с рук».

Пока я поедала вкусности из магазина «Fortnum amp;Mason», параллельно молясь на «Дживса и Вустера», Сашка работал над своей жизнью, не покладая рук. Ему было уже восемнадцать, он часто бывал в те времена в модных клубах, вроде «Суфле», «Diamond Hall» (хотя я бы переименовала в Прихожую фальшивых стразов, а не бриллиантов), «Apriori» и «Министерство». А ну все быстро вспомнили и ударились в ностальгию.

Ведь только люди моего поколения, прочитав сейчас эти слова, искренне улыбнутся тому разбодяженному сексу на пляже, вспоминая утреннюю ловлю такси на выходе, и зарождение r`n`b-тусовки.[5] Сейчас это привычно и обыденно. Бутовские задаваки с палеными сумками «Виттон», живущие по принципу r`n`b — это rich amp;beautiful, и только мы ловили ритм и блюз происходящего. Музыка превратилась во вранье и макияж.

Одним четвергом в «Суфле» Сашка глядел в оба и искал что-то интересное, а главное, новое в посетителях. Среди них он был чужой. Каждый раз, выходя из клуба, за исключением состояний уж очень сильного алкогольного опьянения, он пытался придумать, как бы заработать свой первый миллион. А при белой горячке искренне верил, что уже его заработал. Знаете, как говорят психоаналитики: «Хотите, чтобы ваше желание сбылось — думайте, что оно уже свершилось».

В голову Друга из Бронкса все время лезли махинации с недвижимостью. Но этим занимались все кому не лень. Ему было не лень, но годков маловато. «Так в чем же секрет успеха?» — задавался он вопросом. «А вдруг в молодости?» — отвечала ему теплящаяся чуть выше живота надежда.

Сашке было почти девятнадцать, и ему во что бы то ни стало необходимо попасть туда, где крутятся те самые миллионы. Для начала — в молодежную тусовку, которая жила в двух ипостасях — злачных заведениях и Интернете.

Как-то Друг из Бронкса ехал с очередного слета детей богатеньких буратино домой. На светофоре таксист посмотрел на растяжку «mail.ru» и начал свою почти отческую благодетельность:

— Знаешь, пацан, вот пройдет время и ты попомнишь меня добрым словом. Рви когти и дуй в Интернет. Это не всемирная помойка, а настоящий клондайк — будь у меня деньги, я бы обязательно вложил, но увы… — Сашка сделал вид, что взял совет на заметку, как вдруг действительно взял сказанное на заметку, но виду не подал. — Эх… Глупый ты еще, — махнул старик и выжал сцепление.

Сашка расплатился и ушел. Забыл.

Зашел в прокуренный подъезд старого сталинского дома, молча проехал в лифте все семь этажей, включил компьютер. Тот завизжал, нарушая тишину предутреннего покоя.

Женька спала сном младенца в другом конце города, а точнее, за пределом Московской кольцевой автодороги, не догадываясь, что именно в ту ночь она, само того не зная, встала на новую тропу — Москву.

Сашка залез на www.nightpeople.ru и стал искать свою физиономию на фотохрониках. Не нашел. Расстроился.

Особо модные в то время r`n`b-тусовки освещались очень бегло и примитивно, а куда больше внимания уделялось «более взрослым» вечеринкам. В тот же час размышлений Сашка задался вполне серьезным вопросом: а какие интернет-ресурсы вообще могут развернуто освещать те или иные мероприятия — за исключением достаточно похабных www.rnb.ru и www.rnbstyle.ru, рекламы ни на одной из страничек Саша не увидел, а если и были, то дешевые, слепленные на скорую руку баннеры, все на уровне студенческой самодеятельности. Достаточно фигового пошива.

Друг из Бронкса вышел на балкон закурить свой ночной бутерброд. Он всегда ел на ночь — потому и не толстел. Never ever. Обычно после такой сигареты, фильтр которой имел привкус чая и брауншвейгской колбасы, именно после этого действия он клал (иногда даже не чистя зубы, потому что сильно уставал) голову на подушку и моментально погружался в сон.

Однако в это утро он не уснул ни на секунду. Его заботил только один факт, почему до него еще никто не додумался сделать такое? Начать на жизни зарабатывать деньги? Не ходить на работу — а окружить свою жизнь работой?

Ну чем не рай?

А про бесплатный сыр в мышеловке помните?

К слову, сейчас Друг из Бронкса стал валютным миллионером, открыв крупнейший на территории СНГ r`n`b-портал, и на входе в его постель стоит злобный фейсконтроль. Ходят даже слухи, что у девушек, посягающих на Сашку — а таких, поверьте, не мало, — начинаются проблемы с придатками. Что Женька сходила к бабке, и та поставила на Друга из Бронкса тройную защиту. Потому что многие ей завидовали и говорили разное-безобразное.

О том, как это случилось, я расскажу чуть позже.

За Сашкиными рассказами о случившемся минуло несколько недель. Они тянулись со скоростью улиток или устриц. Кто из этих живых двигается медленнее, я никак не могу запомнить. С матерью отношения стали сухими, но стабильными. Я все также продолжала поиски работы, пока, наконец, не сдалась и не начала помогать маме с графиком и распорядком, иногда отшучиваясь, что крепостное крестьянство отменили еще в 1861 г.