Волшебные сказки Азерота - Стив Данусер

достала из лодки сеть. Вокруг мертвого левиафана вились падальщики, на них охотились хищники… Таруке удалось поймать много рыбы. Она ела свой улов и пила кровь, чтобы не погибнуть от истощения и жажды во время трехдневного путешествия.

Ее возвращение было триумфальным, хотя несколько сотен ярдов до гавани Камагуа Таруку тащили на буксире: ветер стих, сделав финал путешествия крайне утомительным. Все хотели помочь, так что странное «судно», которое одновременно было уловом Таруки, тащили лодки разных семей и кланов и даже байдарки детей. С берега поднялись десятки воздушных змеев, возвещая о великом и чудесном событии.

Онаака одним из первых предложил помощь с буксировкой. Тарука согласилась и не стала хвастаться удачным уловом. Он смотрел на нее внимательно и тихо, с каким-то новым выражением. И наконец произнес – так тихо, что только она могла услышать:

– Это хороший… Очень хороший улов.

Учителя ловли всех родов, которые собрались в Камагуа, выстроились у дамбы. За ними толпились десятки клыкарров. Всем хотелось увидеть ожившую сказку. Тарука увидела Макушу и Унку и помахала им. В ответ ей помахали все.

Клыкаррка стала на край пасти чудовища и взобралась на верхушку мачты. В толпе на берегу она высматривала Каттика. Он почему-то казался ниже ростом.

– Эй, Каттик! – крикнула Тарука Победительница Чудовищ, как ее уже успели прозвать в общине. – Что бы это ни было, вряд ли у него есть жаберная гниль. Сколько узлов ты дашь мне за улов?

Пристанище моих костей

АВТОР Алисса Вонг

ИЛЛЮСТРАТОР Линдси Буркар

В ту ночь, когда я украл Стонущую кость, я лежал в своей походной постели и ждал, пока остальной караван уснет, притворяясь, что не слышу мерного кап, кап, кап воды, стучавшей по парусиновой крыше фургона. Мои родители храпели в конце фургона, их усы трепетали на каждом выдохе.

Они спали, повернувшись друг к другу спинами; их большие, пушистые хвосты были гневно скручены в сторону друг от друга и плотно прижаты к их туловищам. Они снова поругались, как ругались каждую ночь на протяжении последних нескольких недель.

Я выскользнул из-под одеяла и, стараясь никого не разбудить, прокрался мимо моих младших братьев и сестер, спавших вповалку. Их было пятеро – еще совсем маленькие лисята с огромными лапами и чересчур большими остроконечными ушками. Когда я посмотрел на них, мое сердце сжалось. Я был самым старшим, без году взрослым, и проводил много времени, присматривая за ними. Даже сейчас, во тьме, они выглядели уставшими. Нам уже давно не удавалось хорошо выспаться – поспишь тут, когда рядом постоянно капает вода.

Я раздвинул холщовые полы тента и посмотрел на небо. Оно было чистым, и на нем ярко горели звезды. Песок пустыни под фургоном был сух.

Кап. Кап. Кап.

Мои уши дернулись.

Я направился к фургону старейшины Кулен, которая остановилась во главе каравана, и влажное, непрекращающееся капанье последовало за мной. Я без труда тихонько приподнял одну тяжелую полу – в ней уже было больше заплаток, чем шкуры, – и с еще большей легкостью проскользнул внутрь. Пока старейшина Кулен вяло ворочалась во сне, я неслышно подошел к резному деревянному сундуку, стоявшему у дальней стенки. Большинство пожитков нашего каравана использовалось для различных целей. Этот сундук был редким исключением, и предназначался он для одной-единственной вещи. Медленно, осторожно я приподнял крышку.

Внутри, на ложе из прозрачной ткани, лежала Стонущая кость. Единственная фамильная реликвия нашего каравана, старее самого старого из наших фургонов. Она была длиной с мое предплечье и толщиной с запястье. На ее поверхности было вырезано древнее стихотворение. Немногие могли прочесть письмена, но все знали это стихотворение наизусть:

Блуждай, броди; тропу найдиИ приведи меня домой.Среди камней, в пристанище костейЯ вечный обрету покой.

Когда я посмотрел на Стонущую кость, у меня внутри все перевернулось. Даже тьма не могла скрыть того, что Стонущая кость переломилась надвое. Две половинки были сложены вместе, но между ними виднелась уродливая неровная щель.

Старейшина Кулен всхрапнула, и я замер. Мои лапы повисли над деревянным сундуком. Но старейшина лишь перевернулась и тихонько засопела, а я смог спокойно выдохнуть. Я наклонился и, чуть помедлив, прикоснулся к кости.

Негромкий, настойчивый стук капель стих, и внезапно меня затянуло под воду, в речной поток. Воздух вышибло из легких. Голова наполнилась ревом бегущей воды. Горло сжалось. Я боролся, пытаясь вдохнуть, и начал задыхаться, когда ничего не получилось. Я почувствовал, будто сзади мои плечи схватили две когтистые лапы, и призрачный голос прорычал мне в ухо:

– ТЕБЕ НЕ ВИДАТЬ ПОКОЯ. НИКОГДА.

У меня получилось отдернуть лапу. В тот же миг леденящая хватка исчезла и ревущий шум стих. Вместо него я снова услышал мягкое кап, кап, кап, преследовавшее караван весь последний месяц. Я содрогнулся. Хватать кость лапами явно было глупой затеей. Но сегодняшняя ночь уже была полна глупых затей. Одной больше, одной меньше – какая разница?

Осторожно, стараясь больше не притрагиваться к Стонущей кости, я завернул половинки в прозрачную ткань. Сунув сверток себе за пазуху, я выскользнул из фургона. Потом тихонько вывел свою верховую гиену, Ишу, из загона, стащил ее упряжь, и вместе мы помчались по песку в пустыни Вол’дуна.

Караван отдалялся и становился все меньше, а капающий звук продолжал эхом раздаваться в ушах. Под рубахой Стонущая кость билась о мои ребра, словно предостерегая от чего-то.

Никто по-настоящему не верил в Стонущую кость. Она была глупой сказкой для лисят, одной из тех традиций, которым подыгрывают взрослые, чтобы дать старейшинам каравана почувствовать свою важность.

Старейшина Риву был первым, кто рассказал мне легенду о Стонущей кости. Я тогда был еще совсем маленьким.

– Первые вульперы были порождены магией пустыни, – говорил он, садясь у лагерного костра и собрав рядом всех детишек.

Сказки Риву были самыми яркими моментами нашего кочевого детства. Иногда он даже показывал нам лапами театр теней.

– Наш народ всю жизнь проводит в странствии, но, когда мы умираем, пустыня призывает наши останки туда, откуда мы произошли. Чтобы помочь духам завершить их путешествие на ту сторону завесы, мы следуем за Стонущей костью.

– А куда мы за ней следуем? – спросил Сий, мой любимый кузен.

Он был на два года старше меня и уже начал расти и становиться нескладным, в то время как я оставался мелким, как шарик дикого кактуса. Мы боролись, и смеялись, и играли настолько часто, насколько могли. Сий был умным и озорным, а я хотел стать таким же, и потому повсюду ходил за ним хвостом.

Риву добродушно улыбнулся. Он десятилетиями возглавлял караван, в целости и сохранности водя нас по пустыне Вол’дуна.

– Мы следуем всюду, Сий, куда бы ни указала Стонущая кость. Порой путешествие занимает один день. Порой оно может занять недели. Путь труден и