Cassiber 1982-1992 (неофициальная биография) - Крис Катлер

До недавнего времени я не был уверен, что помню точную дату, когда я встретил Хайнера Геббельса и Альфреда Харта. Мне казалось, что это было 3 февраля 1979 года в Мюнхене, в Olympiakantine, практически пустынном пабе в Олимпийской деревне, в котором был организован концерт лейблом Trikont (лейбл, который издавал записи Sogenanntes Linksradikales Blasorchester и распространял записи Stormy Six в Германии). Я помнил, что мы (Stormy Six) были поражены веселой и беспорядочной (но очень компетентной) музыкальностью SLB, и их фантастической смеси Заппы, Рота, Эйслера и ГДР-овских эстрадных песен. Но я ошибся: я говорил с Хайнером Геббельсом в прошлом году, и он вообще не помнил этого концерта. Значит, это было где-то ещё. Но наша встреча, безусловно, была, и мы стали друзьями, и наше объединение, I'Orchestra, выпустило один из альбомов SLB в Италии — я помню свои заметки на обложке диска во время записи "Macchina Maccheronica"[49] в Кирхберге (Kirchberg) в Швейцарии в сентябре 1979 года — и мы организовали концерты и для всей группы, и для дуэта Геббельс/Харт. Этому есть твердые доказательства, в том числе ряд фотографий, сделанных во Франкфурте в квартире Хайнера и на прогулке с Питером Лесером (Peter Lieser), другим членом группы. Концерт SLB в Милане было важным событием в нашей истории (как для Stormy Six, так и для I'Orchestra). Местные власти обещали поддержку концерта, но потом неожиданно устранились после появления слухов о том, что Blasorchester связан с немецкими террористами. SLB приняли участие в митинге в поддержку арестованных адвокатов группы Баадер-Майнхоф[50], что оказалось достаточно для правого крыла миланских политиков, чтобы объявить концерт "опасностью для демократии". На волне больших политических перемен, которые затронули Италию в начале восьмидесятых, это было началом конца для I'Orchestra как учреждения культуры Милана и для Stormy Six как группы, которая не может выжить без поддержки записывающих компаний. Но сам концерт имел большой успех.

Сверху вниз: Хайнер Геббельс (Heiner Goebbels), Кристоф Андерс (Christoph Anders) и Cassiber

Я также почти уверен, что присутствовал по крайней мере на одном концерте Cassiber, хотя в моих дневниках об этом нет никаких записей. Но в какой-то момент в начале 1983 года, когда Stormy Six прекратили активные действия, мой учитель композиции и сосед Лука Ломбарди (Luca Lombardi), который в том году отвечал за программу фестиваля Cantiere internazionale d’Arte di Montepulciano[51], позвонил мне, чтобы спросить, есть ли у меня что-нибудь в помощь фестивалю. Я предложил устроить лабораторию в студии звукозаписи в качестве места проведения работ по музыкальной композиции. Так как я в последнее время сотрудничал — в 1981 году — с итальянским радио в серии проведения аналогичных лабораторий (с участием Роберта Уайатта (Robert Wyatt), Фреда Фрита (Fred Frith), Throbbing Gristle, Луиджи Цинка (Luigi Cinque), и себя самого), то я предложил RAI[52] доставить свою мобильную студию в Монтепульчано, договорившись, что группа музыкантов будет неделю писаться на этом оборудовании. Организаторы фестиваля взяли с меня обещание, что группа также сыграет записанный материал вживую на заключительном концерте. Мы обсудили эту идею с Крисом Катлером, изначально предполагая, что в эту группу войдут он, Фред Фрит, Умберто Фиори (Umberto Fiori) и я, своего рода итальянские Art Bears (то, что я имел в виду изначально, было, вероятно, ближе к "Winter Songs"[53], чем к фактическому результату проекта). Но очень скоро мы договорились о другом составе, с участием Хайнера и Альфреда, а также басиста и композитора Stormy Six Пино Мартини (Pino Martini) — и без Фреда, который был недоступен. Проект был назван по именам музыкантов, принимающих в нём участие ("Goebbels, Harth, Cutler, Fiori, Fabbri, Martini"). Название Cassix (половина названия от Cassiber и половина — от Stormy Six) было придумано Крисом "посмертно", когда некоторые из мастер-записей были выпущены им на ReR Quarterly (том 1, № 3) в январе 1986 года.

Далее. В самую жаркую неделю самого жаркого за последние десять лет лета мы работали в городской крепости, которая одновременно была местом проведения школьных выпускных экзаменов, поэтому нам приходилось вести себя очень тихо, по крайней мере, по утрам. Мы решили работать методом компромисса между моментальными сочинениями песен в духе Cassiber и более традиционным способом композиций Stormy Six. Мы планировали записывать "базовые дорожки" попарно, всеми возможными комбинациями секстета: пятнадцать записей, к которым остальные музыканты (не обязательно все) будут затем добавлять свой ​​собственный материал. Конечно, структура "базовых дорожек" зависела от настроения пар, которые участвовали в записи: например, первая часть, которую мы записали, была основан на риффе 13/8 в моём исполнении на гитаре и Криса на барабанах, и была явно более рок-ориентированна, нежели часть, записанная Альфредом, импровизирующим на саксофоне, с Хайнером или Пино. В общем, когда мы добавляли материала в исходные "базовые дорожки", мы стали несколько искажать первоначальную идею, например: Хайнер накладывал свою медленно развивающуюся мелодию на нервный рифф 13/8, который Умберто использовал в качестве песенной структуры, когда писал лирику ("Coste"[54]). Хотя мобильная студия была для начала восьмидесятых довольно устаревшей (8-канальный Studer[55], и ещё более устаревший микшерский пульт, но зато очень хорошие микрофоны), в какой-то момент мы поняли, что, чтобы в полной мере воспользоваться выгодой нашего метода записи, нам не нужно было (да и, из-за ограничений по времени, фактически невозможно) заполнять все имеющиеся треки. Вероятно, "самые пустые" пьесы оказались наилучшими по звучанию. Тем не менее, время шло, нас стал больше заботить заключительный концерт, и стало ясно, что наших пятнадцати миниатюр недостаточно для рекламируемого большого финального шоу. В какой-то момент нам пришлось остановить запись и начать репетировать концерт, добавив пьесы "On Suicide"[56] и "Piazza Degli Affari"[57] (в исполнении Умберто), и "At Last I Am Free" (в исполнении Хайнера). В некотором смысле, призывы организаторов показать результаты нашей работы (которые должны были быть открыты для публики, но на самом деле (и к счастью) никогда не были) несколько испортили главную цель проекта. Конечно, все мы почувствовали облегчение, когда исполняли на бис "At Last I Am Free" на главной площади Монтепульчано.