Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

— То есть те, кто управляют мировыми банками и неслыханно на этом зарабатывают, свой доход возвращают не обратно в капитал, а используют на другие цели или просто транжирят?

— Да, думаю, что именно так. Ты же ведь жил на Кипре и лучше меня должен это знать!

Мария восторженно закивала головой:

— Ты представляешь, Борька, что это такое?

— Представляю… Только ещё представляю, что нас сейчас могут слушать. Слушать и записывать через телефон! Надо немедленно поотлючать мобильники!

— Мой телефон завёрнут в фольгу и спрятан в дорожной сумке,— успокоил Алексей.

— Ну а у меня айфон украли. Завтра поеду в салон восстанавливать номер.

Услышав это, Борис буквально побледнел:

— Замечательно! Ах, как замечательно! Значит, сестричка, вторую неделю твой телефон находится в чужих руках? И кроме симки у них - все твои контакты, фото, электронные адреса и чёрт знает что ещё! Да мы уже все, наверное, под колпаком! Да, да, под колпаком, чёрт подери! Только вот знать бы, под чьим?

Алексей поспешил успокоить Бориса, сказав, что он при первой же возможности заблокировал Машину симку. А что касается их самих - то с ними тоже всё должно быть в порядке, ведь в Югославии они грамотно и быстро скрылись от наблюдения, и если бы в белградском аэропорту или в Москве нарисовался хвост, то он, лейтенант Гурилёв, в своё время прошедший спецподготовку, лёгко бы его обнаружил.

— Хвост в наше время может быть несколько другим,— позволил себе не согласиться Борис.— Но, с другой стороны, от чрезмерной подозрительности можно и с ума сойти. Думаю, нам всем стоит сейчас просто быть более осмотрительными и внимательными к мелочам. Из Москвы, конечно, лучше на время уехать. Между прочим, малаховская дача свободна. На нашей ремонт почти завершён, и там тоже можно пожить. Поэтому предлагаю: заводим себе новые телефоны, номера и живём попеременно на двух дачах. Если будет нужно - я ещё с кем-нибудь договорюсь. Твой старый номер, Маш, мы просто восстанавливаем, и телефон с ним остаётся лежать здесь в квартире, собирая пропущенные звонки, номера которых я буду тебе привозить. Лёшиной банковской карточкой советую пользоваться понемногу и всегда в разных местах, а подходя к банкоматам, прикрывать лицо - там обычно спрятаны камеры. Что ещё мы забыли?

— Что забыли, то вспомним. Я тоже не против уехать из Москвы и поработать в тишине. Нам необходимо ещё раз проследить по архивным данным всю информацию из дневника Фатова плюс новые данные, которые сообщил Шолле. Нужно во что бы то ни стало найти ключи к основному вкладу. Думаю, что только тогда наша миссия окажется выполненной.

— Да, полностью согласен,— подтвердил Борис.— Транжирить миллиарды, пожалуй, не столь интересно, как их искать. Я, например, не представляю, куда бы я направил даже сотню миллионов. В поместье в Ницце? В яхту, чтобы была круче, чем у Романа Аркадьевича? Глупости. Ведь если взглянуть непредвзято, то у меня почти всё есть. А ты, Маш, как считаешь?

— Считаю, Борь, что поскольку ты человек творческий, то ты бы нашёл, как сто миллионов потратить. Ну а насчёт большего - видимо, ты прав. Ума не приложу, куда их, в самом деле, можно было бы деть.

— А как бы та сама поступила?

— Ну ты же лучше меня знаешь - я хочу петь. Наняла бы Сашку Штурмана личным импресарио и не знала забот. Однако мы мелем чушь! Распорядитель всего этого богатства - Алексей, и только он. Ведь фатовский дневник был оставлен именно ему, а без его довоенного французского паспорта Шолле нам бы ничего не открыл.

— Да, разумеется, конечно,— согласился Борис, оборачиваясь к Алексею.— Поделись тогда, если считаешь возможным, своими планами!

— Что значит - считаю? Деньги принадлежат нашей стране, и это факт. Когда мы начинали их поиск, то твёрдо договорились, что мы вернём их народу. Однако даже я, являясь, собственно, всё ещё здесь гостем, отлично вижу, что страна пока не готова эти сокровища принять. Поэтому вместе с розыском второй части фонда нас ждёт ещё одна задача, и задача эта, боюсь, будет посложнее первой. Нужно найти способ, как всё это богатство обратить в реальную пользу.

Мария поспешила поддержать мысль Алексея:

— Борь, ты же занимаешься политикой и должен знать, какие сегодня есть теории для построения лучшего общества? Они наверняка существуют, и если выбрать из них самую лучшую и подкрепить деньгами - то всё получится!

Борис с горечью покачал головой.

— Нет таких теорий. В том-то и беда, что нет! Последняя из известных мне теорий подобного рода была у Маркса, Энгельса и Ленина.

— Ни за что не поверю!— не согласилась с братом Мария.— Если нет у нас, то должны быть за границей! Не может же так быть, что за сто лет человечество ничего не придумало хорошего?

— Придумало человечество многое, но вот хорошего - боюсь, что мы ничего хорошего не найдём. Да и вообще у меня такое впечатление складывается, что сегодня всё, что придумывается в мире, направлено не во благо человека, а против. Когда-то философы и революционеры мечтали о всестороннем развитии, о разуме, духовности - теперь же всё делается, чтобы превратить человека в машину или в винтик этой машины. Скоро чипы в головы начнут всаживать, и крышка будет человеку.

— Как же тогда быть?

— Не знаю. Но первое эмоциональное желание, которое приходит на свободный и трезвый ум,- это всё к чёртовой бабушке взорвать. Всё равно, если нам хана, то уж пусть лучше погибнем людьми, а не киборгарми с антеннами вместо ушей… Хотя вот Алексей, я вижу, со мной не соглашается. Как, Лёш, ты считаешь?

— Наш Петрович,— ответил Алексей,— если вы помните, подметил интересную особенность: в России во все поколения стремились к чему-то такому новому и неведомому, что ради него не боялись разрушать не представляющий ценности прежний мир. Или, во всяком случае, не сильно его жалели. Поэтому мне кажется, что сегодня с нами происходит примерно то же. Разница лишь в том, что если прежде понятие старого мира связывалось в наших головах только со своей страной - прощай, дескать, немытая Россия!- то сегодня оно сделалось всеобъемлющим. И если раньше мы могли тешить себя иллюзией, что где-нибудь, скажем в Европе, имеется лучшая жизнь, которую можно попытаться воссоздать у себя, то сегодня верить в подобное уже нельзя. Борис прав - человечество на полных парах несётся к одичанию, и только постоянное совершенствование машин и технологий маскирует этот процесс.

— Тогда что же делать, если будущего нет?— с волнением в голосе спросила Мария, обращаясь к брату.

— Что делать? Как предлагал незабвенный Воланд, когда-то прогуливавшийся там внизу, возле пруда,- смириться с неизбежным концом, и не дожидаясь его прихода, отправиться в лучший мир под волнующие звуки струн, в окружении лихих друзей и хмельных красавиц!