Та ещё штучка (СИ) - Риз Екатерина

- От неё, вообще, толка мало, - угрюмо заметил любящий брат. – В загсе с нас скоро предоплату будут брать и ставки делать, женится на ней кто или нет.

- Сережа, ты что говоришь-то! – ахнула Мария Николаевна. – Нельзя так!

Тот будто и не обратил на упреки внимания. Сказал родителям:

- У нас знакомый в полиции работает, вот к нему мы сейчас и сходим. Пока Денис в городе, нужно действовать по горячим следам. А то укатит в неведомые дали, где его искать?

Логика в его словах была, и от Серегиных родителей, мы отправились к Снегирёвым. С Юлькой я познакомилась давно, ещё в начале нашего с Серегой брака. Мы с ней ходили в один спортзал, как-то разговорились в раздевалке, а затем и сдружились. Со временем и мужей познакомили, время все вместе проводили, выезжая на природу или посещая кинотеатр, затем перешли к домашним посиделкам. Но затем у Снегирёвых родился сынишка, да и Лёня получил долгожданное повышение, пропадал на своей важной, секретной работе, и времени на совместный досуг стало куда меньше. Но с Юлькой мы частенько созванивались, порой встречались в кафе, и болтали обо всём на свете. И я была уверена, что Снегирёвы не откажутся нам помочь в трудной ситуации. Вот к ним мы с бывшим мужем и отправились. В основном, к Лёне, с его связями и доступом к оперативной информации. От Юльки я ждала лишь горестного аханья и поддержки. Хотя, меня в данной ситуации поддерживать было ни к чему, я только злилась, а вот Люба, по её безудержным рыданиям в трубку, была чуть жива от горя и разочарования. Что и понятно. В этот раз её не только бросили, но ещё и ограбили. Я бы сказала: ободрали, как липку.

Лёня, кстати, оказался дома. Хотя, Юлька мне бесконечно жаловалась, что домой муж возвращается частенько не раньше одиннадцати. Но нам, судя по всему, повезло. Снегирёвы нас выслушали, Юлька, прекрасно знавшая Любу, с которой давно через меня приятельствовала, хоть и не дружила близко, схватилась за голову, а муж её от озвученной ему истории, присвистнул. И добавил:

- Весело.

- Да уж, - буркнул Серега, - обхохочешься.

- Как же так? – задала Юлька совершенно глупый вопрос. И на меня посмотрела. – Сима, как же так? Он же столько месяцев, со всеми нами рядом… Да мы месяц назад все вместе на даче отдыхали! Шашлыки жарили, свадьбу их обсуждали. А теперь что же?

- А теперь квартира тю-тю, здравствуйте миллионные долги, - ответила я на её вопрос со всем своим природным оптимизмом.

- Это что же, - Юлька повернулась к мужчинам, - вообще никому верить нельзя? Лёня, как же так?

- А чему ты удивляешься? – тоном с профессиональными нотками, проговорил Леонид. – Так люди деньги и зарабатывают. Пока живут на свете, дураки, Юлька… Помнишь такую песенку?

- Да отстань ты со своей песенкой, - разозлилась его жена. – Делать-то что?

- А что тут сделаешь? – удивился Снегирёв. Он вопросу жены удивился, а я, если честно, его реакции.

- Лёня, ты же в милиции работаешь, - заметила я.

- В полиции, - на автомате поправил он меня, а я встала в позу.

- Тем более. Сделай что-нибудь. Он же в городе ещё, я его своими глазами сегодня видела, своими руками до него не дотянулась. Он спрятался от меня в машине, как трус последний. Значит, арестуй его!

Снегирёв широко ухмыльнулся, наблюдая за моим негодованием.

- Серьёзно? А за что я его арестую? Да ещё и сегодня? Правильно он тебе всё сказал: ничего незаконного он не совершил. Люба сама все подписала. От большого своего ума.

- Причём здесь ум? – решила заступиться Юля. – Она его любила! Любит… А он вот так!..

Лёня руки на столе сложил, навалился на него, что-то обдумывал. Потом сказал:

- Всё, что я могу, это запросить информацию об этом Денисе Прохорове. Посмотрим, что узнаем.

«Об этом Денисе Прохорове», повторила я про себя. Сказал так, будто не пил с ним из одной рюмки и не хлопал дружески по плечу совсем недавно. Подумала, а до Леонида попыталась донести:

- Пока ты эту информацию запросишь, его и след простынет, Лёня!

- Ты думаешь, я этого не понимаю? – фыркнул он. – Но ничего другого я сделать не могу. Я не царь и не прокурор области, чтобы пальцами щёлкнуть, и человека в КПЗ определили. Всё придётся делать по закону. Вот будет информация, тогда и подумаем. Где искать и за что сажать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- А сейчас что делать?

- А сейчас берите свою несчастную и дуйте в отделение, заявление писать. Пусть, как есть, так и пишет. Со всеми скорбными и неприличными подробностями.

- Насколько неприличными?

- Максимально. Чтоб следователь читал и плакал.

- Может, она вслух расскажет? – не удержалась я. – Куда печальнее получится.

Серега глянул на меня с укором, я тут же виновато опустила глаза. А когда мы от Снегирёвых вышли, сказала бывшему мужу:

- Прости. Просто вся эта ситуация выводит меня из себя.

- Знаю. Ну что, едем за Любой и в ментовку?

Я кивнула. Нужно было ковать железо пока горячо. Так что, ночь обещала быть долгой и насыщенной. И, наверное, было бы ещё хуже, если бы Лёня не позвонил знакомым. Благодаря его звонку, нас хотя бы приняли без всякого ожидания в коридоре и других проволочек, несмотря на позднее время нашего приезда. Правда, наблюдать за тем, как Люба даёт показания против своего любимого Дениски, было ещё тем испытанием. Золовка без конца сбивалась на всхлипывания и печальные, отстранённые повествования об их счастливых временах. Говорила так, будто они с Прохоровым прожили, как минимум лет десять, столько всего Любе вспоминалось. Я вот и трети от её количества, да и качества, воспоминаний, не могла припомнить из совместной жизни с её братом. То ли я чёрствая, то ли попросту плохая жена.

Дома мы с Серегой оказались уже после полуночи. Я, если честно, валилась с ног от усталости. День выдался запоминающимся, без сомнения. Мы с бывшим мужем вошли в общую квартиру, потолкались в общем коридоре, разуваясь, после чего разошлись в разные стороны. Серега на кухню, а я поспешила в ванную, принять душ.

Конечно, наша с ним продолжающаяся совместная жизнь кому угодно показалась бы странной. Я раньше и представить подобного не могла, тем более, что сама попаду в такую ситуацию. Я бы предпочла после развода, как все нормальные люди, разъехаться по разным квартирам, а позже, если позволят обстоятельства, попытаться сохранить дружеские отношения. Если бы мы оба этого захотели. В принципе, мы с Серегой развелись без скандалов, без лишней неприязни друг к другу и без каких-либо колоссальных обид. По крайней мере, я понимала, что мне на бывшего мужа обижаться не за что. А уж что у него в голове крутилось на мой счёт, знать я не могу. Наверное, он всё же за что-то злится на меня. Возможно, за то, что я не предприняла никакой должной попытки сохранить нашу семью, наши отношения, при первой же возможности отступила. Но я, как ни старалась, не видела ни единого шанса на сохранение нормальных отношений. К тому же, прекрасно знала, что ещё за несколько месяцев до официального развода, как только мы окончательно решили расстаться, у моего мужа тут же появилась женщина. Или девушка. Любимая или нет, не знаю, но явно для души и поднятия самооценки. Мы с ним разъехались по разным комнатам, и стали жить, как соседи. Серега временами не приходил ночевать, а я ему не звонила и не интересовалась, где он задерживается и когда появится. Время от времени такое спонтанное желание поинтересоваться, у меня возникало, но это скорее сказывалась привычка, и я себя останавливала. А затем принималась прислушиваться к себе, к своим ощущениям, но никакого недовольства, а уж тем более ревности, не чувствовала. Что в который раз подтверждало, что поступаю я правильно. Для чего держать рядом с собой человека, если ничего не можешь ему дать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Наверное, мне предназначено прожить эту жизнь в одиночестве, - как-то сказала я Юльке, той самой Снегиревой, за дружеской беседой под бокал вина. Помню, она на меня тогда так посмотрела, удивлённо, а затем рассмеялась. Потянулась ко мне и ткнула пальцем мне в лоб. Кстати, весьма ощутимо. И сказала: