Комедианты - Валерий Михайлов

– Хорошо. Я больше не курю. Но и ты должен бросить.

– Почему?

– Потому, что это провокация, потому что, когда бросаешь курить, курение близкого человека вызывает отвращение. К тому же раз ты требуешь от меня этой жертвы, значит, ты сам должен быть к ней готов. Я так это понимаю.

– Согласен.

Мага скомкала пачку с оставшимися сигаретами и выбросила в воду.

Домой возвращались молча. Сказывалось никотинное голодание.

– Ты чего такой? – спросила ты прямо с порога.

– Курить бросаю.

– И как?

– Херовей некуда.

– А зачем?

– Хватит. В моём возрасте пора уже начинать думать о здоровье.

– Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт, – сказала ты, закуривая сигарету.

– Наверно, – буркнул я и ушёл к себе в комнату.

Следующие две недели прошли просто ужасно. Я не находил себе места. Мало того, что хотелось курить со страшной силой, у меня чесались все зубы, было постоянное ощущение раздражения, меня трясло. Я не мог спать. При этом мне постоянно надо было что-то жевать. Жвачки уходили тоннами, я опустошал холодильник с бешеной скоростью. К концу недели я понял, что, если ничего не предприму, сойду с ума. К тому же ты продолжала курить в квартире, доставляя тем самым мне дополнительные мучения. Маге, наверно, тоже было несладко, но она держалась молодцом и даже звонила мне иногда по телефону. Я же только и делал, что ел и валялся на диване.

Тогда же мы начали спать раздельно. Ты продолжала дымить, как паровоз, а для меня запах табака стал невыносимым. Если вначале он хоть немного снимал состояние абстиненции, то потом у меня возникло стойкое отвращение к запаху табака. Когда же после долгих и упорных боёв я выгнал тебя курить на балкон, между нами окончательно опустился железный занавес. С Магой…

Мага старше меня на пять лет, и это во многом определяет наши взаимоотношения. Её любовь сопровождалась положенными по штату страхами, истериками и сомнениями. Она боялась каждой молодой ссыкухи, стоило той на меня посмотреть чуть внимательней. Нет, она не устраивала мне совсем уж бурных сцен, ведь она достаточно умна. Она нервничала, переживала в себе, становилась грустной. Мага нервничала ещё и от отсутствия сигарет. Она не курила, не курил и я. Это словно контракт, подписанный кровью. Тогда, на пляже, мы словно бы совершили магический ритуал, отступление от которого подобно смерти. К тому же, только бросив курить, начинаешь понимать, как убивала тебя эта гадость.

Я тоже люблю Магу. Люблю безумно, люблю как никого на свете. Мага для меня всё. Даже дама с вуалью стала меня интересовать постольку поскольку. Одно только присутствие Маги действует, как достаточно крутой кайф, даже зрачки становятся другими.

Я был нянькой, любовником и папочкой в одном флаконе. На конспиративной квартире (мы снимали квартиру) я появлялся несколько раньше её, наводил при необходимости порядок, готовил еду, если мы никуда не шли, перестилал постель. К приходу Маги всё уже было готово. Когда появлялась Мага, я раздевал её, разувал, надевал ей носочки и тапочки, целовал ножки. Я купал её в ванной, кормил в постели, приводил в порядок вещи.

Я получал огромное удовольствие от всех наших маленьких штучек. К тому же Мага… Она капризничала, вредничала, устраивала показательные шоу в присутствии редких посвящённых, но никогда не пыталась трактовать моё поведение как проявление слабости, хотя любая другая на её месте…

С Магой никогда нельзя было угадать ничего заранее, она была непредсказуемой, загадочной, Сфинксом в человеческом обличии. Бывало, мы накидывались друг на друга уже с порога и занимались любовью, как будто делали это в первый и последний раз в жизни. Иногда она была холодная, как полярные льды, и мы могли всё свидание смотреть телевизор, пить чай или просто спать в самом буквальном смысле слова.

Временами Мага срывалась, и тогда на меня сыпались угрозы, подарки, обещания вечной любви. У самой Маги денег нет, но её папочка занимает слишком серьёзное положение, чтобы отказать ей в маленькой просьбе тысяч так на несколько.

Тогда я в миллионный раз пытался ей объяснить:

– Пойми, глупыш, мне ничего этого не надо. Я не гожусь на роль Барби или Альфонса. К тому же в этом случае в наши отношения должен вмешиваться твой папочка, а я этого не хочу. Не спорь, пусть наши отношения остаются нашими отношениями или отношениями между нами. Я люблю тебя, ты любишь меня. Всё. Мне больше ничего не нужно.

– Ты так говоришь, потому что пока не встретил какую-нибудь молодую…

– Ты что, думаешь, я с тобой потому, что никого нет рядом получше? Думаешь, я себе бабу не могу найти?

– Вот видишь…

– Что – видишь? Я с тобой потому, что мне нужна ты, только ты и никто, кроме тебя. Понятно? Я люблю тебя, дуреха ты моя.

Такие разговоры могли длиться до бесконечности, и когда мне надоедало спорить, я брал её практически силой, ей это нравилось, и только в моих объятьях, уже после излияния страсти, она успокаивалась и засыпала. Я засыпал следом.

И вдруг, словно гром среди ясного неба, совершенно неожиданный, странный, нелепый звонок от Маги.

– Выслушай меня внимательно. Только не перебивай. Хорошо? – её голос дрожал и срывался.

– Что… Что случилось, милая?

– Я… я люблю тебя больше жизни, но я должна… Не приходи ко мне больше… и не звони…

– Да что случилось, Мага?!

– Я буду любить тебя всегда…

Короткие гудки срезали меня, как автоматная очередь. Как был в тапочках, я выбежал из дома.

– Такси!

На мой призыв откликнулся старичок в прогнившей и перекошенной «копейке».

– Жми, – я назвал адрес. – За скорость плачу отдельно.

– Понял. – Он рванул с места.

То ли мужик был неразговорчивым, то ли он по моему виду понял, что меня сейчас лучше не трогать, но ехали мы молча, а самое главное, быстро.

Я затарабанил что есть силы в ворота. Я совсем забыл про домофон. Дверь открыла зарёванная Мага.

– Я же просила тебя не приходить…

– Что случилось?

– Я не могу тебе этого объяснить…

– Что случилось, Мага?

– Нам надо расстаться…

– Вы что, сговорились? Вчера жена, сегодня ты?

Мага не обратила на мои слова ровным счётом никакого внимания. Она толком ничего не могла объяснить. Да, она меня любит больше всего на свете, но она должна уехать, надолго. Нет, мы не можем уехать вместе. Всё это она говорила, ревя навзрыд, и вообще она была в истерике. Сказать честно, я был не лучше. Я тоже ревел вовсю, совершенно не скрывая своих слёз. Я любил Магу. Она любила меня, я это видел. Я представить себе не мог, что могло случиться. Она же наотрез отказывалась мне говорить.

– Когда ты уезжаешь?