Империя «трёх бриллиантов» - Юрий Бандура

По их мнению, тот факт, что «Мицубиси касэй» контролирует всего 13 процентов производства красителей, может свидетельствовать лишь об одном: эта компания не монополия. «Может ли эта корпорация, — вопрошают они, — устанавливать монопольно высокие цены и извлекать монопольную прибыль от сбыта красителей, если остальные 87 процентов этого товара производят её конкуренты?» Оказывается, может. И без особых усилий.

1 марта 1972 года о повышении цен на красители объявила крупная химическая компания «Сумитомо кагаку». 6 марта её примеру последовала другая компания — «Ниппон каяку». 10 марта о повышении цен объявила «Мицубиси касэй», а несколько дней спустя тот же шаг предприняли и остальные компании, выпускающие синтетические красители.

Казалось бы, обыкновенный стихийный рост цен. Однако в действительности всё выглядит совсем иначе. Все пять компаний, выпускающие красители, ещё в январе того же года на совещании в зале заседаний «Сумитомо кагаку» договорились и о размерах повышения цен, и о совместных мерах борьбы с потребителями, если те станут добиваться их снижения, и о другом. В частности, о том, какая компания какого числа будет объявлять о повышении. Последнему пункту придавалось особое значение: разнобой в датах должен был вызвать впечатление, будто ни о каком сговоре компаний нет и речи.

Случай с синтетическими красителями — лишь один из многих примеров деятельности по установлению монопольно высоких цен. Только с апреля 1973-го по февраль 1974 года в Японии было раскрыто 63 подпольных картеля в самых разнообразных отраслях. И в каждом из них были представлены компании империи «трёх бриллиантов».

Но «Мицубиси» орудует не только в Японии. Арена её деятельности — весь мир. И потому в любом уголке земли можно обнаружить следы той же монополистической практики, какую с такой охотой использует империя «трёх бриллиантов» у себя дома.

Уже в середине 50-х годов японские компании, выпускавшие штапель, начали испытывать трудности со сбытом продукции на японском рынке. Выход из этих трудностей они попытались найти за границей. Но сделать это оказалось нелегко: японские компании столкнулись с ожесточённым сопротивлением «Фидес» — картеля западноевропейских монополий. Япония приняла вызов: местные компании объединились в национальный картель под непритязательным названием «Ассоциация содействия развитию экспорта штапеля». Между картелями началась тихая, но жестокая схватка за рынки сбыта. Трудно сказать, чем бы она кончилась, если бы западноевропейские компании не предложили мировую. И в 1961 году вчерашние противники превратились в партнёров: они не нашли ничего лучшего, как поделить мир. Точнее, ту его часть, которая именуется мировым рынком штапеля.

31 августа 1967 года западноевропейские и японские текстильщики собрались в Женеве, чтобы договориться об усилении совместного контроля над рынком. Японский картель обещал не продавать свои товары в большей части Западной Европы, его партнёр «Фидес» согласился не покушаться на японский внутренний рынок. Предпринимателям из Страны восходящего солнца была отдана в единоличное пользование бо́льшая часть Азии, «Фидес» получил остальную часть Азии, а также Африку. И лишь Американский континент партнёры сохранили в качестве зоны, где ни один из них не имел преимуществ. Оба картеля, слившись в один, ввели в практику совместное определение количества штапеля, которое разрешалось продавать каждому из членов картеля на рынках Нового Света, согласовывали минимально допустимый уровень цен.

Одним из основных партнёров, принимавших участие в «штапельном переделе мира» с японской стороны, была текстильная компания из империи «трёх бриллиантов» «Мицубиси рэиён». Она же, кстати сказать, стала членом ещё одного международного текстильного картеля, созданного в марте 1972 года в токийском отделе «Окура» для дележа мирового рынка полиэфирного волокна.

Лидеры «Мицубиси» хорошо понимают, что подчас прекращение схваток с противниками из-за прибылей оказывается куда выгоднее военных действий. Но это ни в коей мере не означает, будто империя «трёх бриллиантов» чурается конкурентной борьбы. Напротив, она ни на минуту не выходит из конкурентных схваток, всем своим поведением подтверждая неразрывную взаимосвязь между монополией и конкуренцией.

Битвы без выстрелов

Мы уже знаем, как семья Ивасаки создавала свою «империю». Схватки открытые и тайные, интриги и махинации — словом, всё, что объединяет в себе понятие «конкурентная борьба», было для её членов не просто привычным, но жизненно необходимым делом. Да и могло ли быть иначе? Сегодня ты позволил себе расслабиться — и завтра тебя собьют с ног, бросят на грязный помост, и чужие потные руки протянутся к твоему горлу… Чтобы эта картина, рисуемая небогатым на вариации воображением, не стала явью, Ивасаки никогда не позволяли себе отступать от неписаного правила: «Ни дня без борьбы!» С тем же постоянством исповедуют воинственную заповедь и потомки Ятаро и Кояты Ивасаки.

Летом 1969 года президент «Мицубиси дзюкогё» Макита признался журналистам:

«Столетие „Мицубиси“ мне хотелось бы отметить взрывом такой силы, которая заставила бы поразиться даже покоящихся в земле господ Ятаро и Кояту».

Год с небольшим спустя желание президента сбылось: окрестности глубокого извилистого залива, по живописным гористым склонам которого рассыпался город Нагасаки, потряс оглушительный взрыв. С точки зрения сугубо практической это событие, снёсшее с островка Кояги, что приютился в горловине нагасакского залива, целую сопку, ознаменовало закладку нового судостроительного дока. Однако взрыв этот имел и символический характер. Во-первых, он как бы завершил борьбу «империи» с одним из её старейших конкурентов — судостроительной компанией «Каваминами дзосэнсё» Во-вторых, этот взрыв оповестил о начале «империей» новой битвы — битвы за трон в мировом капиталистическом судостроении.

Город Нагасаки с экономической точки зрения известен сегодня прежде всего своими судоверфями. Точнее, не своими, а «Мицубиси». Но ещё до войны, да и в первом послевоенном десятилетии, крупнейшим поставщиком судов здесь была «Каваминами дзосэнсё», а империи «трёх бриллиантов» приходилось довольствоваться лишь вторым местом. В мире капитала престиж важен постольку, поскольку он окупается. Второе место для «Мицубиси» в данном случае означало лишь то, что львиную долю прибылей в Нагасаки получал конкурент.

Такого поношения «Мицубиси» терпеть не могла, да и не собиралась. Она ввела в бой все свои силы — и уже в середине 50-х годов «Каваминами» оказалась на грани банкротства. Владелец её — влиятельный магнат Тоёсаку Каваминами — был человеком крутого нрава. Видя, что в конкурентной борьбе ему не устоять, он решил применить против врага его же оружие — государственную власть. Каваминами, разумеется, не имел и малой доли того влияния на государственные дела, какое сумела обеспечить себе за многие десятилетия «империя». И он не придумал ничего лучшего, нежели… захватить государственную власть.

В 1961 году Тоёсаку Каваминами при поддержке японских «ультра» попытался учинить переворот. Путч закончился успешно, но не для заговорщиков, а для «Мицубиси»: Каваминами и иже с ним были арестованы и преданы суду, а «Каваминами дзосэнсё» в отсутствие своего хозяина лишилась последних возможностей сбыта и была низведена до уровня третьестепенной компании. «Мицубиси» прочно закрепилась в судостроительной промышленности Нагасаки на первом и единственном месте.

Но Нагасаки ещё не вся Япония и уж тем более не весь мир. В мировом судостроении лидером оставался противник куда более могущественный, нежели «Каваминами»: крупнейшим поставщиком судов в капиталистическом мире был японский машиностроительный трест «Исикавадзима-Харима дзюкогё». Чтобы лишить его короны, нужны были усилия поистине гигантские. Начать хотя бы с того, что к концу 60-х годов «Исикавадзима-Харима» могла строить суда до 500 тысяч тонн каждое, тогда как на верфях «Мицубиси» строили корабли грузоподъёмностью не более 300 тысяч тонн. Чтобы опередить «Исикавадзиму-Хариму», надо было построить соответствующий док. Но для предприятий таких масштабов нужны и соответствующие земельные участки, а их в Японии почти не осталось: все пригодные для застройки земли давно уже раскуплены. Чтобы выйти из этого затруднительного положения, «Мицубиси» пришлось снова приняться за «Каваминами дзосэнсё».

Компания эта уже не могла конкурировать с «империей». Но она по-прежнему владела сохранившимся в наследство от былого величия островом Кояги. Лучшего места для строительства супердока придумать было нельзя. Но остров нужно было отнять. Что и было сделано.

За годы своих бедствий «Каваминами» задолжала казне в виде неуплаченных налогов изрядную сумму. Налоговый департамент, в соответствии с установившейся в Японии практикой, долгое время не беспокоил должника. Но по случайному совпадению решил взыскать с него всю задолженность до иены как раз в тот момент, когда у «Мицубиси» возникла необходимость в строительстве нового дока. Имущество «Каваминами» было продано с торгов. Торги выиграла «Мицубиси». Остров Кояги перешёл в собственность «империи». Попытки «Каваминами» оспорить в суде правомерность торгов успеха не имели. Вскоре после этого-то и огласил окрестности Нагасаки взрыв гигантской силы.