Клан – моё государство 4 - Китлинский

– Гильза?- напомнил Пороховщиков.

– Пристрелочную он взял, а вот эту… Это трусость, Валер. Там всех дел-то было, крючком из проволоки зацепить. Их выкидывало на крышу через отверстие в кровле. И удивительно то, что проволочка там была и в вещдоки не попала. До сих пор она там валяется. Ею я гильзу и достал. Она закатилась за отогнувшийся кусок кровельного железа, а на кровлю никто вылезать не стал.

– Так и он, поди, её не увидел?

– Он её видел, но сильно спешил. Потому она у него сорвалась. Это ещё сильней его напугало. И он бросил лестничку. Дрожало у него всё внутри.

– Сомнительно!

– Я тебе про него ещё вот что скажу. У него плохое зрение, очень. И ноги у него воняют. Да, да!- увидев усмешку Пороховщикова, кивнул старик.- Я на эту крышу втащил одного знакомого нюхача. В столице он не живёт. Моя собачка довела до Казанского вокзала.

– Пригородник?

– Да нет.

– А поездов с Казанского…

– Много, много. Тут ты прав. Так его искать не надо. Но искать необходимо его. У него, возможно, есть заряды с взрывчаткой, а с головой не всё в порядке. Он опасен.

– А снайпер?

– Он давно лёг на грунт. Его не сможет найти никто. Потому всё кругом пусто.

– Технарь снайпера знает в лицо?

– Видимо. Стволы лучше всего пристреливать вдвоём в глухом и безлюдном месте.

– Всё-то ты знаешь!- Пороховщиков присвистнул.

– Как же!!! В этой стране жить и что-то не просрать – счастье!! Кой-чего и у меня не хватает,- старик сплюнул и продолжил:- Сейчас я тебя ещё сильней огорошу. Палач Принца уже в Москве. Будет вот-вот на хазе, где взятые тобой в наем, гэбисты торчат. Крепкие, однако. Ни разу не вышли. Три месяца дрочат,- старик пустился хохотать.

– А на него как вышел?

– Умно поступишь в этом деле, поговорим,- старик высморкался прямо на пол.- Эт всё. Топай.

Пороховщиков соскочил с подоконника и, спустившись на первый этаж, услышал вдогонку:

– Слышь, Валер! Палач – баба. Красивая – жуть. Она их там так вздрючит, что уссатся.

Глава 5

Вера в магическое – удел не посвященных. А те, кто осуществляет составление магических текстов и обрядов, к числу людей не относится, из-за наличия у них разного рода психических расстройств, которые, судя из заключений медиков от психиатрии, ставит их вне рода людского.

Многие магические штучки родятся как грибы после дождя, плодясь и скрещиваясь из сплетен и слухов, что имеют место бродить среди простых людей. Некоторые случились не просто так. Чтобы они появились, работали многочисленные научные группы, закрытые и секретные. Всё магическое составляет секретность. Не потому, что обряды магов проводятся вдалеке от посторонних глаз и составляют великую тайну, а от того, что действо таковое не имеет к реальной действительности никакого отношения.

Валера Пороховщиков верил в магическое, но определённое. Самозабвенно он верил манипуляциям фокусников-иллюзионистов. Это в детстве. В юности он верил в магические формулы любимого предмета – химии. В 18 лет он навсегда уверовал в магизм слова после того, как прослушал курс лекций по идеологии, читавшийся курсантам разведшколы умнейшим человеком.

Во все остальные чудеса Валера не верил. И старику он тоже не поверил. Нет, не из-за обидных слов, которые тот беспардонно бросил в адрес уважаемых Пороховщиковым людей. Не поверил оттого, что сказанное по делу не влезало в его магический круг.

Размышляя о сущности глупого бытия, он шёл в Генеральную прокуратуру знакомой дорогой. У забора он увидел заплаканную женщину, уже не молодую. Несколько раз он примечал её раньше.

Зная, что стоящие тут, у проходной, ищут, как водится, справедливость, но многие её так и не дожидаются, он вдруг остановился рядом, сам толком не понимая, зачем и коротко представился:

– Пороховщиков Валерий Дмитриевич. Следователь по особо важным делам при генеральном прокуроре.

Женщина подняла на него свои заплаканные глаза и суетливо полезла в сумочку, извлекла исписанные листы и протянула со словами:

– Вот. Заявление.

Пороховщиков к листкам не притронулся.

– Пойдемте со мной.

Женщина повиновалась, последовав за ним с открытой сумочкой и листами, зажатыми в вытянутой руке.

В кабинете он ознакомился с её заявлением. Налицо было, ставшее обычным для столицы уголовное преступление, совершённое беспредельщиками, сумевшими откупиться от ответственности крупными взятками. Пытаясь добиться правды, женщина за полгода обошла все инстанции, но напрасно. Пороховщиков тоже не стал бы в это влезать, однако, на вопрос о месте работы женщина ответила:

– Я простая ткачиха. С "Трёхгорки".

Её ответ решил всё. Валерий мгновенно вспомнил лицо матери, отдавшей мануфактуре всю свою жизнь и эта простая женщина стала для него значить больше чем кто-то.

– Езжайте домой,- спокойно сказал ей Валерий.- Через час к вам приедут двое сотрудников. Для охраны. С отпуском на фабрике я договорюсь.

– Меня уволили,- тихо сказала женщина.

– Почему?

– Как пошла, я искать правду, и уволили,- она закрыла лицо ладонями.

– Восстановим,- дал слово Валерий.

Женщина покинула кабинет. Пороховщиков отложил все дела в сторону и вплотную занялся делом женщины. Маховик был раскручен так, что уже в обед к нему припёрся помощник одного из важняков и намекнул не ввязываться. Валерий усмехнулся и послал его на х… К восьми вечера в СИЗО сидели: пять преступников, которых в момент задержания по рекомендации Пороховщикова сильно помяли за оказанное сопротивление; двое хмырей из ГАИ, составивших подложный акт; следователь, который вёл дело. А в кабинете Пороховщикова сидела молоденькая сучка, народный судья, отпустившая гадов своим приговором на все четыре стороны. Стоимость драгоценностей и одежды на ней превышало её возможный тысячелетний заработок. Сидела она вальяжно, покуривая длинную дамскую дорогую сигаретку и нагло при этом улыбалась. Двадцать минут Пороховщиков молча за ней наблюдал и потом сказал:

– Мне от тебя, сучка, ничего не надо.

– Что!!!- воскликнула она.

– Что слышала. Ты свободна. Через парочку дней тебя трахнут по бестолковой голове в подворотне и хором вздрючат человек десять. После этого я выброшу тебя из системы на помойку. Сколько ты будешь ходить, добиваясь справедливости, не знаю, но её не будет. Пошла вон из моего кабинета. Профура!!- рявкнул он в конце.

– Я жаловаться буду,- ответила она, но, увидев взгляд Пороховщикова, мигом выскочила из кабинета.

В девять часов вечера Пороховщиков ушёл из прокуратуры, положив в карман плаща штатный пистолет ПМ.

Подъезд дома охранялся сотрудником, отсутствие которого Пороховщикова не удивило. Он достал пистолет и, чуть припустив рукав, сделал так, чтобы его не было видно. Поднимался по лестнице. На площадке между четвертым и пятым этажами стоял молодой парень, заглядывая наверх. При появлении Пороховщикова он сказал:

– Хорош, болтать, Коль, поехали, тёлки ждут.

Через мгновение появился второй парень и, улыбаясь не естественной улыбкой, стал спускаться. Его Пороховщиков убил наповал выстрелом в голову в момент, когда тот вытянул свой пистолет с глушителем. Второму он выстрелил в плечо. Парень упал и стал дико кричать. Носком ботинка Пороховщиков ударил его в район печени и тот смолк.

Присев рядом с раненым на корточки, Пороховщиков спросил:

– Кто и за сколько?

– Всё, всё скажу, только не убивай.

– Имя?

– Чибис. Чибис уплатил,- ответил парень.

Тут-то и появился охранник. Он вышел из лифта.

– Мам родная!! Слышу выстрелы… я наверх поднялся, чтоб люк на крышу проверить,- сходу стал он оправдываться.- С вами всё в порядке, Валерий Дмитриевич?!

– Сколько этому бросили?- Пороховщиков надавил пистолетом в шею лежащему парню.

– Пять штук баксов,- прохрипел тот.

– Когда?

– Час назад.

– Где бабки?- спросил Пороховщиков у мента.

– Валерий Дмитриевич!!! Ну что вы его слушаете?!!

Выстрел бухнул громко. Зазвенело в ушах. Пуля пролетела чуть выше головы охранника, но он интуитивно вобрал ее в плечи, и подсел.

– Ещё раз о своей невиновности каркнешь, застрелю. Беги быстро за баксами и не забудь вызвать бригаду и скорую помощь,- спокойно сказал Пороховщиков охраннику и тот бросился вниз по лестнице.- А ты, сокол мой ясный, ответь дяде, когда поступил на меня заказ?

– В пять часов Колян за мной заехал, а когда ему не знаю.

– Годится,- Пороховщиков встал с корточек.- Поднимайся.

Парень подогнул ноги и встал.

Утром в СИЗО сидел Чибис, шесть человек из цепочки заказа и сам главный заказчик: отец одного из пяти беспредельщиков, известный бизнесмен и финансист. Раненый под усиленной охраной поправлял здоровье, которое ему понадобится в его долгой лагерной жизни. Гражданка судья не стала дожидаться возмездия, подала заявление о сложении полномочий и, собрав своё барахло, катила в иномарке из столицы. Ровно в двенадцать часов машину остановил сотрудник ГАИ в двадцати километрах от Смоленска. Под протокол было изъято ценностей на полтора миллиона долларов, что дало Пороховщикову повод прокомментировать это словами: