Записки президента - Павел Охотин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ясно, – я повернулся к Ирине, – Счастье, я много раз представлял себе, как это произойдёт, и в моих фантазиях всегда фигурировало кольцо. Я до сих не сделал этого не потому, что не хотел или боялся, а потому, что никак не куплю тот самый бриллиант. Но в последние пару дней слишком много всего поменялось, – я встал на одно колено и чуть не взвыл от боли, но вспомнил про Матильдину лошадку и смог выговорить, – Прошу тебя, стань моей женой.
– Ты уже дарил мне кольца.
– Да, но…
– Нет. Когда женщина получает в подарок кольцо она сразу понимает это так, как ей бы хотелось понимать, даже если мужчина думает, что вкладывает в этот подарок какой-то другой смысл. Я тоже много раз представляла себе, как ты это сделаешь и, чтобы тебя немного помучить, ответила бы «Я подумаю», но в последние пару дней слишком много всего поменялось, поэтому, я согласна.
Из-за моей спины раздалось хлопанье ладоней.
– Прекрасно, дети мои, поздравляю, вы только что сорвали такой шикарный информационный повод, как свадьба действующего президента, которая дня на три-четыре могла бы перекрыть любую возможную дрянь. Вы не будете возражать, если мы с вами сейчас обойдёмся без шикарного застолья, похищения невесты, фаты и белого платья?
– Не будем, – улыбнулась Ирина, – мало того, если вдруг понадобится этот самый повод, мы можем внезапно принять решение о венчании в церкви.
– Как Вы говорите, Максим Евгеньевич? Идеальная соучастница? Мне никогда не было так легко работать. Думаю, смогу организовать вашу роспись завтра, чтобы не затягивать.
Вскоре вернулся сияющий, как церковный купол, Аслан.
– Спасыба, Эгорыч, зуэр машина!
– Не благодари, отработаешь.
– Атработаю, Эгорыч! Максым Еугэниуыч, я жду в спартзалэ.
Когда мы остались одни, Ирина спросила:
– Кто такие «мы», о которых говорит Егорыч?
– Давай договоримся, что ты не будешь меня об этом спрашивать. Когда будет можно, я тебе всё расскажу, но сейчас это лучше не обсуждать для твоей же безопасности. Но чтобы в разговорах не возникало дурацких пауз, для внутреннего употребления пусть это будет капитан Нэмо.
– Ты доверяешь этим людям?
– Я доверяю нашей договорённости, мадам Швец.
– Во-первых, свадьба только завтра и я ещё могу передумать, а во-вторых, разве Швея будет не правильнее?
8.
Этим утром шевелиться мне было чуть легче. Всё по-прежнему болело, но либо я начал привыкать, либо Матильда обладает особым даром убеждения, либо Аслан что-то там во мне размял.
Пока я скоблил затылок электробритвой, внизу послышались голоса. Спустившись в столовую, вполне ожидаемо увидел там Ирину и Матильду, которая пришла с Ларисой. Девчонки щебетали за кофе, а Аслан раскладывал перед ними какие-то пирожные.
– Максим Евгеньевич, скорее ешьте, мне нужно Ваше довольное лицо. Потому что после наших занятий его таким назвать нельзя, а после Аслана вы вообще выползаете полумёртвым. Лариса, по-прежнему второй?
– Да, девчонки его ещё недожарили.
Как только я доел очередную кашку, Матильда натёрла мне лысину кремом и потащила в гостиную, где уже стоял прожектор, белый зонтик и фотоаппарат на штативе.
– Сейчас Лариса Вас сфотографирует и нужно будет сразу же обновить Ваши аватарки в соцсетях. Она специально сделает несколько вариантов, чтобы они не были везде одинаковыми. Пусть обсуждение Вашей лысины не затмевает Вашу будущую речь на съезде.
В перерыве между занятиями я реагировал на комментарии, которых было довольно много, уж больно радикальными были изменения, да и фотографии получились удачными. Вырвавшись из цепких рук Аслана, я первым делом столкнулся с Егорычем, который как-то слишком загадочно улыбался.
– До завершения Вашей холостяцкой жизни осталось часа полтора. Причёску Вам делать, пожалуй, не будем, а вот одеть придётся поприличнее. Жанна согласилась, что один раз галстук всё-таки можно, поэтому идите в душ, а потом Лариса вами займётся. В солярий заедем по дороге.
Тёмно-синий костюм был великолепен, я смотрел в зеркало с откровенным удовольствием. Лариса в нарядном платьишке перехватила мой взгляд и зарделась от гордости. Во дворе меня ждал чёрный конь Аслана, на которого он приладил две атласные ленточки и сам принарядился в чёрную тройку с галстуком и сияющие туфли. Егорыч вручил мне огромный букет фиолетовых ирисов, сел рядом со мной, вздохнул и сказал: «Ну, поехали, что ли?» Маленькую Ларису с фотоаппаратом было совсем не видно на переднем сидении, а когда ей передали подержать цветы, они скрыли её полностью.
Пять минут в солярии, пятнадцать минут в дороге и мы оказались на обрыве высокого берега Идлани, с которого открывался лучший в окрестностях Стóлицы вид на довольно широкую в этом месте реку. День выдался безветренный и квартет из саксофона, виолончели, скрипки и контрабаса был слышен безо всяких колонок. На краю стоял небольшой столик, возле него – типичная для ЗАГСов «женщина в красивом платье», к ней вела полутораметровой, примерно, ширины дорожка, вымощенная плиткой. Егорыч взял в одну руку букет, другой подтолкнул меня в направлении столика. Машина Аслана отъехала и, пока я приближался к обрыву, её место занял белый лимузин, из которого выбрались Матильда с Жанной, потом шофёр в красной фуражке открыл заднюю дверь и подал руку Ирине.
Я обомлел. Платьице без рукавов цвета ирисов, которые я держал в руках, высокая причёска с небольшой диадемой из белого золота, длинные белые перчатки, белые же туфельки на высоком каблуке. Если бы я сейчас увидел её впервые, то точно сразу же влюбился бы. Увидев моё обалдевшее лицо, она улыбнулась моей любимой улыбкой и медленно пошла мне навстречу. Маленький оркестр исполнял какую-то фантазию на тему «What a Wonderful World», над нами проносились ласточки и, вручая Ирине букет, я был совершенно счастлив.
Когда представительница государства именем Славии объявила нас мужем и женой и велела обменяться кольцами, я понял, что совсем упустил этот момент из виду. Но Егорыч уже что-то доставал из внутреннего кармана. Да, в этой коробочке было кольцо, нет
