Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника - Леонид Кавелин

Гробницы эти простираются почти до самой вершины горы Злого совещания. Взойдя на нее, увидите значительные развалины, которые, как говорят, составляют остатки монастрыря Св. Модеста (Патриарха Иерусалимского). Так или иначе, но название горы Злого совещания дано этому месту потому, что во время Спасителя здесь находился загородный дом Каиафы, где собравшиеся старцы иудейские – архиереи и книжники «сотворили совет» взять Иисуса. Грустные по своим воспоминаниям и виду, эти развалины осенены развесистым теревинфом. Латинские монахи говорят, что это дерево растет на том самом месте, где повесился Иуда; но греческое предание дает этому событию другое место: мрачный овраг позади Силоамского селения на Иерихонской дороге.

Оставивши места, омраченные навсегда столь тяжелыми воспоминаниями, места, которые и во внешнем своем виде как бы доселе носят на себе печать отвержения, перейдем на противоположную сторону Гигонской долины – на ту часть Сионской горы, которая осталась вне городских стен. Тут на самом высоком месте Сиона, на южной стороне его, встречаете прежде всего группу зданий, среди которых высится купол мечети Неби-Дауд (гроб Давидов). В стенах этих зданий под именем «дома Тайной Вечери» предание указывает место горницы, где Господь наш Иисус Христос праздновал в последний раз Пасху, совершил Тайную Вечерю, т. е. Таинство Евхаристии, умыл ноги учеников, где Он явился по воскресении собранным ученикам, уверил неверного Фому и где наконец Дух Святой сошел на апостолов в виде огненных языков. Вот какие священные для верных воспоминания заключены в этих дорогих стенах, находящихся ныне во владении неверных! Святой Епифаний говорит, что по взятии Иерусалима императором Адрианом все было сравнено с землею, кроме нескольких бедных синагог и небольшой церкви, которая была построена на развалинах того дома на Сионе, в котором Господь наш Иисус Христос вкушал с учениками последнюю вечерю и в котором Дух Святой сошел на апостолов. Эту-то Церковь Сиона, оставшуюся по опустошении Иерусалима, обычно отцы называли первою церковью и матерью всех церквей христианских: «от Сиона изыде закон… Радуйся Сионе святый, мати Церквей, Божие жилище, – поет Христова Церковь, – ты бо приял еси первый оставление грехов воскресением». Здесь святой апостол Иаков брат Господень был поставлен первым Иерусалимским епископом и здесь же был первый апостольский собор, первообраз вселенских соборов. Святая Елена распространила это здание, и по свидетельству святого Кирилла Иерусалимского оно изначала делилось на нижнюю церковь и верхнюю, в воспоминание того, что Дух Святой сошел на апостолов в верхней части Сионской горницы. Святыня, воздвигнутая Еленою, была разрушена и на ее-то развалинах на том же самом месте один из королей Сицилии воздвигнул церковь, а в 1330 году усердием Санхи, жены Роберта, другого короля Сицилии, устроен при этой церкви небольшой монастырек для францискан, но по прошествии 229 лет мусульмане по приказанию Сулеймана Великого в 1559 году отобрали у францискан дом Тайной Вечери и обратили его в мечеть, под тем предлогом, что предание помещает здесь же гробы Давида, Соломона и других иудейских царей, почитаемых ими. С тех пор и доселе турки спокойно владеют драгоценным местом невыразимого таинства.

В разных отделениях этой мечети предание указывает разные события евангельские, хотя в этом разделении нет неоспоримой достоверности, потому что храм несколько раз был разрушаем и переделан. Прежнее разделение церкви на верхнюю и нижнюю сохранилось и в мечети, – она двухэтажная. Самый низ состоит из двух покоев или горниц: первый имеет 24 шага в длину и ширину со сводом, опирающимся на двух квадратных пилястрах; предание называет эту горницу местом умовения ног по вечери; а в другом покое, имеющем двадцать шагов в длину и четырнадцать в ширину, также со сводами, указывают то место, куда вошел Спаситель по воскресении дверем затворенным в собрание учеников и сказал им: «Мир вам»! По лестнице, устроенной внутри здания, входите во второй этаж, который также делится на два покоя равной величины с нижними. Первый покой есть собственно «место Тайной Вечери»; он со сводами, опирающимися на двух красивых мраморных колоннах: вверху в замке сводов изваяние «агнца», в память таинственного Агнца, преподанного здесь апостолам в ночь, в нюже Христос был предан, паче же сам себя предал на заклание за живот мира. Это изваяние Агнца составляет единственное украшение дорогого для христиан места; стены грязны и измараны красками и углем; в восточной стене мусульманская ниш (миграб); с юга три большие окна освещают горницу. Но прежде весь покой был украшен мозаикою и фресками, как свидетельствует наш паломник XII века игумен Даниил. Против входной двери, у противоположной (северной) стены показывают место Тайной Вечери, огражденной деревянною решеткою. Мы упомянули выше, что предание указывает место умовения ног в нижнем покое, но с евангельским сказанием согласнее полагать, что это совершилось в том же самом покое, где и Тайная Вечеря.

При посещении этой горницы невольно теснятся в душу воспоминания тех событий, которых место это было свидетелем. Двенадцать апостолов возлежат вокруг стола по восточному обычаю, среди них занимает место их Учитель. То был день Пасхального агнца, который предоизображал Агнца, вземлющего грехи мира. «Желанием возжелех ясти Пасху сию с вами, прежде моей страсти» – это были первые слова во время этой трапезы любви, слова, выражающие жажду Спасителя к облаженствованию людей! Какая печаль разлита вокруг! Господь, возлежа как бы на смертном ложе, возвещает, что Он в последний раз вкушает земную пищу. По всеведению, свойственному Его божественной природе, Он ясно предвидит предательство, но возмущается духом, яко человек; ученики опечалены мыслию, что между ними таится предатель. Иоанн, любимый Господом ради своей детской невинности, преклоняется на перси Спасителя и вопрошает: Господи, кто есть предаяй тя? Среди этого святого общества сидит с диаволом в сердце мрачный Иуда, которого не могло сокрушить и страшное слово: «горе человеку тому», излетевшее из уст Христа Бога! – Как кратки и просты слова, утверждающие навеки бескровную жертву и таинство высшей любви, то таинство, к неосужденному принятию которого руководят нас вера, надежда и любовь, основанные на глубочайшем смирении, по сказанному: «верою и любовью приступим, да причастницы жизни вечные будем»! «Верую и исповедую, яко ты еси воистину Христос Сын Бога живого, пришедый в мир грешныя спасти, от нихже первый есмь аз». Какою любовью дышат слова Избавителя к Своим ученикам: «дети, еще мало аз с вами есмь»! Кто без слез может вспомнить и всю вечерю любви и это поучение о взаимной любви, которым окончилась последняя и святейшая трапеза!