Эскадра его высочества - Алексей Барон

— Урс Паттени жив?

— Вахмистр? Ну, к скампавею живой добрался. Он тебя даже с лошади снимал. Ты уже никакой тогда был.

— А барон?

— Тоже уцелел, только ногу ему поцарапали. Собирался назад скакать, в Муром.

— Ускакал?

— Вот этого не знаю. Обеспамятовал я. Только здесь и очнулся.

— А где мы? — спросил Иржи.

— На «Поларштерне».

— На яхте курфюрста?

— Ну да. Она там неподалеку проплывала.

— Как проплывала? Одна?

— Ну, ты и сказал. Одна! Да курфюрст целую армаду отрядил, свои лучшие линкоры. Там же покаянцев было полно, выход в море стерегли. Ваш адмирал с разбегу в них и ударил.

— Прорвались?

Прошка удивился.

— А как же иначе? Башковитый у вас, говорят, адмирал. Бубудусков как котят расшвыривает. Неужто пальбы не слышал? Даже у нас все тряслось, хотя сам «Поларштерн» почти и не стрелял.

— Да нет, вроде слышал. Только ничего не понял. Голова совсем не работала.

— Это с непривычки. Тебя, видно, в первый раз подстрелили?

— В первый.

— Понятно. Есть, конечно, хочешь?

Иржи подумал.

— Да. И даже очень.

— Это хорошо. Это на поправку, значит, идешь. Сейчас.

Прохор взял с тумбочки бронзовый колокольчик и позвонил.

Прошло немного времени. Отворилась дверь. Через высокий порог шагнула полная женщина в чепце и белом халате.

— Андреевна, сестричка, — сказал Прошка. — Сержантик тут вот проголодался.

Женщина всплеснула пухлыми руками.

— Что, ожил? Ну, слава богу, слава богу! Нет, золотые руки у нашего доктора… Вы так ужасно бредили, сударь. Все драконов вспоминали. И еще какого-то проконшесса ругали страшно.

— Это точно, — кивнул Прошка. — Крепко ты его припечатывал, егер. Даже я кой-что впервые слышал. Особенно про чешуйчатую, э… ну, эту самую. Тригонометрию, в общем.

Иржи смутился.

— Простите, сударыня.

— Ничего, голубчик. Вы ведь больше не будете ругаться?

— Нет, нет, что вы! Я вообще не понимаю…

— Вот и ладно. Сейчас я принесу вам обед.

Андреевна вышла.

— Кормят тут, должно быть, хорошо, — мечтательно сказал Прошка. — Прямо завидую. Мне вот полтора метра кишков оттяпали, так что теперь один только бульончик дают. С чайной ложечки! И это — на яхте самого курфюрста, где чего только нет. Досадно, понимаешь.

— А кто нас на яхту доставил? — спросил Иржи.

— Да свои, муромские мужики. Фрегат у базилевса еще отбили. Ну и нам крепко подсобили. Без этого лазарета плавучего мне бы давно каюк пришел. Да и тебе, пожалуй. Крови ты порядком потерял. Спасли нас, в общем.

— А кто? Боярин Стоеросов?

— Он самый, Свиристел Палыч. Должники мы теперь у него. Я так — особенно.

Внезапно по палубе над госпитальной каютой пробежало несколько человек. Прошка насторожился.

— Что-то случилось? — спросил Иржи.

Прошка качнул головой.

— А бес его знает. Слушай, глянь-ка в иллюминатор. Если сможешь.

Придерживая больную руку, Иржи сел.

Голова закружилась, перед глазами поплыли пятна Отдышавшись, он все же встал на покачивающийся пол, но колени подогнулись, плечо резануло.

— Эй, эй, — встревоженно сказал Прошка. — Лучше поворачивай в гавань, парень. Тебе недавно еще кровь переливали.

Иржи стиснул зубы и поднялся с колен. Держась за стену, сделал шаг, второй, третий.

— Упрямый, — заключил Прошка. — Ну, и что там?

Снаружи было весьма прохладно. От дыхания стекло запотело. Протерев иллюминатор рукавом халата, Иржи уперся в него лбом, чтобы не упасть.

Сначала перед глазами плясали все те же разноцветные пятна. Потом под зеленоватым небом он различил скалистые берега, а между ними — широкую бухту.

В бухте медленно покачивались корабли с голыми мачтами. Все они либо стояли на якорях, либо были ошвартованы у свайного пирса. Лишь небольшая, низко сидящая в воде бригантина двигалась. Она огибала крутой, увенчанный ледником мыс. Судно, по-видимому, очень спешило, шло с полным набором парусов.

— Какой-то новый корабль приплыл, — сказал Иржи.

— Померанский?

— Нет.

— А чей?

— Не знаю. На нем флаг с красным крестом.

Прошка тихо присвистнул.

— Во как! Альбанец, значит. Похоже, что нашей стоянке приходит конец.

— А где это мы стоим?

— У островов Абораварских. Слыхал про такие?

— Они же… Где-то на севере?

— На севере, на севере.

— Интересно, зачем это мы здесь, — сказал Иржи.

Прошка усмехнулся.

— Ну, адмирал мне не докладывал. Но я так подозреваю, что прячемся. Вишь ли, Иржи, из устья Теклы в открытый океан две дороги — либо на юго-запад, мимо Магриба, либо на северо-восток, мимо Покаяны. И там и сям эскадру могли подстеречь. Вот Мак-Магон и надул покаянцев. Они-то, небось, вдоль побережья мечутся, в оба направления, а мы вот сидим на севере и спокойно починяем рангоут.

Иржи еще раз взглянул в иллюминатор.

— Да, на соседнем корабле что-то делают с мачтой.

Вошла Андреевна. Она принесла котелок супа, хлеб с сыром и кружку вина.

— Шаутбенахт Свант приказал выделить из своих запасов, герр сержант. Говорят, вы посла Обенауса спасали.

— Я? Просто скакал позади. Поэтому в меня и попали.

— Ты в самом деле скакал позади, — усмехнулся Прошка. — Только при этом еще двух бубудусков завалил.

— Не помню.

— Зато я помню. Где так стрелять научился, тоже не помнишь?

— Нет. Этого не забудешь. В ущелье Алтын-Эмеле. Только там все больше из штуцеров били. Из пистолетов — редко, когда ящеры совсем уж близко подбирались.

— Страшно?

— Ну да. Стреляешь, стреляешь, а их вроде не меньше, а больше становится.

— И что же тогда делали?

— Ручные бомбы здорово помогали. Особенно когда всем эскадроном швыряли. Штук этак по семьдесят-восемьдесят сразу. Одну вообще нельзя бросать, ящеры поймают и назад вернут. А швыряют они подальше нашего, руки очень длинные. Поэтому к ним и с саблей не подлезешь.

— А со штыком?

— Штыком или пикой достать можно. Если ящер, конечно, позволит. А вообще врукопашную с ними лучше не сходиться.

— Здорово дерутся?

— Не то слово. Перед боем листья какие-то жуют и от этого в осатанение впадают. Смерти не боятся, боли не чувствуют. Помню, одному руку сломали, кость торчит, так он скакал, скакал, да этой же костью и дрался.

— Не слабо, — сказал Прошка.

— Не слабо.

— Ох, страсти-то какие! — сказала Андреевна. — Давайте я вас покормлю.

— Спасибо, я сам. Только поднос придержите, если можно. Покачивает.

— Конечно, конечно. Не стесняйтесь.

Стесняться Иржи не собирался. Орудуя одной рукой, он моментально справился с едой и облизал ложку. Аппетит был зверским.