Пиратское фэнтези - Джефф Вандермеер

Понимание пришло с некоторым опозданием, но дело в том, что Араминта обычно рассматривала рамки этикета примерно как правила охоты: вот эти нормы все и всегда нарушают; стоит пренебречь этими — и тебя непременно наградят осуждающим взглядом; ну а если не посчитаешься с этим правилом, и тебя раз и навсегда вычеркнут из списков, — прощай охота. Например, ее застукали за изучением книги заклятий: категория номер два. Чересчур переборщила с весельем в компании с подругой: категория номер один. Но ночь, проведенная в одной каюте с неженатым джентльменом, совершенно очевидно попадала в третью.

— Вы женаты? — полюбопытствовала она, впрочем без особой надежды.

В любом случае гипотетическая миссис Уидл, находящаяся где-то за тысячу морских миль, вряд ли смогла бы чем-нибудь ей помочь в глазах леди Д. — вне зависимости от волшебного амулета она однозначно сочла бы репутацию дочери погубленной безвозвратно.

Физиономия Уидла сделалась унылой, и он ответил:

— Нет.

Он был незаконнорожденным отпрыском офицера военно-морского флота и весьма практичной портовой женщины из Вест-Индии, которая не преминула взять торжественное обещание, перед тем как уступить отцу будущего ребенка. Таким образом, мальчик в юном возрасте получил место на борту отцовского корабля. Ребенком он был одаренным и вполне мог бы дослужиться до известных чинов, но отец слишком часто принялся выводить его в свет, и чувствительный юноша по уши влюбился в юную леди происхождения более знатного, нежели его собственное.

Ему хватило духу сделать девице предложение, но родители молодой особы, узнав о наглых притязаниях выскочки, отказали ему от дома. В свою очередь, девица, когда он предложил ей тайный побег, расхохоталась, усугубив душевную рану яркой картиной их оскорбительного (без ее приданого) предполагаемого существования и доходов в ближайшие пять лет.

В приступе негодования Уидл заявил, что за пять лет станет богаче ее отца. Уже позднее он осознал, что поставил себя в скверное положение: никому неведомо, не услышало ли случайно его обещание какое-нибудь божество. В ту пору ему было восемнадцать; от собственного корабля и шанса получить солидное денежное вознаграждение, если таковое случится, его отделяло как минимум несколько лет. А отец девушки был богат неимоверно.

На пиратском корабле толковому парню проще продвинуться, к тому же не нужно было отдавать львиную долю добычи морскому ведомству и никто из начальства не мог против воли поставить моряка в конвой. Итак, он дезертировал, сменил имя и уже через шесть месяцев был третьим помощником на «Амфидрейке» под началом жестокого и порочного капитана Эгга, когда этот джентльмен преждевременно почил от теплового удара и чрезмерных возлияний дорогого бренди.

Среди офицеров завязалась драка, и Уидлу пришлось убить и первого, и второго помощников, когда те попытались захватить власть на основании старшинства. Особенно он сожалел о втором помощнике, который был и отличным штурманом, и собутыльником.

Терять Уидлу было нечего, вел он жизнь бесшабашную и вот спустя шесть лет все еще был жив, неимоверно богат и не слишком горевал о повороте жизненного пути, хотя по-прежнему строил из себя несчастного.

— Я не женат, — повторил он и вздохнул глубокоглубоко.

Вообще-то, он не возражал бы, если бы его попросили рассказать всю историю от начала и до конца, но Араминте было не до него: своих неприятностей хватало. Ей вовсе не претило быть обесчещенной из любви к искусству, так что в критической ситуации она думала не об этом. Но ее пугало быть пойманной с поличным, а потом запертой при храме до скончания отпущенных ей дней, где ей будет позволено лишь приготовлять аспирин и чинить вещи вдовцов, — а этого стерпеть невозможно. Посему она, в свою очередь, тоже вздохнула и уселась на крышку сундука.

Уидл, неправильно истолковав этот самый вздох, налил ей вина.

— Будьте уверены, сэр, нет нужды меня бояться, — решил выказать расположение предводитель пиратов. — Под моим покровительством вам нечего бояться, вскоре вы воссоединитесь со своими друзьями.

— О, вы правы, — без энтузиазма согласилась Араминта. Она уже раскаивалась в том, что обмолвилась о выкупе. — Благодарю. — Она вежливо приняла предложенный бокал.

Кстати сказать, вино оказалось отменным и обед тоже: Уидл был рад подвернувшейся возможности похвастаться умением закатить прием на широкую ногу, а Араминта вдруг обнаружила, что проголодалась как волк. Она съела преизрядное количество мяса, заливного и сладких пирожков (ничего из перечисленного ей есть, конечно же, прежде не позволялось), также девушка обнаружила, что может выпить вместо двух бокалов вина (больше ей пить также не полагалось) целых три.

К тому времени, как слуги уносили со стола остатки пудинга, мир перед ее глазами заиграл столь радужными красками, что беспокойство как рукой сняло. Она придумала несколько способов ускользнуть, если пираты действительно вознамерятся передать ее с рук на руки семье. Спокойствия добавлял стоивший баснословных денег жемчуг, припрятанный от посторонних глаз на талии, под поясом. Изначально она планировала употребить жемчужины на оплату морского переезда домой, если бы ее не похитили, конечно; теперь они положат начало ее независимости. Кроме того, коль скоро она обесчещена, больше бояться нечего: можно отделаться от громоздкой системы ограничений, которая, как чувствовала девушка, стоила практически всех прочих наказаний.

Да и Уидл оказался не так уж плох. Ее батюшка, лорд Д., всегда считал наиважнейшими качествами для мужчины хлебосольство, умение держаться в седле и управляться за карточным столом. Араминта задумчиво разглядывала ногу Уидла, затянутую в шелковые бриджи и белые чулки. Однозначно, тут ни убавить ни прибавить! Длинные черные, как вороново крыло, кудри смотрелись чересчур экстравагантно, но высокий рост и ширина плеч вполне извиняли вульгарность волос и малинового камзола. Хороши были глаза и зубы. Во внешности капитана не было ничего, что могло бы не нравиться.

Находясь в таком благодушном настроении, Араминта провозгласила тост за хозяина и потешила его тщеславие такими вполне искренними словами:

— Лучше обедать мне не доводилось! Может, сыграем в «нули и шестерки»?

Капитан был удивлен, что его несчастный молодой узник так развеселился: обычно, чтобы успокоить чувствительные нервы юного вельможи, требовались как существенные вливания спиртного, так и терпение, а также демонстрация невозмутимой роскошной любезности. Молодых аристократов следовало поражать щедростью хозяина и уверенной властностью. Уидл был не прочь поздравить себя со столь безоговорочным и досрочным успехом и тут же принялся подсчитывать, как скоро сможет он осуществить замыслы относительно добродетелей лорда Арамина. Обычно на это у него уходила неделя. На сей раз, рассудил он, хватит трех дней.