Взлет и падение третьего рейха (Том 2) - Уильям Ширер

"Поведение русских войск, - писал генерал Блюментрит впоследствии, даже в этом первом сражении (за Минск) поразительно отличалось от поведения поляков и войск западных союзников в условиях поражения. Даже будучи окруженными, русские не отступали со своих рубежей". Причем их становилось все больше и оснащены они были лучше, чем полагал Адольф Гитлер. Свежие советские дивизии, о существовании которых немецкая разведка даже не подозревала, непрерывно вводились в бои. "Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, - писал Гальдер в дневнике 11 августа, - что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения... был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину. Русские еще и потому выигрывают во времени, что они сидят на своих базах, а мы от своих все более отдаляемся. Таким образом и получается, что наши войска, страшно растянутые и разобщенные, все время подвергаются атакам противника. И противник потому одерживает местами успехи..."

Когда после войны союзники допрашивали Рундштедта, то он прямо заявил: "Вскоре после начала наступления я понял, что все, что было написано про Россию, просто вздор".

Несколько генералов, в том числе Гудериан, Блюментрит и Зепп Дитрих, с удивлением писали, о русском танке Т-34, о котором, раньше ничего не слышали и который имел такую прочную броню, что снаряды немецких противотанковых орудий отскакивали от нее, не причиняя никакого вреда. Появление этого танка, как говорил позднее Блюментрит, ознаменовало зарождение так называемой танкобоязни.

Кроме того, впервые в ходе войны немцы не имели подавляющего превосходства в воздухе для защиты наземных войск и дальней разведки. Несмотря на тяжелые потери, понесенные авиацией на земле в первый день войны и в первых воздушных боях, советские истребители, как и свежие дивизии, продолжали появляться ниоткуда. Более того, в результате быстрого продвижения и нехватки подходящих аэродромов в России немецкая истребительная авиация осталась слишком далеко позади, чтобы обеспечивать эффективное прикрытие своих наземных войск на фронте. "На различных стадиях наступления, - докладывал позднее генерал фон Клейст, - мои танковые силы сталкивались с осложнениями из-за отсутствия прикрытия с воздуха".

Выявился и другой просчет немцев относительно русских, о котором Клейст упомянул Лиддел Гарту и который, разумеется, разделяло большинство людей на Западе в то лето. "Надежды на победу, - говорил Клейст, - в основном опирались на мнение, что вторжение вызовет политический переворот в России... Очень большие надежды возлагались на то, что Сталин будет свергнут собственным народом, если потерпит на фронте тяжелое поражение. Эту веру лелеяли политические советники фюрера".

И действительно, Гитлер не раз говорил Йодлю, что "нужно только ударить ногой в дверь, как вся прогнившая структура с треском развалится".

Возможность "ударить ногой в дверь" представлялась фюреру реальной уже в июле, когда в немецком верховном командовании возникли первые крупные разногласия по поводу дальнейшей стратегии, что побудило фюрера вопреки протестам со стороны высшего генералитета принять решение, которое, по мнению Гальдера, явилось "крупнейшей стратегической ошибкой в восточной кампании". Вопрос был простой, но фундаментальный: следует ли группе армий "Центр" фон Бока, самой мощной и пока что наиболее успешно действующей из трех основных немецких групп армий, продолжать наступление на Москву, находившуюся в 200 милях от Смоленска, к которому она вышла 16 июля, или лучше придерживаться первоначального плана, изложенного Гитлером в его директиве от 18 декабря, которая предусматривала нанесение главных ударов на южном и северном флангах? Иными словами, что является главной целью - Москва или Ленинград и Украина?

Высшее командование сухопутных войск, возглавляемое Браухичем и Гальдером и поддерживаемое фон Боком, чья группа армий продвигалась вдоль главной шоссейной дороги на Москву, и Гудерианом, чьи танки шли во главе войск фон Бока, настаивало на массированном наступлении на советскую столицу. Их доводы основывались на большем, чем значение с психологической точки зрения захвата вражеской столицы. Москва, доказывали они Гитлеру, является важным центром производства вооружения и, что еще более важно, центром транспортной системы и главным узлом связи России.

Забери это у Советов, и они не только будут лишены главного источника вооружений, но и окажутся не в состоянии доставлять войска и обеспечивать материально-техническое снабжение отдаленных фронтов, которые сразу начнут слабеть и разваливаться.

Однако у генералов имелся и последний, заключительный довод, который они выдвигали бывшему ефрейтору, ставшему их верховным главнокомандующим. Разведывательные донесения свидетельствовали, что основные русские силы сосредоточились перед Москвой для организации мощной обороны. Непосредственно к востоку от Смоленска советская полумиллионная армия, вырвавшаяся из двойного окружения войск Бока, окапывалась, чтобы задержать дальнейшее продвижение немцев в сторону столицы.

"Центр притяжения русских сил, - писал Гальдер в докладной для союзников сразу по окончании войны, - находился поэтому на фронте против группы армий "Центр"...

Генеральный штаб выдвигал идею, согласно которой целью операции должно быть нанесение поражения военной мощи противника, поэтому считал следующей наиболее неотложной задачей разгром войск Тимошенко путем сосредоточения всех наличных сил в группе армий "Центр" для наступления на Москву, захвата этого центра управления вражеским сопротивлением и уничтожения новых соединений врага. Сосредоточение сил для такого наступления должно было осуществляться как можно скорее, так как приближался зимний период. Группе армий "Север" между тем предстояло выполнить свою первоначальную задачу и попытаться установить контакт с финнами. Группа армий "Юг" должна была наступать дальше на восток, приковав к себе максимальные силы противника. ...После того как устное обсуждение этого вопроса между генеральным штабом и верховным командованием не привело стороны к единому мнению, главнокомандующий сухопутными войсками (Браухич) представил Гитлеру подготовленный генеральным штабом меморандум".

Это произошло, как явствует из дневника Гальдера, 18 августа. "Эффект был подобен взрыву", - указывает он. Гитлер не отводил голодных глаз от продовольственного пояса и промышленных районов Украины и нефтеносных районов на Кавказе. Кроме того, он считал, что представилась счастливая возможность поймать в западню армии Буденного, дислоцированные к востоку от Днепра, за Киевом, который все еще удерживал противник. Он хотел также овладеть Ленинградом и соединиться с финнами на севере., Для осуществления этих целей несколько пехотных и танковых дивизий необходимо было взять из группы армий "Центр" и перебросить на север и в группу армий "Юг". Москва может подождать.

21 августа Гитлер издал новую директиву взбунтовавшемуся генеральному штабу. На следующий день Гальдер переписал ее слово в слово в свой дневник.

Предложение главного командования сухопутных сил от 18.8 о продолжении операций на Востоке расходится с моими планами.

1. Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. На севере такой задачей является окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками.

Вот уже несколько дней Гитлера раздражало упорное сопротивление на Днепре советской 5-й армии. Предстояло полностью ее уничтожить, как указывалось в директиве, оккупировать Украину и Крым, взять в кольцо Ленинград и соединиться с финскими войсками. Только тогда будут созданы условия для наступления на армии Тимошенко и их успешного разгрома.

"Таким образом, - с горечью комментировал Гальдер, - задача решающего поражения русских армий перед Москвой была отложена, поскольку возобладало желание овладеть важным промышленным районом и предпринять наступление в направлении нефтеносных районов..."

Гитлер был одержим идеей захватить как Ленинград, так и Сталинград, ибо убедил себя, что если падут эти два "священных оплота коммунизма", то Россия развалится.

Стремясь нанести новые оскорбления фельдмаршалам и генералам, не оценившим его стратегической гениальности, Гитлер направил, по словам Гальдера, "контрмеморандум" (в ответ на меморандум армии от 18 августа), который начальник генерального штаба охарактеризовал как "полный оскорблений", таких, например, как утверждение, что верховное командование сухопутных войск страдает "окаменелыми взглядами из устаревших теорий".