Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии - Хьюстон Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что касается реакции на его весть, она оказалась (со стороны всех, кроме немногих) резко враждебной. Причины этой враждебности можно свести к трем: (1) ее бескомпромиссный монотеизм представлял угрозу для политеистических верований и немалых доходов, которые Мекка получала от паломничества в ее 360 храмов (по одному на каждый день лунного года); (2) ее нравственные учения требовали положить конец произволу, которого придерживалось население; и (3) ее социальное содержание бросало вызов несправедливому порядку. В обществе, раздираемом классовыми разграничениями, новый пророк проповедовал сугубо демократическую весть. И утверждал, что в глазах его Господа все люди равны.
Поскольку такое учение не соответствовало ни вкусам видных лиц Мекки, ни их привилегиям, его решительно отвергли. И начали нападки с высмеивания: шуток, шпилек, пренебрежительных смешков. Когда же все они не достигли цели, были пущены в ход более обидные слова – оскорбления, наветы, очернительство и, наконец, явные угрозы. Когда и они оказались напрасными, дело дошло до открытых гонений. Мухаммеда и его последователей забрасывали землей и грязью во время молитв. В них швыряли камнями, их били палками, бросали их в тюрьму, пытались уморить голодом, отказываясь вести с ними торговлю. Но тщетно: гонения лишь закалили волю последователей Мухаммеда. «Ни разу с тех времен, когда раннее христианство пробудило мир от сна, – писал богослов, дополнительный вес словам которого придает то, что в целом он резко критиковал ислам, – люди не видели подобного рождения духовной жизни – веры, претерпевающей жертвы»[182]. Сам Мухаммед подавал пример преданности. Даже в самых опасных обстоятельствах он продолжал отдаваться сердцем и душой проповедованию, заклиная слушателей, где бы ни находил их, отказаться от своих нечестивых путей и приготовиться к расплате.
Поначалу шансы Мухаммеда на успех были настолько ничтожны, что ему мало кого удавалось обратить; за три года каторжного труда численность его приверженцев не достигла и сорока человек. Но и враги не смогли навсегда отвратить сердца жителей Мекки от его слов. Медленно, но неуклонно люди, обладающие энергией, способностями и значимостью, убеждались в истинности его вести, пока наконец к концу десятилетия несколько сотен семей не провозгласили, что он действительно говорит от имени Бога.
Переселение, приведшее к победе
К тому времени знать Мекки встревожилась. То, что начиналось как напыщенные притязания на пророческий статус со стороны полоумного погонщика верблюдов, вылилось в нешуточное революционное движение, угрожающее самому их существованию. Они решили избавиться от возмутителя спокойствия навсегда.
В преддверии самого острого кризиса в его карьере Мухаммеда внезапно навестили посланники видных жителей Ясриба (Медины) – города в 450 километрах к северу от Мекки. Благодаря паломникам и другим гостям Мекки учения Мухаммеда прочно укоренились в Ясрибе. В нем назревала внутренняя борьба, порождающая потребность в сильном лидере извне, и Мухаммед казался человеком, способным взять на себя эту роль. Выслушав заверения посланников, что они готовы поклоняться только Аллаху, соблюдать предписания ислама и повиноваться его пророку во всем, что праведно, и защищать его и его приверженцев так, как своих женщин и детей, Мухаммед получил свыше знак принять эту ответственность. Около семидесяти семей предшествовали ему. Когда власти Мекки разузнали об этом исходе, они сделали все возможное, чтобы помешать Мухаммеду; но вместе с близким сподвижником Абу-Бакром он ускользнул от них, отправился в Ясриб, по пути укрывшись в расселине к югу от города. Всадники, рыщущие повсюду, едва не обнаружили их, и спутник Мухаммеда впал в отчаяние. «Нас лишь двое», – прошептал он. «Нет, нас трое, – возразил Мухаммед, – ведь с нами Аллах». Коран подтверждает это – «Он был с ними», отмечает он, потому что их так и не нашли. Спустя три дня, когда преследователи утратили рвение, прячущимся удалось раздобыть двух верблюдов, пуститься по безлюдным тропам в рискованное путешествие и наконец достичь города, куда они стремились.
Шел 622 год. Это переселение, называемое по-арабски «хиджра», мусульмане считают поворотным моментом в мировой истории и ведут летоисчисление от года, когда оно произошло. Ясриб вскоре приобрел известность под названием Мединат аль-Наби (Мадинат ан-Наби), «город пророка», которое со временем сократилось до Медины, «города».
С момента прибытия в Медину Мухаммед взял на себя другую роль. Вместо пророчествования ему пришлось заняться управлением. Презренный проповедник превратился в искусного политика, пророк преобразился в государственного деятеля. Мы видим его властителем не просто сердец горстки приверженцев, а целого города, – его судьей, военачальником и наставником.
Даже его недоброжелатели признали, что он блестяще справился с новой ролью. Столкнувшись с невероятно сложными проблемами, он показал себя незаурядным государственным деятелем. Будучи верховным правителем, он продолжал вести столь же непритязательную жизнь, как во времена своей безвестности. Он жил в обычной глинобитной лачуге, сам доил коз, и самый смиренный житель общины мог прийти к нему в любое время дня и ночи. Зачастую его даже заставали за починкой одежды – «ни одному императору, увенчанному короной, не подчинялись так, как этому человеку, который сам латал свои одеяния»[183]. Мусульманские историки говорят, что Аллах протянул Мухаммеду ключ к сокровищам этого мира, но тот отказался принять его.
Предания изображают его правление как идеальное сочетание справедливости и милосердия. Как глава государства, которому вверены жизнь и свобода его подданных, он отправлял правосудие, необходимое для поддержания порядка, и определял меру наказания для виновных. С другой стороны, когда ущерб бывал нанесен ему самому, он обходился мягко и милосердно даже с врагами. В целом мединцы нашли в его лице властителя, не любить которого было так же трудно, как не повиноваться ему. Ибо он обладал, как писал один биограф, «даром влиять на людей и благородством обращать это влияние только во благо»[184].
Оставшиеся десять лет жизни Мухаммеда его личная история была неразрывно связана с историей мединской общины, центром которой он стал. Демонстрируя удивительную политическую мудрость, он сплотил пять разнородных и враждующих кланов города, три из которых были еврейскими, и превратил их в организованный союз. Задача была не из легких, но в конце концов ему удалось пробудить в горожанах дух сотрудничества, ранее неизвестный в истории города. Его репутация приобрела широкую известность, со всех
