От сердца к сердцу - Кэтрин Стоун

Дженни… Резко встав, Дайана подошла к окну. Опустив голову, она невидящим взором смотрела на потоки машин, снующих по дорогам Манхэттена; глаза ее наполнились слезами. «Я пыталась заботиться о другой твоей дочери, Сэм, о нашей с тобой Дженни, но не смогла спасти ее».

– Дайана!

У нее не было сил повернуться. Пока не было. Дайана заставила себя думать о том, что способно отвлечь ее от ужасных мыслей, она напомнила себе, что Сэм предпочел жить с другой женщиной, которая родила ему ребенка.

– А твоя жена тоже считает, что операцию должны сделать здесь, а не в Лос-Анджелесе? – «Твоя жена знает о нас? Или для тебя это такая древняя и забытая история, что ты даже не счел нужным рассказывать ей? Может, Сэм просто сказал: «Мы с Дайаной были знакомы в школе. Она очень умная и так любит детей»?»

– У меня нет жены. Матерью Дженни была Роксанна.

– Роксанна?..

– Британская рок-звезда, – немного удивился Сэм. Наверняка Дайана, знавшая и любившая музыку, немало знала о знаменитой Роксанне. – Мы были вместе примерно год. Наши отношения почти зашли в тупик, когда Роксанна забеременела. Она не хотела рожать и не захотела бы, даже если бы отношения между нами были идеальными, но я настоял на том, чтобы она сохранила ребенка.

– Стало быть, Роксанна согласилась, иначе она что-нибудь предприняла бы, – заметила Дайана.

– Я заплатил за ее согласие. По сути, я купил собственного ребенка. Нелепо даже предположить, что деньги так много значили для Роксанны, но… Наркотики вытягивали у нее все до последнего пенни. Мы договорились, что после родов она получит десять миллионов долларов, а я – полную опеку над ребенком. Была еще одна проблема – она не должна была употреблять наркотики во время беременности. Те пять с половиной месяцев, что я знал о беременности, Роксанна жила в центре реабилитации больных наркоманией неподалеку от Лондона. Я ездил туда каждый день и сопровождал ее всякий раз, когда ей нужно было поехать в лондонскую студию. Я знаю, что в течение этого времени она не употребляла наркотики, кроме тех лекарств, что прописал ей доктор для предотвращения выкидыша. Однако я много раз спрашивал себя, не были ли наркотики, которые она принимала в первые три месяца, причиной того, что у Дженни развился врожденный порок сердца.

Возможно, так все и было, с грустью подумала Дайана, и Сэму предписано судьбой иметь дочерей с врожденным пороком сердца. Да, скорее всего дело не в генетике, потому что ни болезнь ее драгоценной Дженни, ни дефект межжелудочковой перегородки у дочери Сэма, о которой он говорил с такой нежностью, не были наследственными. Так распорядилась судьба, а не гены, к тому же оба случая были совсем не похожи. Сердце, которое Господь дал дочери Сэма и Дайаны, просто не могло жить, медицина в то время еще не способна была спасти его. А сердце девочки, родившейся от Сэма у Роксанны, при удачном исходе операции будет жить, радоваться, смеяться и замирать от любви.

Совладав с собой, Дайана наконец повернулась к Сэму:

– Я не знаю, Сэм, в наркотиках ли беда. Такие дефекты бывают у детей, и причина их возникновения неизвестна.

– Тони говорил то же самое.

– А Роксанна без сожаления отдала тебе Дженни? – дрогнувшим голосом спросила Дайана.

– Даже не задумавшись, – пожал он плечами.

– Так ты из-за этого уехал из Англии? Ты опасался, что она может передумать?

– Отчасти да, – медленно промолвил Сэм. – Впрочем, я давно подумывал вернуться домой.

– И теперь, когда ты дома, Роксанна не захотела приехать к вам?

Сэм слегка нахмурился, но, очевидно, не от боли, а от удивления.

– Через месяц после рождения девочки Роксанна умерла от передозировки наркотиков.

– А-а…

Итак, у Дженни нет матери. Обоим пришла в голову одна и та же мысль. Глаза их, вмиг наполнившиеся болью, встретились.

– А Тони сказал, как Дженни перенесет путешествие?

– Нормально, если полет будет беспосадочный и если у нас при себе будет баллон с кислородом, – ответил Сэм.

– А когда он назначил операцию?

– Через три дня, в пятницу.

Чем больше Дайана узнавала о Дженни, тем больше убеждалась в том, что состояние девочки критическое. Она держалась лишь благодаря усилиям крохотного сердечка, не справлявшегося со своей работой, и лекарствам, которые прописал ей Тони. А это означало, что операция будет очень рискованной, что смертельный исход более чем вероятен. Впрочем, Дайана знала, что операции на межжелудочковой перегородке часто бывали и удачными, но сейчас речь шла о шестимесячном младенце! Операция была нужна срочно. На кон поставлена жизнь Дженни – либо полное выздоровление, либо смерть.

– Мне надо просмотреть записи и поговорить с Тони, – сказала Дайана.

– Разумеется. – Сэм встал. Он не стал спрашивать Дайану, какое она приняла решение, потому что не хотел давить на нее, но она видела немой вопрос в его карих глазах, глазах отца, который так любил девочку.

– Где ты остановился, Сэм?

– Пока нигде. Я приехал сюда прямо из аэропорта. Я думал, что улечу назад этим же вечером, если только…

– Если только?

– Если только ты не скажешь, что я нужен тебе, – договорил Сэм.

«Ох, Сэм, как ты был нужен мне!»

– Могу я позвонить тебе завтра утром в Лос-Анджелес?.. В восемь часов тебя устроит?

– Конечно. Позволь, я оставлю тебе свой домашний номер.

Дайана была в кабинете Джеффри, когда он закончил вечерний эфир. Она сидела на диванчике, опустив голову и погрузившись в свои мысли.

– Я беспокоился о тебе.

При звуке его голоса она подняла голову.

– Джеффри!

– Ну, рассказывай. – Закрыв дверь, Джеффри уселся рядом с ней.

– У Сэма есть шестимесячная дочь, которая нуждается в срочной операции на сердце. Джеффри, ее зовут Дженни, и Сэм хочет, чтобы операцию сделала я, – скороговоркой произнесла Дайана.

– Ох, Дайана! Ты знаешь, за что берешься? – Джеффри спокойно задал этот вопрос, уверенно подумав: «Ты не сделаешь этого».

– Нет еще. Я должна все хорошенько обдумать. Мы могли бы пообедать в другой раз?

– Конечно, – кивнул Джеффри. – Дайана, я здесь, так что при необходимости готов прийти на помощь в любую минуту.

– Ты и так помогаешь мне, Джеффри.

Дайана приняла решение к полуночи. Долгие часы она задавала себе многочисленные вопросы, но не находила на них ответов.

Ее блестящий ум никак не мог принять решение. Зато сердце оказалось способным дать правильный ответ. Это был утвердительный ответ, и он пришел к ней с той же ясностью, которая была в чистом октябрьском небе.

Даже ее разум согласился с ответом сердца, предложив, впрочем, перестраховаться.

– Привет, Дайана. Разве ты оперируешь сегодня? – Том Чендлер не видел ее имени на доске с расписанием операций, Дайана пришла в операционную в половине седьмого.