Дочь Кузнеца - Ольга Сергеева

Попробуй уследи тут за руками! А руки скрылись в складках одежды, всего на мгновение, чтобы уже в следующее появиться с саблей. Золотая рукоять с вычурной гардой, широкое плоское плавно изгибающееся лезвие… украшенное камнями и стразами. Не настоящая. Декоративная игрушка, не из металла даже. Да и нужно ли настоящее оружие рабыне в танце, призванном услаждать очи своего хозяина?

Рабыня сомневается?

Она отклоняется назад, изгибая спину так, что волосы подметают каменный пол. Сабля лежит на животе, покачивается, посверкивает стразами, привлекая внимание к изгибам стройного тела. Ни один мужчина не сумет оторвать взгляд, а значит не заметит, что рабыня смотрит на него очень внимательно. Занила еще вначале танца четко представила, где находится воображаемый мужчина, и сейчас в очередной раз прикидывала расстояние до него и направление движения. А танец? Весь танец от начала и до конца был задуман, как серия движений, отвлекающих внимание, лишь повод, чтобы достать оружие и открыто приблизиться с ним вплотную к цели. Не эту глупую сабельку, какие мастерили сами рабыни из кожи, страз и блестящей бумаги. Именно ее.

Занила перехватила саблю, переложив ее себе грудь, и, выпрямившись, двинулась вперед, ни на минуту не прекращая покачивать бедрами и извиваться всем телом. И ни один мужчина не заметит, что руки взялись за саблю: одна ухватила изящную рукоять, а другая легла на «лезвие». А если и заметит, то не придаст значения.

До того места, где должен сидеть будущий хозяин, осталось меньше шага, то есть к мужчине она бы сейчас приблизилась вплотную. Сабля в руках, и левая дергает в сторону декоративное лезвие, и то легко отрывается от рукояти, открывая еще одно, гораздо меньше, тонкое, всего с ладонь длинной, но зато настоящее и заточенное на совесть. Короткий замах рукой (большего и не нужно, ведь к мужчине ты подошла вплотную) и кинжал, кажущийся таким жалким в сравнении с вычурной рукоятью, входит в горло мужчины.

Танец окончен. Она стала смертью.

Странный образ для рабыни?

Занила остановилась, заставив себя выпасть в реальность: полюбоваться, как брызнет кровь из перерезанной артерии, она успеет завтра. Танец окончен. А ведь этому тоже ее научила Эзра: танец как бой, где каждое движение рационально, и каждое может быть смертельно опасным. Бой? Что вы! У рабыни и в мыслях не было становиться воином: ей нужно нанести всего один удар.

Это ей кажется, или небо за окном посерело? Рассвет совсем скоро. Ночь кончилась, и завтра состоится аукцион. Танец был придуман и отрепетирован давно, каждая деталь отточена, оружие сделано и надежно спрятано. И эта последняя тренировка наполнила тело легкостью и уверенностью в себе.

Мабек Дагар не оставил ей выбора. Что ж, аукцион, так аукцион. Она позволит себя продать. Но понравится ли хозяину танец его новой рабыни? Холодная усмешка изящных губ, не добравшаяся до глаз, — единственный известный ей вариант улыбки. Как же не повезет тому человеку, кто купит ее завтра!

На рассвете Занила вернулась в спальню. Она рассчитывала пробраться не замеченной и улечься в свою кровать, будто провела в ней всю ночь. Но стоило ей распахнуть дверь, как она увидела Райшу, проснувшуюся и смотрящую на нее. Занила подошла к ней и осторожно присела на краешек постели.

— Почему не спишь? — остальные рабыни еще досматривали свои последние сны, поэтому Занила говорила шепотом. Райша фыркнула в ответ тоже шепотом. Шепотом получилось неубедительно.

— А сама-то где всю ночь пробродила?

— Я танец репетировала?

— Для аукциона?! — из глаз Райши пропали последние остатки сонной мути.

— Глупая, — Занила усмехнулась, но как-то совершенно не зло. — Кто же тебе на торгах танцевать даст? Там тебя только выведут и покажут. А танец это уже для нового хозяина, — девушка сделала многозначительную паузу и лукаво продолжила. — Чтобы ему еще больше понравиться!

— Ой, а я… мне тоже надо!.. — Райша попыталась метнуться с постели и бежать куда-то, но Занила удержала ее за плечи и вновь уложила на подушку.

— Куда? Уже совсем светло! — Райша послушно оглянулась на окна, сквозь ставни на которых пробивались лучи утреннего солнца. То ли от света, то ли от их шепота на своих кроватях заворочались, потихоньку просыпаясь, остальные рабыни.

— А где твой зверек?

— Загулял, — Занила пожала плечами. — Весна и все такое, — она постаралась, чтобы ее голос звучал как можно непринужденнее, надеясь, что дальше подруга расспрашивать не станет. Райша внимательно пригляделась к Заниле.

— Знаешь, репетиция это конечно хорошо, — проговорила она, — но ты что, так всю ночь и не спала? У тебя, между прочим, теперь синяки под глазами. Госпожа Дарина будет недовольна.

— Да? — Занила прикоснулась руками к лицу, словно вышеупомянутые синяки можно было обнаружить на ощупь. — Значит, мне пора умыться очень холодной водой.

Пока другие рабыни еще решали, пора ли им просыпаться или нет, в ванной Занила успела оказаться первой, и вода действительно была ледяная. Во всяком случае, чтобы ополоснуть лицо. Чтобы мыться дальше, Занила предпочла более теплую. Временами ей казалось, что за пять лет в догатской школе, она превратилась в совершенно изнеженное существо. А ведь когда-то она все лето на пролет купалась в речке, протекавшей возле их деревни. А лета на севере Махейна вряд ли намного теплее дождливых салевских зим.

Зеркало, мутное и с темными пятнами (кто же будет разоряться на что-то хорошее для рабынь) отразило ее лицо, еще более бледное, чем обычно. И глаза в окружении залегших из-за бессонной ночи теней тоже казались глубже и темнее обычного. Волосы, мокрые после мытья, свисали длинными прядями. Весь ее образ производил какое-то тревожное впечатление. Может быть, из-за страха, поселившегося во взгляде. Да, выражение собственных глаз Заниле однозначно не нравилось. Испуг и беззащитность — это хорошо, когда нужно сыграть на чувствах других. Но сейчас беспомощность в черненном серебре взгляда была ее собственная.

«Мабек Дагар отпустит Кора, — повторила самой себе Занила. — Он обещал и он отпустит.» Она должна верить, потому что иначе ей просто не найти сил действовать.

Занила всматривалась в то, что показывало ей зеркало. И в отражении собственных глаз она увидела свое отражение. Как это описать словами? Когда два зеркала ставятся напротив друг друга, получается бесконечный коридор — одно в другом. Вот и сейчас тоже самое. Только вместо второго зеркала ее собственные глаза. Конечно зеркало было слишком плохого качества, чтобы разглядеть что-либо четко. Но ей и не было это нужно. Просто пока она изучала собственное отражение, страх пропал из ее глаз. Нет, она не почувствовала себя увереннее, просто ее глаза не отражали больше ее эмоций — только то, что видели во вне. Вот так. Осталось только запомнить это ощущение и сохранить его.