Крадущаяся Тьма - Линн Флевелинг

Все еще глядя в окно, Серегил тихо сказал:

— Ты ведь не обязан никуда ехать. Пророчество или нет, выбор ты должен сделать сам.

— Не говори глупостей. Конечно, я с тобой, — ворчливо ответил Микам. — Я сделал свой выбор и не передумаю. — Он уселся рядом с Серегилом. — Хотя должен признать, что все это мне не нравится. Нисандер ведь говорил о том, что необходима четверка, и вот на тебе: мы с тобой остались вдвоем прежде, чем дело началось.

— Нас все еще четверо, Микам. Микам минуту задумчиво смотрел на мозаику на полу, потом сжал худое плечо Серегила.

— Я помню, что вчера сказал Валериус. Я хочу верить в это так же, как и ты, но…

— Нет! — Серегил бросил на Микама яростный взгляд. — Пока я не коснусь его мертвого тела. Алек жив, слышишь!

Микам прекрасно понимал, какое отчаяние скрывается за гневом друга. Если Алек жив, тогда Серегил пройдет сквозь огонь и смерть, чтобы спасти его. Если Алек мертв, он сделает то же самое, чтобы отомстить его убийцам. Как бы ни повернулись события, винить в неудаче он будет себя.

— Ты же знаешь, я люблю Алека так же сильно, как и ты, — сказал Микам мягко, — но если мы позволим горю затуманить нам головы, это не принесет ему ни малейшей пользы. Если мы собираемся составить какой-то разумный план, нужно по крайней мере учитывать возможность того, что он погиб. Если тот, о ком ты говоришь как о «древке», должен быть лучником, нам лучше…

Серегил по-прежнему смотрел в окно, упрямо сжав губы.

— Нет.

Их разговор был прерван появлением коротенького толстенького человечка в невероятных размеров халате.

— Прошу прощения, господа, — извинился он зевая. — Как вы, без сомнения, понимаете, — продолжал он, вводя их в просторный кабинет, — природа моих исследований такова, что я вынужден работать ночью. Поэтому я редко просыпаюсь к этому часу. Я приказал заварить крепкого чая, так что, я надеюсь, вы…

— Прости меня, но ты, видно, ничего еще не знаешь о нападении на Дом Орески прошлой ночью, — прервал его Серегил, — и о том, что Нисандер-и— Азушра серьезно ранен.

— Нисандер! — задохнулся Лейтеус, падая в кресло. — Клянусь Светом, кому могло понадобиться причинять вред этому достойному старцу?

— Не могу сказать, — ответил Серегил; теперь его голос не выдавал и следа эмоций, обуревавших его недавно. — Он послал нас к тебе, хотя был слишком слаб, чтобы объяснить зачем. Магиана говорит, что он в последнее время много советовался с тобой по астрологическим вопросам. Может быть, это имеет какое-то отношение к нападению на Ореску.

— Ты так думаешь? — Лейтеус взял с полки кипу звездных карт и стал поспешно их перебирать. — Если бы только он позволил мне составить для него гороскоп! Он был очень любезен, конечно, но… Ах, вот она!

Он расстелил на полированном столе большую карту и наклонился над ней.

— Он, видишь ли, интересовался движением Копья Рендела.

— Это комета? — спросил Серегил.

— Да. — Астролог показал на цепочку крошечных символов. — У нее синодический цикл в пятьдесят семь лет. В этом году она должна вернуться. Нисандер помогал мне вычислить дату ее появления.

Серегил резко наклонился вперед:

— И ты ее получил?

Астролог снова сверился с пергаментом.

— Дай сообразить. Основываясь на наблюдениях, упоминаемых в летописи Ириндаи, и наших собственных вычислениях, думаю, что Копье Рендела станет видно в пятнадцатую ночь литиона.

— Значит, у нас есть чуть больше двух недель, — пробормотал Микам.

— Конечно, после этого она будет оставаться на небе еще около недели, — добавил Лейтеус. Копье Рендела — одна из самых крупных комет, очень впечатляющее зрелище. Однако особый интерес и для меня, и для Нисандера представляет тот факт, что на этот раз появление кометы совпадает с солнечным затмением — оно произойдет в полдень восемнадцатого.

Серегил бросил на Микама многозначительный взгляд, потом спросил:

— Это и считается синодическим расположением?

— Безусловно, и к тому же редкой разновидности, — ответил астролог. — Как я понимаю, именно поэтому Нисандер так заинтересовался.

— Затмение — нехорошее предзнаменование, — заметил Микам. — Я знал человека, который после затмения ослеп.

— Этот день будет вдвойне несчастливым — раз на небе покажется комета,

— добавил Серегил, хотя Микаму показалось, что в его голосе звучит скорее удовлетворение, чем беспокойство. — Я слышал, что кометы называют «холерными звездами» — они несут неурожай, войну, мор.

— Верно, благородный Серегил, — согласился Лейтеус. — Коллегия предсказателей уже послала предупреждение царице с советом прекратить в этот день всю торговлю. Людям лучше сидеть по домам, пока недоброе влияние не минует. Такого совпадения не случалось уже несколько столетий.

— И когда же начнется опасный период?

— Двенадцатого литиона.

— Были ли еще какие-то сведения, которыми интересовался Нисандер?

Астролог потер подбородок.

— Ну, как я помню, он еще просил меня вычислить, бывали ли такие парады планет раньше.

— И как, ты вычислил? Лейтеус улыбнулся:

— На самом деле мне даже не нужно было этого делать. Любой астролог в Скале знает, что именно такое синодическое противостояние было предвестником начала Великой Войны шестьсот восемьдесят четыре года назад. Так что видишь, благородный Серегил, разговоры о «холерных звездах» имеют под собой определенную почву.

Заверив астролога, что его будут извещать о здоровье Нисандера, Серегил и Микам возвратились в город.

— Признаюсь, похоже, Нисандер прав, если считает, что Мардус намечает удар на момент совпадения затмения и появления кометы, — сказал Микам.

— Он прав, я в этом уверен. Ты только подумай, Микам:

между Скалой и Пленимаром уже двадцать лет не было особых стычек, и вдруг ни с того ни с сего пленимарцы решают напасть, совсем как это было в Великую Войну: и прежний Верховный Владыка, который был против войны, умирает в самый подходящий момент, уступая трон своему воинственному сыну; и затмение совпадает с появлением кометы. А нападение на Ореску? Ведь если они затеяли какой-то обряд или церемонию, касающуюся этого их Пожирателя Смерти, какой момент подойдет лучше, чем синодическое расположение светил?

— Но ради чего все затевается? — проворчал Микам. — Все эти штуки, которые охранял Нисандер, для чего они Мардусу? Почему они так уж необходимы пленимарцам именно сейчас, когда война началась…

— В этом-то как раз все дело. Нисандер говорит, что он не первый Хранитель. Его учитель, Аркониэль, был Хранителем до него, а еще раньше Хранителями были другие волшебники. Кто знает, как долго маги Орески прятали что-то в подвалах? Может быть, это тянется со времен Великой Войны. Ты слышал легенды о некромантах и сражающихся мертвецах, и всем известно, что именно волшебники наконец переломили ход войны.

— Ты хочешь сказать, что пленимарцы собираются использовать эти реликвии, чтобы призвать на помощь злого бога?

— Что-то вроде того. Некоторое время оба молчали.

— Ну что ж, нам следует поторопиться, — сказал наконец Микам. — Если вы с Нисандером правы, то у нас всего около двух недель на поиски этого таинственного храма, если он вообще существует, а дорога туда не близкая. Нам ведь придется нанимать корабль.

— Я попросил Магиану послать весточку Ралю сегодня утром. Надеюсь, мы сможем выйти в море завтра или послезавтра. Серегил пришпорил коня и галопом поскакал к городским воротам. Микам с мрачным видом последовал за ним.

Возвратившись в Дом Орески, они нашли Магиану и Валериуса в рабочей комнате Нисандера. Серегил быстро пересказал им все, что они узнали от Лейтеуса.

— Так что, как видите, — заключил он, — совершенно необходимо, чтобы мы все оказались в нужном месте к тому моменту.

— Тащить Нисандера на корабль, который выйдет в море в сезон весенних бурь? Вы что, оба обезумели? — взорвался Валериус, гневно глядя на Серегила и Микама. — Это абсолютно невозможно! Я запрещаю!

Стиснув кулаки, Серегил изо всех сил старался сохранить спокойствие; он взглядом попросил Магиану о поддержке.

— Мы найдем способ устроить его удобно. Но Магиана решительно покачала головой:

— Мне очень жаль, Серегил, но Валериус прав. Нисандеру нужен покой для того, чтобы поправиться. Такое путешествие в его теперешнем состоянии убьет его.

— Уж не говоря о том обстоятельстве, что вы отправляетесь туда, где идут самые жаркие бои, — не унимался дризид. — Даже если он перенесет дорогу

— хотя и вряд ли, — что, если корабль возьмут на абордаж или потопят? Потроха Билайри, Нисандер ведь еще не приходит в сознание больше чем на несколько минут!

Серегил в отчаянии запустил пальцы в волосы.

— Микам, поговори с ними.