Изабелла Прекрасная - Маргарет Барнс

Мортимер судорожно выдохнул от изумления. До этого мгновенная он не осознавал, насколько умна и изворотлива эта женщина! Он должен был признать, что хитростью она могла превзойти его самого.

— А как насчет Неда? — усомнился он вдруг с не присущей ему осторожностью. — Когда-нибудь он станет обладать властью. И тогда он и его жена узнают все. Они скажут, что мы украли ее приданое.

Изабелла прислонилась к его плечу и вздохнула.

— Без солдат и без риска, который мы берем на себя, он вообще не сможет на ней жениться, — заметила она с неоспоримой логикой.

ГЛАВА 26

— Есть счастливые женщины, которые живут спокойно всю свою жизнь, Жислен. Я же, Изабелла Прекрасная, испытала лишь всевозможные превратности судьбы.

Изабелла перестала метаться по комнате в таверне в Харвиче. Она смеялась, в ее глазах блестели слезы благодарности. Впопыхах принесенные свечи освещали роскошные, но изорванные и испачканные парчовые наряды королевы Англии, ее бледные от усталости щеки и глаза, опьяненные успехом.

Жислен со своим мужем одной из первых явилась, чтобы приветствовать королеву. Она удивилась, как может Изабелла, просто изнемогающая от усталости, выглядеть такой прекрасной. «Не колдовство ли это? И нам лишь кажется, что она прекрасна?» — подумала Жислен.

— Разрешите мне снять с вас это порванное платье и расплести волосы Вашего Величества, — предложила она, ощупывая твердую постель.

Королева перестала шагать по комнате, ее тронуло сочувствие Жислен, она быстро подошла и поцеловала ее.

— Жислен, как прекрасно, что ты снова со мной! Теперь, когда мне пришлось расстаться с Бинетт, у меня совсем не осталось людей, с кем я могу говорить совершенно откровенно. Но у нее так разыгрался ревматизм, что бедняжка умоляла меня дать ей возможность хотя бы немного отдохнуть на старости в замке, который король пожаловал ей в Понтье.

При мысли о Бинетт Изабелла загрустила, и ей стало больно, потому что она понимала — дело не только в ревматизме. Просто Бинетт не одобряла, что ее любимая Изабелла живет в грехе с лордом Мортимером, поэтому и не захотела следовать за ними. Изабелле стало так одиноко!

— Я могу приготовить Вашему Величеству успокаивающий напиток. Этому нас научила Бинетт. Она говорила мне: «Вы должны научиться его готовить, я могу умереть, а королеве он понадобится!»

Даже здесь в этом мрачном и неуютном месте ее старая нянюшка проявляла заботу о ней. Изабелла отворила окно, и звон церковных колоколов наполнил маленькую комнатку. В темноте низкая береговая линия Эссекса вся сияла огнями костров.

— Я не смогу заснуть сегодня ночью! — воскликнула она, потом заговорила более спокойно: — Ты знаешь, Жислен, я до последнего времени не была уверена, что нам следует высаживаться на берег, и я не ожидала, что нас станут так принимать! Сначала, когда мы все планировали в Геннегау, у нас не было ничего. Кроме плохой репутации! — со смехом добавила она.

Когда она рассмеялась, Жислен заметила в ней перемену. Она стала жесткой, и Жислен хотелось отвести от нее взгляд.

— Но Роберт говорит, что вы высадились с таким количеством людей, которое в два раза превосходит то, на что мы могли рассчитывать, — заметила Жислен. Хотя сейчас был только сентябрь, Роберт ле Мессаджер настоял, чтобы разожгли очаг, так как он боялся, что в гостевой комнате может быть влажно и прохладно. Изабелле было так приятно сидеть у огня в единственном кресле.

— Епископ Херфорда написал нам, что мы должны привезти с собой не менее 1 000 человек, — сказала она. В ее глазах плясали чертики, и в голосе звучал смех.

— По некоторым причинам великолепный сэр Джон Геннегау так воспламенился горем обиженной королевы, что стал умолять графа Вильяма позволить ему сражаться на нашей стороне. Он собрал немалое войско фламандцев. Он ими и командует. Милорд Мортимер сейчас находится в заливе и обучает 1 000 человек. Поэтому у нас сейчас около 3 000 людей. Верьте мне мне, дорогая Жислен, мы не задерживаем выплату им жалованья!

Как всегда с ней бывало, Изабелла быстро перешла от величественного поведения королевы к веселости обычной молодой женщины. Это привлекало к ней ее самых близких придворных дам.

— Но как это может быть, мадам? Вам придется заложить корону, чтобы заплатить вашим людям! — засмеялась Жислен.

Она стала смелее после того, как сделалась любимой женой и молодой матерью. Прежде она была очень сдержанной.

— Как-то выкручиваемся, — неопределенно заметила королева. — Я считаю, что любовь и хорошее отношение, которые я встречала в тебе и Бинетт, нельзя оплатить никаким золотом!

Они улыбнулись друг другу.

— Если Ваше Величество не может спать, почему бы вам не посидеть спокойно в постели и не рассказать мне о ваших приключениях? — предложила Жислен, чтобы не волновать больше королеву.

— Казалось, что жизнь в Геннегау состояла только из радости и сияния солнца, — вспоминала королева. Она с благодарностью откинула голову на подушку. — Моя кузина и ее добрый и огромный, как медведь, муж, сделали все, чтобы наше путешествие прошло благоприятно. Мы ночевали в местечке под названием Монс и отплыли из Дорта. Милорды Кент и Мортимер хотели разгрузиться, чтобы нас никто не заметил. И для этого высадиться ночью. Бог нам помог, было так темно, и, казалось, что там вообще никто не живет. Они приготовили для меня что-то вроде шатра из сирийских ковров, которые сэр Джон положил ко мне в каюту. Одно из наших маленьких суденышек село на мель и разбилось о скалы, матросы смогли выловить кое-что среди обломков кораблекрушения и разожгли костер, чтобы согреть меня. Но они боялись разжигать слишком большой костер, чтобы не привлекать внимания врага. Была холодная ночь, и, хотя на мне был плащ милорда Мортимера, я продрожала до самого рассвета. Я уже не могла более терпеть неизвестность — мы не знали, что ждет нас впереди, и велела отправиться в путь. И как только рассвело, мы увидели этот маленький городок.

— Крестьяне прибежали с полей и сообщили о вашем прибытии. И Томас из Братертона, граф Норфолкский выехал из городских ворот со всеми его людьми, чтобы встретить вас.

— Он нас приветствовал и сообщил, что мы находимся на его земле, и уже собралась небольшая армия баронов и рыцарей, чтобы приветствовать нас. Там были даже некоторые из епископов, с Эдамом Орлетоном из Херфорда. Я никогда прежде не слышала столько добрых слов. Теперь, когда я вижу вокруг себя столько дружеских лиц, кажется такой глупостью, что я боялась поражения. — Она еще посидела немного, о чем-то размышляя, потом вспомнила, что уже так поздно. — Жислен, я не смею задерживать вас. Вам пора спать. Иначе Роберт будет сердиться на меня!