Европа в войне (1914 – 1918 г.г.) - Лев Троцкий

«Новый Мир» N 931, 9 марта 1917 г.

Л. Троцкий. ЗАТРУДНЕНИЯ ЧИТАТЕЛЯ

Имея склонность к чтению газет, я решил познакомиться с «беспартийной» русской прессой в Нью-Йорке. В газете «Русский Голос»[288] я нашел вчера статью Ивана Окунцова под названием «Америка не будет воевать». – Вот это хорошо, – подумал я и взглянул в конец статьи: «Соединенные Штаты не станут воевать, страна спасена от кровавого кошмара, останется непролитой американская кровь». Крайне утешительная весть, – только откуда все это так досконально известно г. Окунцову? Коллега по редакции сообщил мне, что у г. Окунцова серьезнейшие дипломатические связи: жена его дженитора состоит кумой швейцара при уругвайском консульстве в Нью-Йорке. Это, конечно, источник надежный, что и говорить. Но г. Окунцов на него почему-то не ссылается. Он просто доходит до этого вывода своим умом, подобно своему почтенному предшественнику Тяпкину-Ляпкину. "Воол-Стрит[289] не хочет воевать", сообщает г. Окунцов – и, подчиняясь Воол-Стрит, «Сенат неожиданно для всех сказал свое положительное (!) нет». А ведь, пожалуй, подумал я, кума уругвайского швейцара несолидная женщина и ввела г. Окунцова в заблуждение. Сенат вовсе не говорит «нет», а Воол-Стрит именно ведь и толкает страну к войне.

Чтобы разобраться в этом нелегком вопросе, я развернул другую русскую газету «Русское Слово»[290] и тут первым делом наткнулся на фельетон г. Дымова[291] «Час истории». Сперва г. Дымов рассказывает, «с какой ошеломляющей быстротой кружится, мчится, вертится в танце колесо истории». Признаться, дымовское колесо, которое вертится в танце с ошеломляющей быстротой, сразу показалось мне совершенно легкомысленным колесом. Но это ничего, это только околесица, решил я, – и перешел к делу. «Час истории близится», сообщает г. Дымов и дальше в стиле танцующего колеса предвещает близкое вмешательство Соединенных Штатов в войну. «А ведь похоже на правду, – подумал я, – г. Окунцов дал, по-видимому, маху, а правда-то на стороне г. Дымова. Быть войне».

Чтоб окончательно утвердиться в своем предположении, я решил заглянуть в передовую статью. Передовики, вообще говоря, народ серьезный. Передовая в «Русском Слове» оказалась на счастье целиком посвященной последней речи Вильсона. «Мы больше не провинциалы», сказал, как известно, президент в объяснение того, почему Америка должна выйти на большую дорогу мировых разбоев. Прав Дымов, ошиблась джениторша из «Русского Голоса», – быть войне. Но только – что же это? Читаю и глазам не верю: «Это – новые слова для Америки. В этих новых словах – залог и гарантия прогресса». Стало быть, будет не война, а прогресс? «Золото, которое Америка получила в таком изобилии, – пишет внизу Дымов, – есть кровь народа». И он доказывает, что кровь вызывает кровь. А передовик наверху заливается соловьем: «Таков взгляд президента Вильсона на ближайшее будущее созидательной (!) деятельности человечества». По Дымову – война, а передовик провидит прогресс. Фельетонист предсказывает новые разрушения, а передовик нам обещает «созидательную деятельность»… Плохо нашему брату, читателю!

Если г. Окунцов печатает жирным шрифтом свою собственную чепуху, так он ведь для этого именно, говорят, и создал свою самостоятельную газету. «Своя рука – владыка». Но зачем же в одном и том же «Русском Слове» передовик и фельетонист как будто сговорились сбивать с толку свою публику? Должно быть, бедняга-читатель, это оттого, что слишком быстро вертится в танце сие газетное колесо: подумать-то господам сочинителям и некогда. Да и слажено колесо «Русского Слова», надо полагать, так, как поется в песенке:

"Сбил, сколотил, —Вот колесо…Сел да поехал,Ах, хорошо!Оглянулся назад —Одни спицы лежат".

«Новый Мир» N 931, 9 марта 1917 г.

Л. Троцкий. ОБРАБОТКА И ПОЗОЛОТА

Подготовительный к войне период подходит к концу. Сейчас сторонникам скорейшего вмешательства Соединенных Штатов в войну нужно подвести итоги своим усилиям по обработке общественного мнения. Мэр Нью-Йорка г. Митчель принял на этот счет свои меры. Он создал особый комитет Национальной Обороны, который имеет своей задачей не столько защищать население Нью-Йорка от немецких цеппелинов (пока что цеппелины сюда не залетают), сколько поставить на ноги «благомыслящую», патриотическую, воинственную часть городского населения, т. е. всех сознательных и бессознательных прислужников нью-йоркской биржи, и показать таким образом Вильсону, что он имеет твердую опору для боевой политики против Германии.

Созданный мэром комитет – на какие деньги, кстати сказать, орудует этот комитет, не на городские ли? – горько жалуется в своем объявлении на то, что шум, поднятый «небольшими, но энергичными группами, чей лозунг – „сдача“, рассчитан на то, чтобы воодушевить новые посягательства на наши национальные права». Этому «шуму» противников войны мэр Митчель и его комитет хотят противопоставить свой патриотический контр-шум. Они организуют подачу на имя президента верноподданнического адреса, в котором каждому жителю Нью-Йорка предлагается заявить: «Как американец, верный американским идеалам справедливости, свободы, гуманности» и пр. и пр., я, мол, приглашаю президента выступить на защиту «международного права», т. е. вмешаться в мировую бойню. Печатные бланки с этим преступным адресом лежат для подписывания во всех городских учреждениях, и прежде всего в полицейских участках.

Но широкие массы городского населения, еще не остывшие после бурных манифестаций против дороговизны, вряд ли так уж склонны демонстрировать в пользу войны. Нужно привести в движение весь аппарат печати. А для этого существует очень действительное средство: чек. Буржуазная печать, конечно, патриотична, но на сухоядении оставаться не любит. Поэтому комитет Национальной Обороны дал первым делом огромные объявления во все благомыслящие газеты, т. е. в такие, которые за сто долларов готовы продать отечество, бога и родную мать в придачу… Сколько именно заплачено газетам за патриотическое объявление, мы не знаем. И не знаем также, откуда комитет берет деньги: от Морганов[292] и Рокфеллеров[293] или из городской кассы? Но газетчикам это безразлично, ибо газетчики – народ ученый и знают латинскую пословицу: «Деньги не воняют».

Само собою разумеется, что и русские желтые листки, «Русское Слово» и «Русский Голос», не упустили случая предстать перед читателями в натуральнейшем своем виде. В обеих газетах последние страницы отведены целиком под призыв к гражданам – оказать давление на президента в целях скорейшего вмешательства в войну. Призыв переведен в обоих изданиях на русско-американский язык по-разному, но с одинаковой безграмотностью. Однако эта вызывающая безграмотность нимало не уменьшает срамоты самого призыва.

«Русский Голос» рассказывал на днях, что войны не хочет американский народ. А теперь печатает прокламацию, где все противники войны называются агентами Германии. В «Русском Слове» О. Дымов объяснял, что конфликт загорелся из-за постыдной американской торговли орудиями истребления. А теперь его газета объявляет, что воевать нужно во имя «американских идеалов гуманности»… Можно ли зайти дальше по пути совершения публичных непристойностей?

В такие вот критические моменты познается истинная цена людям, идеям, партиям, изданиям. Русская колония имеет теперь возможность оценить две русские беспартийные, уличные, желтые газеты. Пока дело шло о патриотической обработке общественного мнения, эти газеты врали и так и сяк, не проявляя особенного патриотического рвения: ибо в демократической русской колонии, которую они эксплуатируют, нет ни малейшего милитаристического энтузиазма. Но когда к идейной обработке общественного мнения прибавилось наведение позолоты, тогда «Русское Слово» и «Русский Голос» оказались тут как тут.

«Новый Мир» N 937, 16 марта 1917 года.

Л. Троцкий. ВОЙНА И РЕВОЛЮЦИЯ

Соединенные Штаты вступают в войну в тот момент, когда на Востоке Европы война успела уже вызвать революцию. Это совпадение очень знаменательно и, можно думать, не случайно. Русская революция вносит в события новую силу, которая поселяет великое беспокойство в сердцах правящих классов. Сегодня во главе России стоит октябристско-кадетское правительство, которое торжественно обязывается в своем манифесте выполнять все финансовые и международно-политические обязательства царизма, т.-е. выплачивать аккуратно проценты французской, английской и американской биржам и, в солидарности с ними, вести войну до «победоносного конца». Само по себе такое обязательство очень утешительно, но кто поручится за завтрашний день. Если министерство Гучкова-Милюкова окажется сметено, и на его месте появится правительство революции, это будет означать ликвидацию войны и революционную ликвидацию долгов старого режима. Такой момент будет крайне неблагоприятным для вмешательства Соединенных Штатов в войну. Нужно спешить. Нужно сократить срок подготовительного воспитания народа к войне, – тем более, что – как показали колоссальные митинги в Нью-Йорке – начинается, под действием великих событий в России, перевоспитание масс в противоположном направлении. Нужно ковать железо, пока горячо.