Великий Ленин. «Вечно живой» - Владимир Поцелуев

Выборы в Учредительное собрание, назначенные еще Временным правительством Керенского, состоялись 12 ноября. Они отразили политический настрой в обществе, принеся успех умеренным социалистам, меньшевикам и правым эсерам. В выборах участвовало 50 % избирателей. В целом по стране большевики получили 25 % голосов, по 67 губернским городам – 36,5 %, в Петроградском гарнизоне – 79,2 %. В Учредительное собрание, по неполным данным, было избрано 715 человек, в том числе 412 эсеров, из которых лишь 40 левых, 183 большевика, 16 кадетов, 15 меньшевиков, 2 народных социалиста, 1 беспартийный, 86 – от национальных групп. В.И. Ленин писал по этому поводу, что «крестьянство не могло еще знать правды о земле и о мире, не могло отличить своих друзей от врагов, от волков, одетых в овечьи шкуры».

Ленин не совсем точен, ибо крестьянство хорошо знало и одобряло позицию эсеров в отношении земельной реформы, популярность которой заставила самих большевиков принять ее в форме Декрета о земле. «И если даже крестьяне пойдут и дальше за социалистами-революционерами, – уверял 26 октября в комментариях по поводу принятия Декрета о земле Ленин, – и если они даже этой партии дадут на Учредительном собрании большинство, то и тут мы скажем: пусть так».

Ясно понимая неминуемую катастрофу своего правления, большевики решают утвердить его кулуарно. Накануне открытия Учредительного собрания 3 января 1918 г. ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов принял декрет, по которому «вся власть в Российской республике принадлежит Советам и советским учреждениям. Поэтому всякая попытка со стороны кого бы то ни было или какого бы то ни было учреждения присвоить себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваема как контрреволюционное действие. Всякая такая попытка будет подавляться всеми имеющимися в распоряжении Советской власти средствами, вплоть до применения вооруженной силы». Однако решения ВЦИК должен был одобрить съезд Советов, но даже это не имело юридической силы, т. к. законодательным органом власти, избранным на основе всенародного голосования, было Учредительное собрание. Но и им пытается руководить вождь большевиков. В тезисах об Учредительном собрании, составленных Лениным 11 декабря, подчеркивалось, что Собрание могло быть разрешено только на основе соглашения о выборах новых членов по требованию местных Советов, а также на условии безусловного признания Советской власти. На что политические оппоненты ответили демонстрациями под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!».

4 января 1918 г. Ленин приказал одному из руководителей ВРК большевику Н. Подвойскому ввести в Петрограде военное положение и запретить любые публичные демонстрации и собрания, вплоть до применения оружия. На следующий день манифестации в поддержку Учредительного собрания были расстреляны. «Правда» лжет, – утверждал М. Горький в «Новой жизни», – когда пишет, что манифестация 5 января была организована буржуями, банкирами и т. д. и что к Таврическому дворцу шли именно «буржуи», «калединцы». «Правда» лжет – она прекрасно знает, что «буржуям» нечего радоваться по поводу открытия Учредительного собрания, им нечего делать в среде 246 социалистов одной партии и 140 большевиков. «Правда» знает, что в манифестации принимали участие рабочие… Именно этих рабочих и расстреливали, и сколько бы ни лгала «Правда», она не скроет позорного факта»[467].

5 января в 18 часов 1918 г. в Таврическом дворце было открыто Учредительное собрание старейшим его членом – правым эсером С. Шевцовым. Взявший слово председатель ВЦИК, секретарь ЦК РСДРП(б) Я.М. Свердлов зачитал «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа» и предложил обсудить и принять ее, начать тем самым разработку «коренных оснований социалистического переустройства общества». Однако представитель фракции эсеров Лордкипанидзе предложил избрать председателем Учредительного собрания В.М. Чернова, другой же член Учредительного собрания Скворцов от фракции социал-демократов, большевиков и левых эсеров предложил М.А. Спиридонову. 244 члена были за Чернова, 153 – за Спиридонову. Тем самым Учредительное собрание выразило поддержку эсерам и их программе более демократичных социально-экономических преобразований.

Основным вопросом Учредительного собрания Чернов считал аграрный, полагая, что «всеобщая передвижка земельного пользования не делается одним росчерком пера, не делается никакими плакатами, какими бы громкими именами эти плакаты ни назывались». Предлагая земельную реформу, а не простое выполнение Декрета о земле, Чернов подчеркивал, что «социализм не есть скороспелое приближение к равенству и нищете, не есть азартные и рискованные опыты на почве общего упадка, лишь ускоряющие разложение и разруху»[468].

«Это большевистская программа!» – выкрикивали правые эсеры. «Без пули вам не обойтись!» – кричали Чернову сидящие в зале матросы.

От имени большевиков Н. Бухарин заклеймил Чернова и его соратников как соглашателей, предателей интересов пролетариата, да и всего народа. Он упрекал Чернова в том, что тот лишь на словах за социализм, а большевики хотят не только мечтать, но и осуществить социализм на деле уже сегодня, сейчас. Подводя итог, Бухарин заявил: «Стоит один вопрос… с кем мы будем… либо социализм под большевистским руководством, либо все враги, «калединцы». По-ленински категорично и безапелляционно.

Вопрос, по мнению Бухарина и его соратников, был предельно ясен: «за социализм» – это значит за решения большевистского II съезда Советов и правительства Ленина. «Против социализма» – инакомыслящие и сомневающиеся в возможностях большевиков построить светлое будущее – коммунизм.

Выступивший от социал-демократической объединенной (из групп меньшевиков в августе 1917 г.) фракции И. Церетели, предупреждая против «роковых опытов с социализмом», предсказывал, что в случае «разделения демократического единства» страну ожидает триумф контрреволюции «на развалинах, оставшихся от большевизма».

Среди членов Учредительного собрания была распространена декларация РСДРП (объединенной), основные положения которой сводились к следующему:

«…Учредительное собрание собирается, когда вся страна охвачена пожаром гражданской войны, когда подавлены все демократические свободы, не существует ни неприкосновенности личности, ни жилища, ни свободы слова, ни собраний, ни союзов, ни даже свободы стачек, когда тюрьмы переполнены заключенными, испытанными революционерами и социалистами, даже членами самого Учредительного собрания, когда нет правосудия… когда анархическими попытками введения социалистического хозяйства в отсталой стране, при исключительно неблагоприятных международных и внутренних условиях, разлагаются и разрушаются все производительные силы ее, уничтожается возможность ее быстрого экономического возрождения, и тем самым миллионы рабочих, лишенные организации и… демократической свободы, обрекаются в самом близком будущем на все муки голода и безработицы, на безоговорочное подчинение всем требованиям капитала, когда расшатывается под ударами насилия мощная кооперативная организация и разлагаются боевые профессиональные союзы рабочего класса, когда земельное богатство страны беспорядочно расхищается более состоятельными группами деревенского населения и кулаками и выплывает из рук беднейших слоев крестьянства, которым революция обещала землю, когда страна распадается на ряд совершенно независимых друг от друга государств, в каждом из которых буржуазии легко будет использовать разрыв связей между отдельными отрядами российского пролетариата, чтобы наиболее полно обеспечить за собой все выгоды в грядущей борьбе труда с капиталом, когда, наконец, доведя до последнего предела дезорганизацию армии, совершенно обнажив фронт и довершив расстройство транспорта и производства, власть, не признанная большинством народа, ведет переговоры о мире в таких условиях, на таких основаниях, которые сделают революционную Россию данницей германского империализма или же предадут обезоруженную страну на расхищение международному капиталу…