Одна тень на двоих - Татьяна Устинова

Он как будто призывал Данилова посочувствовать ему, и тот даже кивнул, выражая сочувствие.

— Я думал, что загоню тебя в карьер! Я полдня строил декорацию к картине твоего самоубийства! Ты притащил с собой сучку, и ничего не вышло! Но ничего. Ничего, — он глубоко вздохнул, как будто утешая себя, — сейчас все получится. Сейчас наверняка. Ну…

— Откуда ты узнал о доме?

— В один из моих приездов в Москву на одном приеме жена Кольцова при мне делилась с подругой восторгами по поводу дома, который им строит «талантливый архитектор Данилов», и назвала место. Я не мог допустить, чтобы ты выбрался из дерьма, но ждал, пока работа там почти закончится. Чтобы тебе больнее было! О том, что утром в субботу туда едешь, мне сказала Лида.

— Почему в тот раз тебя пустил охранник? И откуда ты взял телефон Катерины Солнцевой?

— С телефоном проще простого, Данилов! Ты же у нас все-е записываешь, как недоумок беспамятный! Я заходил к тебе на работу, как только ты получил этот заказ, и телефончик из книжечки списал!.. А пустил потому, что я ему, козлу, в переговорное устройство сказал, что ты меня прислал! По имени-отчеству тебя назвал, позвоните, говорю, ему на мобильный по такому-то номеру, проверьте, если хотите!.. Конечно, он не стал проверять!

— А янтарь? — спросил Данилов, весь подобравшись. — Зачем ты его утащил?

— Это не янтарь, — улыбнулся Тарасов, — это…

— Канифоль, — подсказал Данилов, — у тебя выпала из кармана канифоль, а у меня есть только один друг-скрипач. Ее обязательно надо было забрать. Все правильно.

— Давай документы, — приказал Тарасов, — что там у тебя есть? Права, паспорт. Давай.

Данилов медленно полез в нагрудный карман и вытащил толстый бумажник с правами и всеми автомобильными бумагами. Ему показалось, что шевельнулась створка окна, ведущего на крышу. Он посмотрел, но ничего не увидел.

— Теперь паспорт! Ну! Быстрей, Данилов! И шагай, шагай туда!

У каждого настоящего горца, вспомнилось Данилову, под плащом обязательно должен быть меч.

Под дубленкой у Данилова был зонт.

Самый обычный, складной автоматический зонт, забытый осенью в машине.

Левой рукой Данилов выхватил из-за ремня зонт и нажал кнопку.

Как в замедленном кино, он увидел изумленные глаза Тарасова, и распухающий купол зонта, ударивший ему в лицо, и увидел, как вздрагивает рука, сжимающая пистолет, и он конвульсивно дергается. Оглушительный звук бьет в уши, и Тарасов начинает падать назад, отчаянно перебирая ногами, и не может удержаться, и ничего не видит из-за зонта, закрывшего лицо, и какие-то люди бегут к ним, уже совсем близко, неожиданно близко, и Данилов смотрит только на Олега, зная, что больше уже ничего не будет.

Все. Конец истории.

Данилов шевельнулся, только когда почувствовал, что чьи-то руки оттаскивают его от края крыши.

— Андрей Михайлович, с вами все в порядке?

— Что?

В руках у него был зонт, который ему очень мешал. Данилов посмотрел на зонт и бросил его на крышу. Зонт завертелся, поехал, наклонился и остановился.

Охранник Дима, который был приставлен к Данилову еще в прошлую субботу, когда они остались одни на разгромленной даче, смотрел с сочувствием. Леша в кожаном пальто подобрал зонт, сложил его, скользя башмаками, заглянул вниз и присвистнул.

— Пошли отсюда, мужики! Нечего тут делать. Можете идти-то, Андрей?

— Могу, — ответил Данилов. — Наверное, нужно милицию вызвать. Объяснить как-то…

— Да уж мы сами, — сказал Леша, — без вас объясним. Пошли, пошли отсюда!..

— Нас Тимофей Ильич вызвал, — говорил Дима. Он шел и все время оглядывался, как будто боялся, что Данилов упадет. — Найдите, говорит, Данилова и помогите ему. Мы машину-то сразу нашли, у нас адрес был, а вот вас не сразу.

— Да, — согласился Данилов, — найти было трудно.

— Вы и без нас справились, — сказал Леша, — ничего. Обошлось.

— Обошлось, — согласился Данилов.

Он приехал в Кратово под вечер и остановил машину возле деревянных воротец, почти до половины засыпанных снегом. Чтобы въехать на участок, придется разгрести снег, а он только вчера обещал Марте, что не будет ни косить, ни рыть раненой рукой погреб.

Все-таки, видимо, придется рыть. Или одну ночь машина и за забором переночует?

Он толкнул тяжелую калитку, застрявшую в пазах, толкнул еще и открыл только с третьего раза. Окна в доме светились, прямоугольники веселого света лежали на сугробах и дорожках, и Данилов устало подумал, что там, внутри, должно быть очень тепло, и ему захотелось поскорее внутрь.

Однако, вместо того чтобы постучать в дверь, он почему-то уселся на узкое крылечко, подобрал полы дубленки и вернул на место упавший веник. Это слово напомнило ему что-то забавное, но он никак не мог вспомнить — что. Он долго и старательно шарил в карманах, искал сигареты. Карманов было всего два, но у него на это ушла уйма времени. Когда он их нашел, курить ему уже расхотелось, но он все-таки закурил. Дым застывал прозрачным облаком и медленно растворялся в свете фонаря над крыльцом.

К низкому штакетнику, разделяющему участки, подбежала большая собака, посмотрела на Данилова и вопросительно гавкнула.

— Ты чего, — спросил Данилов, — не узнаешь меня?

Собака удивилась и ушла, а он остался сидеть. Внезапно за дверью, совсем близко, зазвучали шаги, и дверь распахнулась, чуть не стукнув его по спине.

— Андрей, — воскликнула Надежда Степановна, — вы с ума сошли! Почему вы здесь сидите? Вы замерзнете! Да еще без шапки! Марта, Андрей приехал и сидит на крыльце! Марта! Андрей, сейчас же идите в дом!

— Данилов, ты чего? — спросила запыхавшаяся Марта. — Что ты нас пугаешь? Все в порядке?

— Да, — сказал Данилов, — мне просто нужно… отдохнуть.

— Очень холодно, Андрей, — вступила Надежда Степановна, — сейчас зима, а не лето, на крыльце сидеть нельзя!

— Еще чуть-чуть, — попросил Данилов, — недолго.

Оттеснив мать, вышла Марта в длинном тулупе и валенках. На голове платок.

— Мам, иди, ты замерзнешь!

— Марта, пусть он голову тоже покроет платком. Можно легко заболеть менингитом!

— Мама, он не станет надевать на голову платок!

— Тогда ты ему надень! Я только час назад смотрела на градусник, было минус десять! Вот замечательный платочек, пусть он наденет.

— Мама!!

Данилов улыбался. Дверь проскрипела, закрываясь. Марта присела на корточки перед крыльцом и поцеловала Данилову руку.

— Ну что?

— Спроси меня о чем-нибудь, — предложил он и закурил следующую сигарету.

— Кто это?

— Олег Тарасов.